Чудовищное создание приподнялось на задних лапах. Кара чувствовала, как его ярость вскипает в её собственной крови. Ночной искатель собирался не просто ослепить ведьму. Он собирался её убить.
Но прежде, чем он это сделал, Кара отослала его.
Грейс лежала, дрожа всем телом, не решаясь открыть глаза.
– Всё кончилось, – сказала Кара. Она быстро подошла к ней и пинком босой ноги отшвырнула гримуар подальше. Рука Грейс, стиснутая в окровавленный кулак, упала на землю.
– Ты меня спасла… – пробормотала Грейс.
– Да.
– Зачем?
– Я не хочу ничьей смерти.
– Даже моей.
– Да.
Грейс хмыкнула.
– Добрая ведьма! Разве такое бывает?
Кара села на землю рядом с Грейс. Вечерело, и в красках садящегося солнца была своя собственная магия.
– От деревенских тебе меня всё равно не спасти. Когда они вернутся, они меня убьют.
– А может, и нас обеих.
– Да нет. Они же знают, как всё было. Ты их спасла.
– С помощью магии. Самого страшного греха.
– О твоих подвигах будут рассказывать ещё много лет. Будут бросать цветы к твоим ногам и обменивать заработанные тяжким трудом семечки на твою мудрость. Они станут тебе поклоняться, мечтать о том, чтобы ты обратила на них внимание. Так же, как он.
Она нашла глазами колыхающиеся вершины Чащобы и склонила голову набок, как будто вслушиваясь.
– Чего я только не делала, чтобы показать себя, а он всё равно жаждет тебя, а не меня. Мир несправедлив, Кара Вестфолл. И этого даже магией не исправить.
Грейс пробормотала три слова – всего три, – но Кара могла узнать заклинание, когда слышала его.
– Ты что сделала? – спросила Кара.
Грейс повернула голову. Её прекрасные глаза сфокусировались на чём-то невидимом.
– Дала ему то, чего он хотел, – ответила Грейс.
Золотистые волосы Грейс вылиняли до своего изначального белого оттенка. Кости ноги со зловещим треском вывернулись, приняв привычную уродливую форму.
– Нет! Этого не может быть! – вскричала Кара. – Ты не могла сотворить заклинание! Ведь гримуар у меня!
Грейс ухмыльнулась с прежней своей надменностью – мол, «И когда ж ты чему-нибудь научишься-то?» – и разжала окровавленную руку. Из кулака выпал порванный, смятый клочок бумаги.
Холодный ужас угнездился у Кары под ложечкой. «Она всё-таки это сделала! Сотворила своё Последнее Заклинание!» Гримуара у Кары не было, и она была не в силах защититься – и защитить других. Она проиграла!
Она окинула взглядом небосвод, прислушиваясь к звукам надвигающегося светопреставления. Всё было тихо.
– Что ты сделала? – снова спросила она.
– Ты мне ещё спасибо скажешь, – ответила Грейс. – Потом. Когда научишься принимать истинную суть его любви.
Невидимая сила выдрала у Кары из рук гримуар Грейс. Книга взмыла в воздух и шлёпнулась на землю между ними. Кара отбежала подальше, ожидая, что она вот-вот вспыхнет. Вместо этого книга раскрылась ровно посередине. Вместо заклинаний там теперь зияла дыра, ведущая в кромешную тьму.
– Это что-то новенькое! – сказала Грейс.
Женская рука высунулась из дыры и ухватила Грейс за лодыжку. К тому времени, как Грейс попыталась отцепить пальцы, они уже вплавились в тело, будто воск, и отцеплять сделалось нечего. Вторая рука, потоньше – видно, детская, – схватила Грейс за вторую ногу и тоже стала её частью. Грейс потащило к дыре, которая к тому времени разрослась далеко за пределы гримуара. Ещё одна рука поднялась из тьмы, эта со знакомым обручальным кольцом («Эбби! Это же Эбби!»), и Грейс сумела от неё отмахнуться, но вместо неё вылезло ещё три руки, четыре, полдюжины – и все они стремились поучаствовать. Кара схватила Грейс за руки и изо всех сил потянула её обратно, но это было бесполезно: она была одна, а их много, и имя им легион. Откуда-то снизу, из немыслимых бездн гримуара, слышалось хихиканье, и вопли боли, и хор проклятых повторял нараспев:
– Одна из нас! Одна из нас! Одна из нас!
Пальцы Грейс выскользнули из рук Кары, и Кара отшатнулась. Беловолосая девочка канула во тьму. Ослепительно-голубые глаза до последнего смотрели в глаза Кары.
Наконец гримуар насытился и захлопнулся.
Эпилог
Кара впервые попала на корабль и боялась, что её укачает. Лукас ничего не боялся. Он смотрел вперёд, на огромный синий горизонт, и лицо его было спокойно, как у юноши, который наконец-то вернулся домой.
– Ну что, так далеко хватит или ещё? – спросил он.
– Хватит, – ответила Кара. Даже если этого и не хватит, всё равно, дальше заплывать она не собиралась. Остров всё ещё виднелся, но быстро таял вдали, а мысль о том, чтобы потерять из виду землю – быть поглоченной заживо этим бескрайним простором, – ужасала Кару.
Она достала из сумки гримуар Грейс. Его страницы вновь сделались белыми и девственно-чистыми, но он уже не звал её к себе, как прежде. Каре хотелось думать, что он наконец сдался.
– Она там, внутри, как ты думаешь? – спросил Лукас.
– Может быть. Но я не знаю, находится ли этот… это место внутри самой книги или книга просто открыла проход.
– И то, и другое невозможно. Так что невозможно узнать, что из этого верно.
Кара кивнула, глядя на воду, бегущую за бортом. И одним резким движением бросила гримуар в воду. Он немного поколыхался на поверхности, а потом исчез в волнах.
– Это не твоя вина, – сказал Лукас. – Она сама так решила.
– Я просто не могу понять, отчего я избавлена от той же участи.
– Может быть, гримуар чует намерения. Ты использовала магию, стараясь помочь людям. Так что и наказывать тебя не за что.
Кара кивнула, но в глубине души она знала, что это неправильный ответ. То, что произошло с Грейс, было платой, а не наказанием. Гримуар даровал ей сверхчеловеческое могущество, как и тёте Эбби, зато, когда пришло время, он потребовал за это огромную цену. Каре бы радоваться, что её Последнее Заклинание кончилось совсем иначе, но это кажущееся исключение её тревожило. Любое могущество требует жертв, и её час ещё настанет. Она была уверена в этом.
«Может быть, когда ты наконец выяснишь, в чем состояло Последнее Заклинание Грейс…»
Однако это был счастливый день, и Кара не желала забивать себе голову такими мрачными мыслями. Она дёрнула Лукаса за его новую матросскую шапочку.
– Тебе идёт, – сказала она.
– Рад, что тебе так кажется, – сказал Лукас. – А то у меня от неё только голова чешется.
