И главное – слова, звучавшие у неё в голове шелестом листвы: «Твоё могущество не зависит от книги. Ты не такая, как другие, Кара Вестфолл…»
Она очнулась.
В какой-то ужасающий миг ей почудилось, будто Тафф свалился с лошади. Потом туман сна развеялся, и Кара с облегчением ощутила тяжесть брата, привалившегося к спине.
Однако облегчения хватило ненадолго: она почувствовала, как трудно сделалось дышать.
Грудь у Кары горела, оттого что она пыталась втягивать в лёгкие непокорный воздух. Приходилось дышать коротко и часто, как будто она всасывала воздух не из окружающего пространства, а через крохотное отверстие в тростинке. Тафф, который выглядел воплощением здоровья с тех самых пор, как Джейбенгук спас его от верной смерти, сипел и хрипел ещё хуже её.
– Тафф! – шепнула Кара. Даже этот слабый выдох казался непосильным трудом для лишённого кислорода тела. – Тафф! – повторила она. – Надо… Проснись, Тафф!
– Я есть хочу, – сонно пробормотал братишка. И тут же вскинулся в панике: – Я не могу дышать!
– Тсс! – сказала Кара. – Тсс! Молчи. Береги дыхание.
В темноте ей было не видно, как Тафф кивнул, но Кара знала, что он понял. Его сердечко, которое колотилось как барабан, чуточку выровнялось.
– Воздух, – сказала Кара. – Что-то не так!
Когда Кара была в Чащобе в первый раз, воздух тут был отличный – по правде говоря, даже лучше, чем в Де-Норане. «Но это было в двух часах к югу отсюда. Может, в этой части Чащобы воздух другой. Может, тут людям вообще не место». Но если это правда, что же им тогда делать? Кара понятия не имела, сколько часов они уже так едут. При той скорости, с какой они теряют кислород, возвращаться, наверно, уже не имеет смысла. К тому же даже если бы она и захотела вернуться, она не знала, в какую сторону ехать. Темнота уничтожала всякое чувство направления.
Она услышала страшный хрип и поняла, что это Тенепляска пытается втянуть в себя воздух. «Сколько же времени она нас так везёт?» – подумала Кара и похлопала кобылу по боку. Ей отчаянно хотелось подбодрить Тенепляску, но она решила не тратить воздух на слова. Вместо этого она соскользнула на землю, чтобы облегчить кобыле ношу.
Как только Карины ноги коснулись земли, она поняла, что эта часть Чащобы ещё страннее, чем она думала.
Почва под ногами шевелилась.
Пока они ехали верхом, это ровное, медлительное шевеление было незаметно, но сейчас сомнений быть не могло. Кара пощупала землю под ногами – это оказалась никакая не земля, а что-то ребристое, скользкое, гладкое, будто кожа. Оно щекотало пальцы, будто лист кувшинки, колышущийся в волнах ручья.
«Непроглядная тьма. Шевелящаяся земля под ногами. Туман…»
Кара вспомнила то, что рассказывала мама об иных растениях с Опушки, и в голове начала созревать немыслимая идея – хотя, конечно, когда речь идёт о лесе, способном начисто затмить солнце, значение слова «немыслимое» придётся пересмотреть.
«А может, мы и не в лесу вовсе?»
Она стащила Таффа с лошади. Грудь заныла от напряжения.
– Идём, – сказала она. – Держись за руку. Не… не отпускай!
И повела его за собой сквозь тьму. Тенепляска шагала следом.
– Земля… – сказал Тафф. – Ты чувствуешь?..
– Да.
– Что это за место такое?
Кара бы с радостью всё объяснила, но было не до того.
– Ловушка.
Земля тянула их за собой в определённом направлении – Кара даже не представляла, куда именно, – но она свернула и повела Таффа наперерез этому движению. Каждый шаг был утомителен, будто по пояс в воде. И как бы глубоко она ни вдыхала, в губы просачивалась лишь жалкая струйка воздуха.
Но тут они упёрлись во что-то вроде стены, и Кара воспряла духом. «Значит, я права!» – подумала она, и тут же одёрнула себя за самоуверенность. Они пока ещё не вырвались отсюда!
Она прижалась ухом к скользкой стенке – и услышала снаружи приглушённый шум дождя.
– Помогай! – сказала Кара Таффу. Она взяла его за руки и положила их на мясистую стенку. – Нащупай… щель. И попробуй раздвинуть её пальцами.
Тафф сжал сестрину руку в знак того, что всё понял.
Они водили по стенке кончиками пальцев, разыскивая во влажноватой поверхности хоть какое-нибудь отверстие. Возможно, поиски были бы эффективнее, если бы они разошлись, но Кара не хотела рисковать, отпуская от себя Таффа. И к тому же она не была уверена, что это подействует. «Если я видела, как мама так делала на Опушке, это ещё не значит, что то же самое получится здесь». Кара провела пальцами по особенно гладкой поверхности – и обнаружила, что рука проваливается куда-то вниз. Не сразу она сообразила, что упала на землю. Она так и осталась лежать, дыша судорожно и беззвучно, сама удивляясь, отчего же она не встаёт. Но всё, что она могла – это прислушиваться, как шаги Таффа удаляются в темноту.
«Он думает, что я рядом, но он один-одинёшенек».
Перед глазами всё плыло.
Издалека донёсся крик Таффа. Кара слышала слова, но не могла понять, что они означают. Она попыталась вдохнуть, чтобы окликнуть брата по имени, но тут дыхание наконец перехватило окончательно, и её накрыло первой волной паники.
И тут вдруг земля под ней провалилась, и Кара поехала спиной вперёд по внезапно образовавшемуся склону. В лицо хлестнул холодный дождь, и воздух, долгожданный воздух хлынул в лёгкие. Она услышала, как Тафф завопил от восторга. Повернув голову, Кара увидела, как он съезжает с чего-то вроде блестящей зелёной горки, размахивая руками, будто на праздничных гуляньях.
Ещё несколько секунд – и Кара кубарем покатилась по мягкой почве Чащобы. Почва была чёрная, сыпучая, не имеющая ничего общего с плодородной землёй Де-Норана, и всё же Кара обрадовалась ей как никогда в жизни. Дышалось ей теперь свободно и легко.
Высоко вверху чёрные вершины сплетались между собой, поглощая большую часть вечернего солнца, однако отдельные лучи всё же достигали подножий деревьев, и света кругом было достаточно, чтобы Кара могла оглядеться по сторонам.
Темница, откуда они вырвались, висела над головой на рыжеватых лианах. Она смахивала на растение с Опушки, которое мама называла «тюлинет», только те можно было в руки взять, а это было гигантское: там могли бы поместиться сотни людей. Его огромная тяжесть равномерно распределялась по деревьям, образующим ровный круг. Чёрные лепестки смыкались в центре, так что растение имело куполообразную форму, вроде тех юбок с кринолинами, что некоторые девицы напяливают на праздник Теней. Тот лепесток, что выпустил их наружу, втянулся на место, будто здоровенный язык.
– Что это было? – спросил Тафф. Он похлопал Тенепляску: лошадь выглядела крайне недовольной внезапным падением, но осталась цела и невредима.
– Гритченлок, что же ещё, – ответил сзади женский голос.
