Имоджин подтащила её поближе, скаля кинжалообразные зубы.
– Хотя, с другой стороны… разговор с тобой мне напомнил, что когда-то мне очень нравился вкус мяса. Может, пора вернуться к утраченным удовольствиям?
– «Помни, чем она питается», – произнесла Кара.
– Что? О чём это ты?
– Я-то думала, что Мэри имеет в виду тебя. Но на самом деле она говорила о той твари, что присосалась к твоей спине.
Теперь Кара видела её отчётливо: чёрную, шипастую, как коралл, залитый грязью. Сотни щупалец стягивались в жгутики, входящие в поверхность твари и доставляющие ей питание из снов об утраченном.
Тварь пульсировала. Поглощала.
– Ничего ты не понимаешь! – сказала Имоджин. – Это существо – мой раб. Оно просто помогает мне собирать то, в чём я нуждаюсь.
– Она зовёт себя Гартикс. Ты это знала?
Имоджин явно растерялась.
– А ты с ним… с ней разговаривала?
Кара кивнула.
– Она может наделить огромным могуществом – или, по крайней мере, преумножить могущество, которое уже существует. Но она не может питаться сама по себе. Ей нужен носитель. Она преобразовала твою магию так, чтобы собирать пищу, – так же, как фермер строит молотильную машину. Прошло столько лет, а тебя по-прежнему используют.
– Неправда! Я вексари! Я ею повелеваю!
– Извини, пожалуйста.
Щупальце отпустило Кару, и девочка шлёпнулась на землю. Её падение смягчил ворох растрёпанных старых рукописей.
– Ты что делаешь? – заорала Имоджин. – Хватай! Хватай её!
– Извини, – повторила Кара. – Но просто Гартикс живёт ради новых вкусов, новых ощущений. А я ей сказала, что потерянное детство и потерянные близкие – это, конечно, здорово, но насколько вкуснее будет питаться человеком, который лишился человечности!
Первое щупальце скользнуло в ухо Имоджин. Слепые глаза расширились в ужасе, забегали, ища Кару.
– Прошу тебя! – взмолилась Имоджин. – Ты же ведь как я! Настоящая ведьма! Я это чувствую. Помоги сестре! Ну пожалуйста!
– Не могу, – ответила Кара. – Я уже договорилась с Гартикс. Она обещала отпустить всех остальных. А за это я её заверила, что в тебе хватит пищи на века!
– Не-ет! – вскричала Имоджин, когда щупальца принялись утягивать её в туман. – Нет! Отпусти! Я же твоя госпожа! Я твоя хозя…
И последнее, что услышала Кара, был вопль Имоджин, когда её утащило в глубины какой-то неведомой пропасти.
Ей пришлось заглянуть в шесть ям, прежде чем она нашла Таффа. Мальчик стоял, прижавшись спиной к стене, прячась в тени. Глаза у него были расширенные, взгляд блуждал. Кара окликнула его, и он с облегчением плюхнулся на землю.
– А я думал, я остался совсем один! – сказал Тафф, закрыв лицо руками.
– Не бывать этому! – ответила Кара.
Щупалец Гартикс нигде видно не было, поэтому Кара спустила в яму длинный сук, и Тафф выкарабкался по нему на поверхность.
– Ты в порядке? – спросила она, крепко обнимая малыша.
– А почему у меня в ушах мокро?
– Лучше тебе этого не знать.
Кара коротко пересказала ему свой разговор с Имоджин, опустив самые жуткие подробности. Тафф и так уже насмотрелся всякого.
– Хорошо, что это чудище её утащило! – сказал Тафф. – Она это заслужила.
– Не надо так говорить.
– А где папа? – спросил он ещё немножко сонным голосом. – Он тоже тут, в одной из ям?
Кара покрепче прижала братишку к себе и напомнила Таффу, что в этом мире папа для них потерян. Тафф сразу сник: он наконец вспомнил. Она почувствовала, как его слёзы капают ей на шею, но сделала вид, что ничего не замечает.
Ей ещё так много хотелось ему сказать, но яма Таффа была далеко не единственной, и нельзя было дольше не обращать внимания на крики остальных. Хотя Кара так устала, что еле держалась на ногах, они с Таффом провели несколько часов, изготовляя самодельные верёвки из роскошных плащей и платьев, которые нашли среди прочих потерянных вещей. Не все пленники очнулись – иные слишком долго пробыли под чарами Имоджин и не пережили отсоединения. Другие гневались на Кару, отказывались выходить из ям и умоляли Имоджин вернуть их в их воображаемые миры. Однако некоторые, похоже, были счастливы, что освободились, и, несмотря на своё ошеломление и растерянность, помогали Каре и Таффу освобождать остальных. Когда Кара спрашивала, из какой они деревни, они просто опускали голову и спешили отойти подальше, боясь разговаривать с этой странной девочкой, достаточно могущественной, чтобы уничтожить их тюремщицу.
И в конце концов Кара махнула рукой и перестала спрашивать.
– Как ты думаешь, сколько дней мы тут провели? – спросила Кара у Таффа. Будь брат постарше, возможно, она могла бы определить время по тому, насколько у него отросла борода – а так его белобрысые волосы, хоть и растрёпанные, как всегда, казались ничуть не длиннее.
– Всего несколько дней, – сказал Тафф. – Но это мы. Некоторые другие, похоже, провели тут годы и годы. Наверно, магия помогала им оставаться в живых.
– И как оно было для тебя?
– Лучше не бывает, – буркнул Тафф.
– Но это всё было не настоящее.
– Тогда оно казалось настоящим. Но теперь оно чем дальше, тем больше вспоминается с трудом.
Кара понимала, что он имеет в виду. Поначалу фальшивые годы, которые она провела в мире Имоджин, казались такими же отчётливыми, как и любые свежие воспоминания. Но теперь реальные воспоминания вытесняли их, как когда чувствительность возвращается в отсиженную ногу. Кара думала, что со временем, наверно, сумеет и вовсе позабыть этот мир мечты.
– Теперь мы снова в реальном мире, – сказала Кара. – Лучше забыть всё, что там было.
– Нет! – ответил Тафф. – Я хочу помнить! Я хочу, чтобы он вернулся!
Кара опустилась на колени рядом с братишкой. Она по-прежнему была намного выше его, но разница в росте была уже не столь велика, как тогда, когда она отыскала гримуар и их жизнь изменилась навсегда.
«Он растёт. Растёт быстрее, чем следовало бы».
– Мы вернём его. Нашего настоящего папу. И снова будем все вместе.
– Обещаешь?
Кара замялась. «Могу ли я и в самом деле обещать такое? А вдруг я не сумею? Его же это убьёт!»
Но в конце концов она решила, что другого выхода нет. Она пообещает это брату, и либо выполнит, либо умрёт.
– Честное слово, – ответила она.
Верхняя губа у Таффа задрожала. Кара подумала было, что он вот-вот расплачется, и хотела было снова его обнять, но тут он насмешливо захихикал.
– А ты, – сказал он, – ты в моём сне вышла замуж за Лукаса!
