– А у меня было на редкость интересное утро, – сказала Кара. Она принялась рассказывать ему утреннюю историю во всех подробностях. Лукас слушал, как и всегда, пристально глядя ей в глаза. Если есть на свете человек, который может ей помочь понять, что же произошло, так это Лукас.
– Я вообразила, что свиньи творили с ним такое… это было ужасно! – сказала она. – Я хотела его наказать.
– И отлично! Я тоже хочу его наказать! Он же тебя надул!
– Но о таких вещах никому думать не следует. Тем более Детям Лона!
– Ну это же просто мысли! – сказал Лукас. Он развернулся к ней лицом. – Ничего плохого ты не сделала. Что бы там ни говорили, ты не такая, как она. Запомни это!
Подняв голову, чтобы посмотреть ему в глаза, Кара увидела, как чёрный силуэт пролетел и сел на спину Лукасовой рубахи.
– Не шевелись! – сказала она.
– А что такое?
– Тс-с! – сказала она, вставая на ноги и обходя Лукаса. – Говорить – это тоже шевелиться.
– Нет. Говорить – это сказать мне, в чём дело.
Она нашла сквита, размером не больше напёрстка. Он уселся между лопаток Лукаса, растопырил жвалы и подыскивал местечко, откуда лучше начать.
– Это сквит, – сказала Кара.
– Что ещё за сквит? Они вредные? Звучит так, будто вредные.
– Они редкие. Обычно они появляются только в тёплый сезон, если только они не спариваются. И тогда…
– Они кусаются?
– Ну… не совсем.
– Это не тот ответ, на который я надеялся.
Изо рта сквита выдвинулось жало, похожее на штопор, и принялось ввинчиваться против часовой стрелки. Жало проткнуло Лукасову блузу и врылось в тело. Лукас напрягся – на поверхности его кожи выступила крохотная капелька крови.
– Сиди смирно, – сказала Кара. Она боялась, что если попытаться схватить сквита, она может его напугать, и тогда он примется ввинчиваться ещё быстрее. Поэтому она положила указательный палец на спину Лукасу.
– Иди-ка сюда, – сказала она, и сквит вынул жало и переполз на её палец. Девочка сомкнула ладони над крохотным созданием, и его крылышки затрепетали от удовольствия.
«Что бы это значило, – подумала она, – что смертельно опасная тварь относится ко мне с такой любовью?»
– Ошибаешься, – ответила она Лукасу почти шёпотом. – Я такая же, как она.
Кара разжала руки и выпустила сквита. Сквит полетел на север.
3
В торговых рядах яблоку негде было упасть. Кара крепко держала Таффа за руку, пока они пробирались в толпе других покупателей. Кара знала, что Тафф боится толпы, хотя он в этом и не сознавался.
– А может, сперва сходим домой и спросим у папы? – спросил он. – Вдруг ему на что-то деньги нужны, а мы не знаем.
– Да нет, я думаю, что всё будет нормально, – ответила Кара. Братишка не знал, что в последний год Кара сама распоряжалась их усыхающими финансами. Если отдать серенькую папе, он её наверняка просто потеряет. Хотя Таффу она этого говорить не хотела. Несмотря на всё случившееся, Тафф папу всё равно обожал, и Каре хотелось сберечь это чувство как можно дольше.
Внезапно Тафф отпустил её руку и зашёлся кашлем. Высокая тетка, примерявшая новый чепчик, развернулась и злобно зыркнула на него.
– Нечего тут соплями трясти! – рявкнула она. Тётка стремительно промаршировала на другой конец магазина, но Тафф все же успел вытереть длинную соплю о спину её платья.
– Ну Тафф! – шёпотом одёрнула Кара. – Так нехорошо!
– А она со мной хорошо, что ли?
– Знаешь, сломав вторую ступеньку…
– …Лестницу не починишь. Знаю, сестричка, знаю.
Кара позволила себе чуть заметно улыбнуться.
– Хотя, конечно, – добавила она, – это было отчасти уместно.
Тафф улыбнулся в ответ.
– Это почему?
– Да она сама такая… сопли пузырём!
Тафф покатился со смеху. Прочие покупатели принялись на них оглядываться. Кара знала, что внимания к себе лучше не привлекать, но смех у Таффа был такой звонкий и заразительный, что ей было всё равно.
Но вскоре смех снова сменился кашлем. Теперь Кара отчетливо слышала хлюпанье, подбирающееся к легким Таффа. Деньги придется потратить на лекарство… К счастью, Кара знала, что им надо: простое укрепляющее снадобье, за которым не придётся идти к доктору Мэттеру. Конечно, на одну серенькую целой бутылки не купишь, но Таннер Стормфилд, продавщица, продаст ей одну дозу, и Тафф её выпьет прямо в магазине. Они уже так делали.
– Да нет, Кара, – сказал Тафф, когда они подходили к ряду, где продавались бинты, запечатанные пузырьки и разнообразные мази, – со мной всё нормально!
– Нет, Тафф, не нормально. Сам же знаешь, что будет…
– Я не хочу тратить семечку на ерунду!
– Твое здоровье – не ерунда.
– Кара, ну пожалуйста! – взмолился он. – Не трать её на меня!
Девочка наклонилась к брату.
– Маленькие дети часто болеют. С возрастом они это перерастают. И ты это перерастешь, Тафф. Прямо сейчас тебе тяжело, но когда ты станешь старше, ты сделаешься высоким и сильным. И я знаю, что тогда ты будешь заботиться о нас – и обо мне, и о папе.
Она погладила братишку по щеке.
– А до тех пор я буду заботиться о тебе. А ты будешь меня слушаться. Договорились?
Тафф коротко кивнул. Ему это всё не нравилось, но сестре он верил больше, чем кому бы то ни было на свете.
– А ты правда думаешь, что я вырасту высоким? – вполголоса спросил он.
– Как дерево фенрут! И сильным.
Этот разговор, как часто бывало, перешел в игру.
– Насколько сильным?
– Таким сильным, что сможешь швырять тюки сена отсюда до самого океана! И валить деревья ударом кулака.
– А коровами жонглировать смогу?
– А то как же! Но ты этого делать не будешь. Потому что это было бы жестоко.
Тафф захихикал. Он попросил разрешения подождать Кару на улице: другие ребята ему клялись, что поблизости растёт дерево, на коре которого отпечаталось лицо Сордуса, и Таффу хотелось на него посмотреть. Кара тоже слышала эти дурацкие слухи, когда была в младшей школе, но не видела смысла портить ему удовольствие. Она сказала Таффу, чтобы он ждал её через несколько минут.
Кара нашла, что искала, под коробкой тянучек от боли в животе. У бутылки был такой вид, словно она уже очень давно стоит тут на полке. Вряд ли это как-то скажется на эффективности снадобья, но надо все же спросить у продавца…
