– Наблюдатель! – окликнула Кара.
Никто не отозвался.
Она обогнула валун, опираясь на дрожащую руку.
– Наблюдатель!
Поначалу она не увидела птицу: её тёмно-синее оперение сливалось с тенями и чёрной землёй. Но потом Кара уловила движение: крылья беспомощно чертили круги в грязи.
– Наблюдатель! – воскликнула она. – Прости меня! Я не хотела…
Кара наклонилась, потянулась к птице, собираясь взять её на руки, но стоило ей коснуться Наблюдателя, как он взмыл в небо и неуверенно полетел прочь. Глаз у него был полузакрыт, однако она всё же сумела разглядеть, что он сделался нового цвета: как серый кремень наконечника стрелы, обагрённого кровью.
«Боюсь! Боюсь!»
Кара смотрела вслед, пока птица не исчезла, слившись с ночной темнотой, и сердце судорожно трепыхалось у неё в груди: она осознала причину страха Наблюдателя и горькую истину, стоящую за ней. В этом лесу, полном чудовищ, она была тем, кого следует бояться.
* * *
К тому времени, как Кара вернулась в лагерь, листья в кронах слабо засветились, выделяя солнечный свет, накопленный за день. Мэри спала беспокойно, ворочалась и металась во сне. Было похоже на то, что проснётся она молодой, хотя седина, остававшаяся у неё в волосах, заставила Кару предположить, что она застигла самый конец Мэриной трансформации. Девочка подкралась к братишке и шёпотом будила его, пока он не проснулся, а на его растерянные расспросы прижала палец к его губам.
– Нам надо уходить, – сказала Кара.
Тафф посмотрел на Мэри, Кара покачала головой. Она подумала было, что брат примется спорить, но он поднялся на ноги и тихо принялся собирать вещи.
«Он так мне верит! – подумала Кара. – Надеюсь, что он не ошибается».
Она взяла братишку за руку. Двое детей вместе, но одинокие, пошли к роще потерянных вещей и к чудовищу, что поджидало их в глубине.
14
Проснулась Кара от запаха жареного бекона. Натянув школьное платье, она быстренько умылась и выбежала на кухню. Папа, как раз наливавший себе кофе из кофейника, растерянно посмотрел на неё.
– Я собирался оставить тебе пару яиц, – сказал Тафф с набитым ртом, – но они тут стояли, а я был какой-то несчастный, и они всё съелись.
– Доброе утро, пап! – сказала Кара. Она потянулась за тарелкой с печеньем и показала язык брату. – Доброе утро, вор яичный!
– А что, разве всё ещё утро? – спросил папа. Штаны на нём были грязные после утренней возни по хозяйству, но он снял башмаки у порога и руки отмыл дочиста.
– Ну, не так уж и поздно! – сказала Кара. – Я ещё успеваю в школу.
– Ты так говоришь, как будто это что-то хорошее! – проворчал Тафф.
– Учиться – дело важное! – сказал папа.
– Но там же ску-учно! Вот вам, взрослым, понравилось бы часами сидеть в одной и той же комнате?
– Ну, а я целыми днями тружусь под палящим солнцем. Сидеть и ничего не делать, пока мудрый человек мне рассказывает о замечательной истории нашего народа? С удовольствием с вами бы поменялся.
– Что, правда? – спросил Тафф.
– Да нет, конечно! Я в школе мучился, теперь ваша очередь. Так уж мир устроен!
Он отсалютовал Таффу кофейной кружкой.
– Когда-нибудь и ты будешь вести такой же разговор со своими детьми.
– У меня детей не будет, – сказал Тафф, как будто успел как следует обдумать этот вопрос. – С ними слишком много хлопот.
Кара хихикнула.
– А вот поглядим, что жена твоя об этом скажет!
– Жена-а? Ну уж нет, вот жениться я точно не стану!
Кара с отцом оба покатились со смеху. Тафф растерянно возражал: «А чего? Ну чего?», и от этого было ещё смешнее.
– Похоже, я прозевала всё самое интересное, – сказала, входя на кухню, мама. В руках у неё была корзина, доверху набитая свежесобранными травами. Папа бросился ей навстречу и помог втащить корзину в дом. И как всегда, когда в комнату входила Хелена Вестфолл, Кара почувствовала, как вокруг сделалось чуточку светлее. Отчасти это было оттого, что мама такая красивая, но в основном просто потому, что она – это она.
– Тафф только что объявил, что никогда не женится, – сказала Кара.
– Какое горе! – сказала мама. – Девиц всего Де-Норана ждёт великое разочарование, но они этого ещё не знают.
Папа водрузил корзину на кухонный стол. Он начал отращивать бородку – ровную и аккуратную, – и Хелена провела по ней рукой, прежде чем поцеловать его в губы.
– Спасибо, любовь моя, – сказала она.
– Фу! – сказал Тафф и вскинул палец, как будто нашёл подтверждение своим словам. – Вот что бывает, когда женишься!
Кара рассмеялась было вместе с родителями, но тут же скривилась: в правом ухе у неё пронзительно зазвенело. На миг мама с папой заколыхались, как будто стояли на корабле.
Звук исчез так же быстро, как появился.
– В чём дело, Кара? – спросила мама. В её голосе звучала непривычно резкая нотка озабоченности. – Что случилось?
– Так, ничего, – ответила Кара. И наклонила голову набок, словно пытаясь вытрясти воду из уха.
– Поди-ка сюда, – сказала мама. – Дай я на тебя взгляну.
Но Кара передёрнула плечами и вскочила со стула.
– Да всё в порядке, – сказала она. – Нам в школу пора. Не хочу опаздывать.
Лея с Хоуп ждали её у школы. Три подружки обычно стояли и болтали, урывая несколько драгоценных минут перед началом занятий, и вбегали в класс в самый последний момент. Но сегодня Кара припозднилась и едва успела поздороваться, как зазвонил колокол, возвещающий начало уроков. Девочек недавно рассадили по разным концам класса: наставник Блэквуд часто бранил их за болтовню и в конце концов решил, что так будет проще, – поэтому Кара нехотя плюхнулась на своё новое место.
Место было в заднем ряду, рядом с Грейс Стоун. Кара думала, что наставник Блэквуд посадил её с ней нарочно, в наказание.
– Доброе утро, Кара! – воскликнула девочка. Она, как всегда, рада была её видеть. Её школьное платье давно сделалось ей мало, обтрепалось по подолу и было кое-как залатано в нескольких местах. Свои странные волосы Грейс старалась прятать под засаленным чепчиком, но всё же несколько белых прядей не желали прятаться и упрямо свисали ей на лоб.
– Доброе, – буркнула Кара.
Она достала грифельную доску и принялась переписывать строчки с доски. Она добросовестно старалась не смотреть в сторону Грейс, но всё равно чувствовала, как пронзительно-голубые глаза соседки следят за каждым её движением. Наверно, Кара была сама виновата. На той неделе несколько самых вредных девчонок принялись дразнить Грейс, в основном из-за её папы, и Кара за неё заступилась. И с тех пор дочка бывшего фен-де таскалась за Карой, будто голодный щенок.
