— Получено разрешение на розыск и ликвидацию этого объекта. Одна проблема — у нас нет координат станции. Сможете опознать хоть кого-нибудь из клиентов? А мы попытаемся подобраться, захватить его и узнать, каким образом он попадает на станцию.
— Откуда вы знаете об «Иллюзии»? — вопросом на вопрос ответила одна из сестёр.
— У репликанта РС-355085 находился трофейный планшет, захваченный у офицера контрразведки Союза, — сказал полковник, не считая нужным скрывать раздражение необходимостью что-то объяснять. — Среди прочей информации там обнаружена запись вашего допроса.
Близнецы вновь переглянулись, прокручивая в памяти всё то, что было сказано на том допросе. По всему выходило, что полковник знал и об их идиллийском происхождении, и о связи Ри с Блайзом, и о том, как та склонила репликанта к дезертирству… Но его интересовала только станция. Не они. Приятное разнообразие, если вдуматься. Наконец-то их собираются оставить в покое.
— После того как мы опознаем клиентов, мы свободны? — на всякий случай уточнила Эйнджела, внимательно анализируя эмоции доминионца.
Всё, что она ощущала — смесь раздражения и нетерпения.
— Вы уже свободны, — напомнил полковник. — Можете отказаться от опознания — я пойму. Это ваше право. Только решайте побыстрее: у меня много дел.
Он демонстративно посмотрел на наручный хронометр.
— Мы это сделаем, — поспешно, будто опасаясь, что Хоару надоест ждать, ответили девушки. Хором, словно репетировали заранее.
Полковник кивнул, изображая благодарность, а потом провёл сестёр в соседнее помещение, где усадил за терминал.
— Изучайте. Если что… — он указал на сидящего за соседним столом пожилого военного, — …старшина Гашек вам поможет.
И вышел, оставив сестёр любоваться лицами значимых людей Союза.
В коридоре его ожидал помощник — молодой лейтенант, полгода тому назад выпустившийся из училища. Полковник взялся натаскивать его, как матёрый волк натаскивает молодняк, превращая неуклюжего щенка в опасного молодого хищника.
— Почему вы не предложили им поработать на Доминион, шеф? — удивился он. — Вы же говорили, что собираетесь их завербовать.
— Я и вербую, — пожал плечами Хоар.
— Но вы не предложили им работу. Вы же фактически их послали, — удивился лейтенант.
Хоар снисходительно посмотрел на него и поинтересовался:
— Ты просматривал запись допроса? Читал рапорт психолога?
— Да. Я что-то упустил?
— Они сопротивляются любому принуждению и несвободе, — полковник нашёл нужный отрывок отчёта в своём планшете и продемонстрировал коллеге. — Во всём видят попытку себя использовать. Весь жизненный опыт учит Лорэй избегать подобного. Я дал им то, чего они добивались. Свободу.
— Так они должны ухватиться за неё, — озадачился лейтенант. — И уйти.
— Это первая реакция, — полковник спрятал планшет в полевую сумку. — Но по мнению психологов, милые мисс Лорэй очень мстительны. Помнишь перехваченные с Эдема сообщения? Контрразведчики Союза, что занимались поимкой репликантов, нашли временную базу в сельве. А там останки бывшего хозяина мисс Лорэй. Ему нанесено более двух сотен колющих и режущих ран, большая часть посмертно. Репликанты так не работают.
— Думаете, это работа Лорэй? — уточнил лейтенант.
— Психолог не сомневается, — кивнул Хоар. — Как только сёстры свыкнутся с мыслью, что их никто не держит, они зубами вцепятся в возможность остаться и отомстить. Лично. И уже Лорэй будут обрабатывать меня, чтобы получить эту работу. Я для вида поломаюсь, но в конце-концов позволю себя убедить. Надеюсь, что пойдут в ход феромоны и секс, — полковник хохотнул и подмигнул коллеге. — И что характерно — в итоге Лорэй останутся в полной уверенности, что это они умнее всех и работа на меня — целиком их идея.
— Хитро, — восхитился лейтенант, — но… Одна из них эмпат. Разве она не почувствует подвох?
— Я человек занятой, большую часть бесед буду вести через коммуникатор, — ухмыльнулся Хоар. — Ну, а к решающей встрече подготовлюсь. Мы уже работали с идиллийцами, даже их можно обмануть, если знать как.
— И как? — жадно поинтересовался лейтенант.
— Мотай на ус, — Хоар хлопнул его по плечу. — Нужно всего лишь настроиться на мыслях, которые вызовут необходимые эмоции. Для встречи с эмпатом мне понадобятся лишь сомнения. А сомневаться во всех и во всём — моя работа. И твоя, к слову, тоже.
Лейтенант согласно кивнул, показывая, что принял науку должным образом, и задал следующий вопрос:
— Но почему вы велели сообщить, что репликанты погибли? Разве привязанность к штамповкам не ставит Лорэй на нашу сторону?
— Они ассоциируют репликантов с собой. Психологи считают, что это — основа их симпатии к штамповкам. А мы в этой ассоциации — рабовладельцы. Я же дал им куда более явный объект для ненависти и мести — Консорциум, который уничтожил штамповок. Сперва Лорэй захотят помочь в уничтожении станции. Когда этот обидчик будет наказан, их несложно будет переключить на Консорциум. Посмотрим, как они поработают при поиске станции, и там решим, продолжать ли сотрудничество.
— Понятно… — задумчиво протянул лейтенант. — А если они провалятся?
— Невелика потеря, — фыркнул майор. — Две потаскушки, которым и так, и эдак на роду написано сдохнуть. Так лучше пусть сдохнут в интересах государства.
— Жестоко, — отметил лейтенант.
— А в нашей работе вообще нет места бессмысленной гуманности. Равно как и бессмысленной жестокости, — поучающе сказал Хоар. — Мы — антитела, убивающие болезнетворные микробы. И в нашей работе хороши все средства, что позволят организму оставаться здоровым.
Лейтенант кивнул и последовал за шефом, украдкой бросая на того восхищённые взгляды.
Планетоид Эгида. Военная база «Эгида», ВС Доминиона
— Можешь вернуться в строй, — озвучил вердикт человек в комбинезоне с эмблемой медицинской службы.
— Спасибо, сэр, — сухо поблагодарил репликант.
— Да не за что, — добродушно отмахнулся медик и предложил. — Могу свести твой шрам. Через неделю лицо будет как новенькое.
Чимбик задумался. Ещё месяц назад он, ни секунды не колеблясь, с радостью согласился бы на это предложение, но теперь…
«Всё ещё считаешь, что уродство — это жалкая отметина на лице?» — всплыли в памяти слова Эйнджелы.
Чимбик машинально вскинул руку и дотронулся до шрама.
— Я бы не хотел его сводить, сэр, — услышал он свой голос.
Лицо медика вытянулось от удивления:
— Но почему? Это же уродство!
— Никак нет, сэр, — сержант надел китель. — Шрам — это просто зажившая рана.
«Уродство — это то, что у вас в душах, дворняга», — подумал он, застёгивая липучки непривычной зелёной формы, сменившей прежнюю — чёрно-серую.
