С другой стороны сцены стражники, одетые в комплекты для подавления беспорядков, вывели закованного в кандалы невысокого, жилистого крепыша, всё снаряжение которого составляли лишь короткие бриджи. Столь скудное одеяние позволяло потенциальным покупателям рассмотреть крепкое, тренированное тело человека.
Над терминалом в ложе репликантов возникли два объёмных голографических изображения — стилизованные фигурки человека и рогача. Ниже предлагалось сделать ставки на победителя — ушлые эдемцы и тут ухитрялись получать выгоду.
— Они оба — порождения мира смерти! — конферансье выдержал драматическую паузу и продолжил:
— Оба дики, необузданы и свирепы! Оба живут, чтобы сражаться! И сейчас они сойдутся в бою за право стать собственностью кого-то из вас!
Конферансье раскланялся и торопливо покинул сцену. Стражники, дождавшись его ухода, расковали крепыша и отошли, держа строй и прикрываясь щитами. Репликанты, привыкшие читать язык тела, с интересом отметили, что действия стражи лишены наигранности. Они действительно опасались этого коротышку.
Стражники пятились до тех пор, пока из пола не поднялись решётки, превращая сцену в арену для боя. Лишь тогда они немного расслабились, но всё равно продолжали зорко следить за рабом. Коротышка тем временем массировал натёртые кандалами запястья, хмуро оглядываясь исподлобья. К решётке подошёл охранник и кинул ему копьё с широким листообразным наконечником и крестообразной перекладиной под ним. Коротышка продемонстрировал эдемцу средний палец, неторопливо подобрал оружие и повернулся к клетке с рогачом.
Это послужило сигналом к началу поединка. Передняя стенка клетки упала, и рогач прыжком выскочил наружу. Издав злобный рёв, зверь зафыркал, оглядываясь по сторонам и, удостоверившись в отсутствии других врагов, кинулся на человека.
Коротышка и его копьё показались маленькими и жалкими на фоне несущихся на них четырёх центнеров злобы. Казалось, что рогач даже не заметит, как стопчет противника. Но коротышка считал иначе.
Когда уже казалось, что рогач вот-вот насадит человека на бивни, тот плавным, даже несколько ленивым движением скользнул в сторону. Сверкнуло копьё, и амфитеатр огласился воплем, в котором в равных пропорциях смешались ярость и боль. Рогач, споткнувшись, перекувырнулся через голову. Вскочив, он вновь атаковал, не переставая орать и орошая сцену кровью из глубокой раны на передней лапе.
Коротышка играючи ускользнул от удара бивнями и вновь ткнул копьём, на этот раз метя в бок зверя. Вновь брызнула кровь, и рогач взревел ещё яростнее. Раз за разом озлобленный зверь пытался достать мучителя, но тот легко уходил от ударов, продолжая украшать шкуру рогача глубокими порезами.
Репликанты понимающе переглянулись. Сами они в схожей ситуации выбрали бы такую же тактику: максимально ослабить зверя потерей крови, а потом добить, не встречая особого сопротивления.
Так и случилось: рогач поскользнулся в луже собственной крови и тяжело рухнул на брюхо. Бока животного судорожно вздымались, копыта дёргались в попытке нащупать опору, но было ясно — это агония. Коротышка подошёл ближе, и рогач мотнул башкой в отчаянной попытке хоть раз достать своего убийцу. Тщетно — человек отпрыгнул, а потом в последний раз ударил копьём, метя за ухо зверя. Рогач дёрнулся и замер, на этот раз — навечно.
Коротышка молча воздел копьё, салютуя павшему сопернику. А потом отбросил оружие в сторону и, скрестив на груди руки, с вызовом уставился на зрителей.
Изображение рогача над терминалом окрасилось в алый цвет и исчезло. А вот фигурка человека наоборот — увеличилась, превратившись из схематичного изображения в голографический портрет.
— Садж! — глухо воскликнул Блайз.
Но Чимбик уже видел сам: на арене стоял репликант модели «Деймос» — биоробот, сконструированный для нужд флота. Этим и объяснялся невысокий рост репликанта — небольшие размеры позволяли экономить пространство и ресурсы, столь необходимые на военных кораблях.
Созданные для Сил специальных операций «Аресы» контактировали с «Деймосами» лишь во время десантных операций и учений по штурму кораблей. Поэтому Чимбик и Блайз не сразу узнали в загорелом заросшем незнакомце своего собрата, пусть и из другого модельного ряда.
— Откуда у него борода? — вслух удивился Блайз.
Вместо ответа сержант молча вдвое перебил стартовую цену — удивительно низкую, к слову, особенно на фоне предыдущих лотов. Кроме него нашлось всего трое желающих приобрести бойца, да и те отстали практически сразу, едва Чимбик подкинул всего три сотни марок.
Объяснялось это, скорее всего, тем, что никто не горел желанием тратить большие деньги на товар, который годен лишь для кровавых смертельных схваток. Сколько боёв он выдержит? Вряд ли больше десятка. Послушные невольники прослужат не одно десятилетие, а этот покорным не выглядел. Необычное, но недолговечное приобретение. Так что торги получились недолгими и чисто символическими.
— Прикажете отвести покупку к вашему транспорту? — принимая деньги, поинтересовался принесший купчую эдемец в неизменной для персонала аукциона чёрно-золотой ливрее.
— Сюда приведите, — внёс коррективы сержант.
— Он может быть опасен, — счёл нужным предупредить эдемец. — Пожелаете оставить с ним стражу?
— Сами справимся, — ухмыльнулся молчавший до этого Блайз.
На лице эдемца отразился скепсис, но он оставил своё мнение при себе и, с достоинством поклонившись, вышел.
Несколько минут спустя четверо стражников ввели ухмыляющегося коротышку, закованного в кандалы.
— Ну что, с геморроем вас, засранцы! — весело провозгласил он с порога на эсперанто.
— Снимите кандалы, — потребовал у стражников Чимбик, одновременно активируя свой имплант и отправляя запрос на подтверждение личности купленному пилоту.
Тот удивлённо вздрогнул и вытаращился на своих покупателей. «Мичман РП-2154» — имплант снабдил фигуру пилота зелёным «дружественным» контуром и пояснительной надписью. А вот вместо данных о месте службы была надпись «Выбыл из строя» и дата списания.
— Вас прислали за мной? — хмуро поинтересовался мичман, едва посторонние покинули ложу.
— Нет, сэр, — отозвался Чимбик.
Хоть они и принадлежали разным родам войск, мичман флота по званию стоял выше сержанта ССО.
— Сержант Чимбик, рядовой Блайз, — представился сержант так, как было принято среди репликантов в отсутствие людей — опуская номер и называя имя.
— Мичман Блиц, — отозвался флотский и с наслаждением содрал наклеенные бороду с усами.
— Всё лицо чешется, — скидывая парик, сказал он и аж застонал от наслаждения.
— У нас тоже, — признался Блайз.
Сержант молча кивнул. Накладные бороды и усы, которые репликанты вынужденно носили всё это время, заставляли кожу под ними немилосердно зудеть.
— Как вы здесь оказались, сэр? — поинтересовался Чимбик.
