За прошедшие годы карантинная зона изменилась. Место длинного барака, крытого пластиком, занял мобильный полевой госпиталь — комплекс из пяти легкобронированных модулей, оснащённых полным комплектом оборудования от медицинских сканеров до операционной. В госпитале рабов раздели, отмыли, продиагностировали и привили, после чего на каждого выдали сертификат, необходимый для торговли живым товаром.
После Лорэй отделили от основной группы и в сопровождении одного из перекупщиков отправили в новое место пребывания — аукционный дом мастера Хендрикса. Элитный аукцион с дорогими лотами для самой взыскательной публики. По мере приближения к аукционному дому раздражение эдемца таяло, сменяясь радостным предвкушением. Ещё бы, практически задарма получить обученных экспортных наложниц — так везёт не каждый день.
— Скоро у вас будет новый хозяин, как вы и мечтали, — подмигнул он близняшкам.
Те ответили безупречно-счастливыми улыбками.
Следующие дни превратились в монотонную череду проверок и тестов. Уважаемый аукционный дом гарантировал клиентам достоверную информацию о каждом лоте, а потому близнецов отправили на повторное медицинское обследование, а затем передали профильному «воспитателю».
Старый седой эдемец с неизменным выражением брезгливого недовольства на лице дотошно проверял каждый навык, которым должна владеть обученная наложница. Оценщики учитывали всё: от умения подбирать подходящие наряды для посещения в свите будущего господина планет с разной культурой, до следования этикету. Отдельно оценивалось знание языков и умение поддержать беседу, если господин позволит своему имуществу говорить. И, безусловно, главную роль играла искусность в плотских утехах.
Под изучающим высокомерным взглядом эдемца Лорэй послушно выполняли всё то, чему были обучены, служа наградой отличившимся гладиаторам. Свитари щедро расточала феромоны, разжигая страсть в партнёрах, сестре и себе самой. Стимулятор, позволявший жгучему желанию во взгляде скрыть холодную злобу в душе.
Иногда Свитари ловила себя на том, что закрывает глаза и представляет рядом Блайза. Его робкие прикосновения, его обожающий взгляд. От воспоминаний кровь кипела от обиды и злости, принуждая гнать прочь образ репликанта. Но он упрямо возвращался снова и снова.
Эйнджела старалась не думать ни о чём, кроме эмоций оценщика. Она позволяла одурманенному феромонами телу жить собственной жизнью. Она не представляла рядом с собой Чимбика. Почему-то вмешивать его во всё это казалось грязным и неправильным. Эйнджеле хотелось сохранить хотя бы одно воспоминание чистым и нетронутым. Воспоминание о её руке в ладони Чимбика. И тех чувствах, что ласкали душу эмпата так, как ни один мужчина не сможет ласкать её тело.
Наблюдавший из соседнего помещения оценщик сухо кивал, делал очередную пометку в планшете и переходил к следующему из множества пунктов списка.
Система Новый Плимут. Корвет «Оди Мёрфи»
Нэйв и Карл сидели в каюте, коротая время за игрой в покер и травлей баек.
— Ну вот, приходит вызов, — продолжал Карл рассказ о своей стажировке.
Как и все курсанты-контрразведчики, на последнем курсе училища Монт провёл полтора месяца в одном и подразделений военной полиции, отвечающей за безопасность в колониях.
— Ювелирный грабят. Приезжаем, — тихо, без сирен и мигалок, пускаем дрона, видим: а этот баран ещё там, — Монт заглянул в карты и разочарованно цыкнул. — Пас. Раздавай. Ну вот, мы ж все такие в образе — в касках-масках-бронежилетах, с пушками в руках, врываемся внутрь, а этот придурок стоит и цацки по пакетикам фасует! Колечки — к колечкам, серёжки — к серёжкам, причём не абы как, а золотые — к золотым, серебряные — к серебряным. Представляешь?
Нэйв, тасуя колоду заржал.
— Это что ж за кретин такой был? — спросил он.
— Да хрен какой-то сопливый, откинулся с малолетки и решил деньжат поднять, — Монт вытряхнул на стол ещё несколько зубочисток, служивших «ставками» в игре.
В люк постучали. Монт и Нэйв синхронно закатили глаза и вздохнули: приверженность флотских к традициям иной раз граничила с маразмом. Там, где можно было обойтись обычным сообщением на коммуникатор или звонком, флотские посылали вестового. Тот обязательно сначала стучал в крышку люка и ждал ответа через интерком. Маразм, но флотские гордились своими традициями, уходящими глубоко в историю Земли, во времена, когда корабли ходили лишь по воде единственной планеты.
— Да, — активировав интерком, отозвался Монт.
— Вестовой! Матрос Брандт! Разрешите войти? — бодро отбарабанили из коридора.
— Войдите! — тоже обязательная фраза. Если её не сказать, то матрос так и останется торчать в коридоре, даже если люк открыт. Традиции-с…
Люк отъехал, пропуская матроса в безупречно чистом белоснежном скафандре, с повязанным вокруг шейного кольца воротником-«гюйсом» и в обязательной фуражке-бескозырке, на ленте которой золотом было выписано название корабля. Шлем матрос по-уставному закрепил на поясе слева, а справа висела сумка для конвертов с депешами — ещё один флотский шик.
— Господин майор! — вскинув ладонь к виску, обратился матрос к Карлу.
Тоже флотская традиция: капитан на корабле может быть только один, командующий этим самым кораблём. Потому любой сухопутный офицер в звании капитана на борту автоматически повышался на одну ступень. Сами флотские таких сложностей не имели — у них звание «капитан» было заменено на «капитан-лейтенант».
— Р-разрешите обратиться к господину лейтенанту! — браво продолжал матрос.
— Р-разрешаю, — в тон отозвался Карл.
Вестовой, не опуская руки, повернулся к Нэйву.
— Господин лейтенант! Вам сообщение! Две минуты назад поступило с Нового Плимута!
— Давайте, — протянул руку Нэйв.
Матрос достал из сумки запечатанный пакет, отдал лейтенанту и вновь вскинул руку к виску:
— Р-разрешите идти?
— Идите, — кивнул Нэйв.
Вестовой чётко, как на плацу, развернулся и с грохотом впечатал подошву до блеска надраенного ботинка в палубу.
— Позёры, — хмыкнул Карл, когда за матросом захлопнулась крышка люка.
— Зато красиво, — не согласился Грэм. — Да и имеют право: случись что — смерть примут такую, что врагу не пожелаешь.
— Это точно, — Монт ткнул зубочисткой пакет. — Вскрывай, глянем, что нам с далёкой родины прислали.
Нэйв вскрыл пакет и вытряхнул на ладонь инфочип. Вставил в планшет и запустил воспроизведение.
— Да что ж за гадство-то, а! — в сердцах выругался Карл, дочитав сообщение до конца.
Лорэй с корабля «Рабах» на землю Нового Плимута не сходили. Вообще. Зато меньше чем через сутки после приземления трампа караван из пяти автоматических барж, везущих добытую на Вулкане руду, при входе в атмосферу сбился с курса. Все пять судов совершили посадку в разных точках вокруг столицы, максимально близко к окраинам. А несколько часов спустя «Рабах» стартовал с Нового Плимута, взяв курс на Эдем. Пассажирам на борту были заявлены некие Саади — два брата и сестра. Прилагались и кадры с камер наблюдения, не внёсшим обосой ясности: под низко надвинутыми капюшонами братьев можно было разобрать лишь густые чёрные бороды. Их сестру скрывал традиционный для некоторых культур хиджаб так, что торчали только нос и здоровенные очки-визор, модные среди подростков.
