Губы у Сафи задрожали, но глаза оставались сухими.
– Но однажды мама слишком много времени провела под дождём и заболела. Последние несколько дней она провела в лихорадке, кашляя кровью. Я потом слышала, как папа разговаривал с мистером Тонкинсом, который немного разбирается в медицине и пытался помочь. И мистер Тонкинс говорил, что тут ничего нельзя было поделать, потому что у мамы была вода в лёгких. «Она буквально тонула изнутри» – это его точные слова. Я запомнила.
Кара ничего не сказала. У этой девочки умерла мама. Что тут скажешь?
– Эти мои видения, – сказала Сафи, – иногда сбываются не так, как я это видела. Но они всегда сбываются.
– Ну, сейчас другое дело, – сказала Кара.
– Ты думаешь? – спросила Сафи. – Хотя, наверно, это неважно. Мы должны попытаться остановить Сордуса. Это всё, что мы можем. Но я не уверена, что мы в силах что-то изменить – по крайней мере, что-то важное. Моя мама не утонула в пруду, но в конце концов она всё равно умерла.
Что бы там ни предсказывал Брим, погода стояла сухая, и через два дня Кара была уже в подземных глубинах и коротко рассказывала об обнаруженных ею гримуарах далёкой, плохо различимой фигуре.
– Во всех этих складах, наверное, тысячи гримуаров, а он делает всё новые и новые! – сказала Кара. – Но зачем? Сордус, вообще, может пользоваться книгой заклинаний?
«Нет, конечно, – ответила Риготт. – Она ему и ни к чему».
– Но разве не он создал первый гримуар на свете? По крайней мере, тут, в Кале-Мальте, в это верят. Вчера вечером человек по имени Брим рассказывал мне сказку об избалованной принцессе…
«Сордус создал дерево, древесина которого, превращённая в бумагу, позволяет улавливать магию. Так что да, в каком-то смысле он и есть создатель гримуаров. Но это не значит, что он способен их использовать. Ведь и кузнец не сражается мечом, который он выковал».
– Фенруты создал Сордус? – Кара помотала головой. – Ерунда какая-то! Я выросла среди Детей Лона, которые верят, что любая магия зло. С чего бы они тогда стали поклоняться дереву фенрут? Разве что… может, они просто не знали о том, как оно связано с гримуарами?
«Фенруты порождают магию. Твой народ ненавидит магию. Это совпадение не может быть случайным».
– Даже не знаю, – сказала Кара. – Мне как-то не верится, что Дети Лона приняли бы хоть что-то, имеющее отношение к магии. А ведь фенруты – очень важная часть нашей религии! Мы даже не можем поселиться в земле, где не растёт ни одного фенрута.
«А-а, – сказала Риготт, – теперь я, похоже, всё поняла. Твой народ приобрёл влияние уже после того, как я оказалась взаперти в этом месте, однако лес полон пауков, и они приносят мне сведения, подслушанные у тех, кто поселился в Чащобе за все эти годы. Наслышана я о твоих Детях Лона. В своё время они были великими охотниками на ведьм, свирепыми и безжалостными. Они, несомненно, знали, что именно дерево фенрут – источник страниц гримуара».
– Так отчего же они их все не уничтожили?
«Потому что Тимоф Клэн был слишком хитёр. Вместо того, чтобы уничтожить деревья, он окружил фенруты своими армиями, в качестве ловушки для тех ведьм, которым хватит глупости попытаться завладеть этим могуществом. Но ведьмы исчезли, и Лоно лишилось власти. На протяжении многих поколений его члены были разрознены и не организованы. Почти все письменные свидетельства о той эпохе утрачены. Я подозреваю, что Лоно помнило, что фенруты отчего-то важны, но позабыло, отчего именно. Время решето ненадёжное: великие истины в нём застревают, а вот мелкие отсеиваются».
– Кажется, поняла, – сказала Кара, – и всё же это не даёт ответа на мой первый вопрос. Для чего Сордусу столько гримуаров?
«Ну, а сама-то как думаешь?»
Кара вздохнула.
– Моя подруга, дочь того человека, что рассказал мне сказку про принцессу… она видит разные вещи. Возможно, она видит будущее. И она считает, что эти гримуары принесут великое зло.
Кара посмотрела на тёмный силуэт в паутине, и её вдруг осенило.
– Сордус планирует создать армию ведьм, когда доберётся до Мира?
«Лесного Демона не интересуют армии и войны».
– Значит, он хочет их продать?
«Золото, как и война, прерогатива человека. Не приписывай ему человеческих побуждений».
– Ну так скажите же мне! – взмолилась Кара. – Пожалуйста! Что он собирается делать?
«Ничего».
– Ничего?
«Я полагаю, он собирается просто распространить эти гримуары по всему Миру и ждать, пока природа возьмёт своё. Ведьмы их обнаружат. Ведьмы станут ими пользоваться. Воцарится хаос. Зачем уничтожать Мир, когда можно просто смотреть, как Мир уничтожает сам себя?»
Кара тут же поняла, что Риготт права. Именно так Сордус и поступит. Больше всего ему по душе совращать невинных. Кара. Тенепляска. Имоджин. Лес вокруг…
Почему бы не всех людей во всём Мире?
– Постойте, – сказала Кара. – Из этого плана ничего не выйдет. Меня растили на историях про старину. Даже в Тёмные Времена, когда магия была в самом расцвете, ведьм было немного и встречались они редко. Этого просто не хватит на то, что замышляет Сордус.
«И однако в одной только вашей деревне нашлось четыре женщины с даром. Ты. Твоя мама и её подруга. И Грейс Стоун. Как ты думаешь, с чего бы это?»
Кара пораскинула мозгами. Может быть, в Де-Норане есть нечто особенное? Но её народ ненавидел магию во всех её проявлениях, так что это не самое подходящее место для процветания ведьм.
Разве что…
– Это не ведьминский дар большая редкость, – сказала Кара, размышляя вслух. – Это гримуары!
«Вот именно! – сказала Риготт. – Можно с уверенностью утверждать, что в каждой деревне найдётся своя ведьма, а то и две. Но у неё нет гримуара, необходимого для того, чтобы проявить свой талант. Большинство первоначальных книг заклинаний утеряно навсегда, и единственный, кто знает секрет их изготовления…»
– Это Сордус, – закончила Кара. – И всё это время он делал всё новые и новые, и запасал их в ожидании того дня, когда какая-нибудь вексари выпустит его на волю…
Она подумала о том, сколько вреда сумела причинить Грейс с одним-единственным гримуаром. А что будет, если умножить эту разрушительную силу в сто раз? А в тысячу?
Тогда Миру уж точно не выжить.
– Этого допустить нельзя, – сказала Кара. – Яд Нирсука… Вы уверены, что он подействует?
«О да! Магия этого рода бессмертна».
– Где же мне его искать?
«Место, где упокоился Нирсук, недалеко отсюда – это я чувствую, но более ничего. Думаю, что Сордус каким-то образом скрывает от меня его местоположение, ибо хотя ныне от Нирсука остались лишь кости, Лесной Демон боится, что я смогу как-то ими воспользоваться – и боится недаром. Тебе придётся отыскать их самой».
