«Куда же мне теперь?»
Не хватало ещё заблудиться! Тафф там наверху один с Сордусом, ей надо вернуться как можно быстрее.
Она потянулась вовне своим разумом.
«Такое могущественное существо, как Риготт, не пропустишь», – думала она. Но несмотря на то, что Кара сосредоточилась изо всех сил, она чувствовала только крохотных обитателей пещеры: четвероножек и кетчи-ку, летучих мышей и слепозубок. Кара услышала шкрябанье и увидела шестирукое существо, торопящееся к норке, что была поблизости. Она выстроила мысленный мостик, и существо подбежало к ней почти мгновенно. Оно было белёсое, как личинка, с беззубым, улыбающимся ртом. Кара взяла в руку его лапку, любуясь множеством суставчиков – идеальное устройство для того, чтобы добывать насекомых даже в самой узенькой щели.
– Я ищу Риготт, – сказала Кара.
Существо замялось. Оно оглянулось на свою норку – видимо, прикидывало, не лучше ли было бы сбежать, пока была возможность.
– Может быть, ты не знаешь её по имени, – продолжала Кара. – Она…
«Пещерный крот понял. Это большая честь – помочь Девочке-Ведьме».
– Ты меня знаешь?
«Тебя все знают!»
Пещерный крот был высотой ей по пояс. Он взирал на Кару умными глазками, блестевшими в темноте. Он улыбнулся ещё шире.
«Ты уничтожаешь тварей, что делают больно-больно. Пожирателей теней. Пожирателей потерянных вещей. Ты нас всех исцелишь!»
Кара отвернулась – ей сделалось стыдно.
«Животные ждут, что я их спасу, – подумала она, – а я вместо этого собираюсь освободить их злейшего врага! Я предательница…»
Но всё это была неправда – и это-то и было самое ужасное. Ведь освободив Сордуса, Кара их и в самом деле спасёт. Она просто погубит весь остальной Мир.
«С какой стороны ни возьми, кто-нибудь да пострадает, – подумала она. – Правильного ответа не существует».
Пещерный крот повёл Кару центральным тоннелем. Тоннель вел под горку, через естественный мост, отполированный водой до стеклянной гладкости. В дальней стене пещеры было отверстие, откуда хлестала вода. Вода рушилась в темноту с рёвом, от которого дрожала земля. Кара посмотрела с моста вниз, но так и не разглядела, куда же падает вода. Они шли всё дальше. Тоннель нигде не разветвлялся, других путей не было. Пещерный крот забрался Каре на плечи и свернулся, как шарфик. Его кожа холодила ей затылок. В животе у Кары забурчало. Девочка уже подумала, не промахнулась ли она, рассчитывая, что на спуск под землю уйдёт несколько часов. А вдруг несколько дней?
Но тут они миновали разлом в стене и очутились в самом громадном гроте, какой доводилось видеть Каре.
В этой части пещеры было холоднее, и вдобавок тянуло сквозняком, как будто сюда нарочно гнали холодный воздух. Потолок грота терялся в вышине, и его размытые очертания напомнили Каре кроны Чащобы наверху. С потолка свисали сталактиты, длинные, как деревья, и их острия светились ярким голубым светом, который озарял стены, поросшие мхом – и нечто совершенно неожиданное.
Все сталактиты и стенки пещеры были опутаны паутиной.
Она тянулась через весь огромный зал и была не плоская, как другие паутины, которые доводилось видеть Каре, а объёмная: со множеством уровней, переходов, слоёв поверх слоёв поверх других слоёв. И несмотря на замысловатое устройство паутины, она выглядела изумительно симметричной: каждая ниточка на своём месте.
– Ау! – окликнула Кара. Её голос раскатился эхом между каменных стен.
Никто не отозвался.
Кара огляделась повнимательнее. Хотя паутина выглядела в самом деле впечатляюще, это было не единственное из чудес пещеры. Из широкой расщелины в каменном полу выпирала туго сплетённая масса чёрных корней толщиной с древесные стволы. Корни доходили до нижнего уровня паутины, и там расходились в стороны. Сотни отдельных корней взбирались по паутине к потолку пещеры, пробирались сквозь трещины в камне и в чёрную землю над ними. А оттуда, наверно, они могли дотянуться почти до любого места на острове…
«Ну, как тебе моя ловушка?»
Кара вздрогнула от неожиданности, оглянулась, ища, откуда исходит этот голос, потом сообразила, что голос звучит у неё в голове.
«Разумеется, было бы лучше вообще не давать его корням выходить на поверхность. Думаю, это бы его убило, ведь теперь он скорее дерево, нежели человек. Но, к сожалению, подобное деяние мне теперь уже не по силам».
– Вы говорите о Сордусе? – спросила Кара. Она, как наяву, представила себе ногу Лесного Демона и корни, пронизывающие его тело, подобное коре. – Это туда идут все эти корни?
«Ну разумеется».
– Как же их много! – воскликнула Кара.
«А как иначе, по-твоему, он мог бы двигаться? Возможно, в каждый отдельный момент всего несколько корней соединяют Сордуса с той поддержкой, в которой он нуждается, но тысячи других ждут его под землёй, предчувствуя его следующий шаг. Каждый раз, как его нога касается земли, старые корни отмирают и тут же замещаются новыми. Однако моя паутина не даёт ему уйти слишком далеко». И голос с усмешкой добавил: «Как собачке на поводке».
– Но ведь корни взбираются по паутине. Это она помогает им достичь поверхности.
«Разве? Приглядись-ка получше!»
Кара присмотрелась к тем местам, где корни встречались с паутиной, и обнаружила, что между ними и впрямь идёт война не на жизнь, а на смерть. Некоторые корни сумели-таки пробиться наверх и уйти в щели в потолке, но другие – большинство из них, – запутались в паутине, будто неосторожные мошки, и уже не могли тянуться дальше. Эти паутинные коконы слегка подрагивали: корни стремились вырваться на волю.
Кара кивнула: она наконец поняла, что к чему. Создательница паутины сравнила Сордуса с собакой на поводке, но Кара думала о нём скорее как о змее, парящем на тысяче нитей. Сордусу больше всего на свете хотелось вырваться на волю, но, хотя одна нить может отцепиться, дав ему больше свободы, большинство так и останутся на месте.
Кара пошла вперёд по каменному полу, не переставая разыскивать обладательницу голоса. До сих пор ей приходилось мысленно разговаривать с десятками существ, но она никогда ещё не говорила с кем-то настолько разумным. Голос был женский, и тон такой убаюкивающий, как будто она рассказывала сказку на ночь.
– Где вы? – спросила Кара.
«Наверху, девочка. Наверху».
Из тёмных закоулков на потолке за ней наблюдала тёмная фигура. Отсюда существо казалось не больше лошади, но Кара понимала, что это всего лишь обман зрения. Вблизи она наверняка была гигантской.
– Вы Риготт? – спросила Кара.
«Да, некогда меня так звали».
– А меня зовут Кара Вестфолл. Я из…
«Я знаю, кто ты. Быть может, я заточена в этой пещере, но мои чувства по-прежнему остры. Твой путь был долгим и тяжким, дитя. И я вижу, что ты принесла с собой друга».
