– Убегай! – велела она.
И греттин лопнул: из единого существа превратился в сотни, которые проскользнули между клыков волокуна и скрылись в ночи. Сколько монстр ни клацал зубами, он так и не сумел поймать их, таких мелких и шустрых.
– Да! – крикнула Кара. – Бегите, бегите!
Ей почудилось, что издалека донёсся чирикающий хор, слившийся в последние слова: «Спасибо тебе!»
Однако Кариной радости хватило ненадолго.
Теперь волокун всё своё внимание сосредоточил на ней. Он был слишком тупой, чтобы осознать то, что только что случилось, однако, похоже, как-то, по-своему, понимал, что вот этот мелкий человек только что оставил его без завтрака. Кара с колотящимся сердцем принялась пятиться назад. Инстинкты требовали повернуться и бежать прочь со всех ног, но она преодолевала естественный порыв, боясь, что резкое движение заставит чудовище напасть.
И тут Кара почувствовала на спине чью-то ладонь.
– Магия, вексари! – шепнула ей на ухо Мэри. – Управляй им. Подчини его себе!
Волокун шагнул вперёд на своих ручищах. Между нижних зубов у него болталось что-то жилистое и недоеденное.
Кара потянулась разумом ему навстречу, нащупывая сознание твари, но в то время, как греттин был подобен счастливой минуте, которую всякий рад вспомнить, волокун был кошмарным моментом, который лучше забыть навсегда: треск ломающихся костей, бессонная ночь, проведённая в бреду, лицо матери, разочарованно отвернувшейся от неё…
– Не могу, – ответила Кара. – Я поняла, чего хотел греттин, и установила с ним нечто вроде связи, но с этим чудовищем у меня нет ничего общего.
– Ты имеешь в виду, что не хочешь иметь с ним ничего общего.
И тут волокун бросился на Мэри. Он извернулся с поразительным проворством и повалил её на землю. Кара бросилась было на помощь, но чудовище преграждало ей путь своей тушей. Оно махнуло ручищей, и Кара пригнулась, почувствовав свист воздуха, когда когтистая лапа пронеслась у неё над головой.
И вдруг волокун рухнул.
– Готов! – вскричал Тафф, потрясая деревянным мечом.
Кара поняла, что случилось. В тот момент, как волокун перенёс вес на одну руку, чтобы её ударить, Тафф рубанул его деревянным мечом. Конечно, серьёзного вреда этот удар монстру не причинил, однако же от него чудовище потеряло равновесие, позволив Каре выиграть несколько драгоценных секунд.
Тафф уже помог Мэри подняться на ноги, и оба бросились в лес, под защиту деревьев. Кара подумала, что волокун кинется за ней, и побежала в противоположном направлении.
Вот только червь кинулся не за ней, а за её братишкой, разозлившись на человечка, машущего кусачей палкой.
– Сюда! Назад! – завопила Кара. – Оставь его в покое!
Она схватила камень и запустила им в волокуна. Камень попал в тушу. Чудовище, бывшее всего в нескольких шагах от Таффа, не обратило на это внимания.
«Мост! Сию секунду!»
Порывшись в воспоминаниях, она вспомнила Саймона. Не чувство вины, которое испытывала оттого, что убила его, а чистую, незамутнённую радость, которую доставило ей само убийство. Она тогда находилась под воздействием гримуара, но сейчас Кара об этом не думала. Как приятно было слышать его вопли, когда её дети впивались в него, как сладко было убить… Кара собрала нахлынувшие чувства и превратила их в мысленный мост, ведущий прямиком к волокуну. Однако путь к его мыслям был преграждён сплошной стеной ненависти. Девочка сосредоточилась сильнее, упёрлась в стену – но та оказалась прочнее камня. Волокун, в отличие от греттина, понятия не имел, что такое «доверие». Он к ней нипочём не подойдёт. Если Кара хочет его остановить, придётся ей самой ворваться в его разум.
Тафф завопил.
Стиснув голову руками, Кара собрала все мысленные силы и врезала по этой стене.
Волокун взвыл от боли, и в голове у Кары полыхнуло пламя. В носу что-то лопнуло. По губам потекло мокрое и липкое. Тварь обернулась к ней, сперва неуверенно, но потом Кара увидела, как её руки напряглись: монстр собирался напасть.
Она зажмурилась и снова ударила в эту стену. На этот раз было легче, хотя всё так же больно.
Волокун отлетел назад, как будто подхваченный порывом ветра.
Кара обнажила кинжал Мэри и подошла поближе к чудовищу. Оно, свернувшись, лежало на земле и пыталось снова подняться на руки. Несмотря на всё, что случилось, Каре сделалось его жалко. Ведь оно же просто голодное, только и всего!
Она перехватила его взгляд, вспомнила миг слепящего ужаса («Тафф у Грейс! Куда она его потащила?!») и воспользовалась им, чтобы найти путь к чудовищу, почувствовать то, что оно чувствует теперь.
«Я больше не причиню тебе зла, – сказала ему Кара. – Но только если ты уйдёшь сию же секунду!»
Волокун тихо зашипел, развернулся, подпрыгнул и исчез в кронах деревьев.
Тафф проводил чудище взглядом, потом обернулся к сестре. В глазах у него читалось нечто вроде благоговения.
– Как ты это сделала? – спросил он.
– Это магия, – ответила Кара и рухнула на землю.
Книга вторая
Имоджин
Со временем те, что прибегают к магии, становятся чудовищами. Этой участи не избежать ни одной ведьме.
«Путь»
Лист 182, жилка 45
7
Она проспала двое суток.
За это время её посетил ещё один сон об отце. Начался он так же, как и первый: папа в поле, бросает семена в землю, а потом отступает и ждёт, как будто они тут же возьмут и прорастут.
И они проросли.
Зелёные побеги рванулись к небу, развернулись в стебли, и вот уже прямо на глазах зацвела кукуруза. Всё это происходило безумно быстро, но папа всё равно нетерпеливо притоптывал ногой. Не прошло и нескольких минут, как вокруг стояло кукурузное поле. Папа сорвал початок с ближайшего стебля, развернул его своим особенным способом, снизу вверх. Початок был отличный, на рынке за него дали бы не меньше коричневой.
Папа откусил краешек початка и задумчиво принялся жевать. За спиной у него завял и засох первый стебель.
Жук-гуделка бегал по Кариной ладони, щекоча ей пальцы усиками.
– Мне сегодня снова папа приснился, – сказала Кара.
– Опять в поле? – спросила Мэри. Сегодня она была маленькая, меньше Таффа, и её каштановые волосы были заплетены в две косички.
– Да. Только на этот раз кукурузные стебли вокруг него сохли. Это что значит?
