— Может, ещё и штаны снять? — недружелюбно осведомился толстяк, но очки всё же приподнял, продемонстрировав тёмно-карие, почти чёрные глаза.
— Не надо, — поспешно произнёс служащий, — благодарю за содействие.
Толстяк недовольно скривился и вернул визор на нос.
Эдемец повертел в руках пластинку паспорта, вернул пассажиру и неуверенно покосился на рабынь. Мысли служащего понять было несложно: с одной стороны, на него давили союзовские вояки, а с другой — очень не хотелось перегибать палку и злить явно не бедного пассажира, который потом запросто мог пожаловаться начальнику. А начальник всегда примет сторону обиженного клиента и урежет зарплату.
Да и пассажир никак не тянет на тех, кого ищут вояки: в ориентировке указаны два молодых парня-близнеца с Тиамат, один из которых шрам на роже прячет. И с ними опять же две девки-близняшки и рыжая сопля. А тут — вон, толстый, явно за тридцатник, глаза чёрные, и с тремя взрослыми бабами. И бабы — не близнецы: вон, глаза по цвету разные, одна — так вообще явная бейджинка, этого и хиджаб не скроет.
— Приношу свои извинения, господин, — служащий с поклоном вернул бородачу документы. — Может, машину прикажете к дверям подать, чтобы по жаре не идти?
— Подавайте, — брюзгливо бросил пассажир.
Служащий отошёл и забормотал в микрофон гарнитуры. Настроение его, и без того не самое радужное из-за дежурства в праздничный день, испортилось совершенно. Бородатый козёл однозначно нажалуется боссу, а тот воспользуется случаем урезать зарплату. Ему ж, говнюку, самый кайф: пятьдесят процентов урезанного падают в его карман. Политика компании, мать её так.
Потому протянутая бородачом марка стала для эдемца полной неожиданностью.
— Спасибо, господин! — зачастил он, запихивая подачку в карман и чувствуя, как поднимается настроение.
Бородач лениво отмахнулся и, отдуваясь, важно прошествовал к подъехавшей машине.
Корабль, к которому подвезли пассажиров, представлял собой обычный люггер — небольшой грузо-пассажирский корабль, похожий на жука, снабжённого четырьмя короткими плоскостями с гондолами атмосферных двигателей.
У трапа, прячась в тени от вечернего зноя, болтали эдемец в униформе сотрудника порта и средних лет мужчина, одетый в оранжевый комбинезон торгового флота. Верхняя часть комбинезона была завязана вокруг пояса, давая возможность полюбоваться татуировками, украшающими мускулистый торс космонавта.
— И ещё этот грёбаный баржевоз! — услышал бородач слова эдемца. — Сейчас баржи садиться будут, а площадок под них ни черта нет! Эй, там! Давайте живее!
Крик предназначался грузчикам, лениво копошившимся у соседней площадки. Те даже не соизволили отреагировать, продолжая перекидывать багаж пассажиров с площадки грузового кара на ленту транспортёра, ведущего в трюм корабля.
— Мне нужен Харви Бенсон, — бесцеремонно вклинился в разговор бородач.
Три его рабыни молча стояли позади, выставив перед собой чемоданы, словно щиты.
— Ну, я Бенсон, — лениво отозвался космонавт, глядя не на бородача, а на женщин. — А вы, типа, господин Мондрагон?
— Он самый, — бородач проследил за взглядом космонавта и недовольно нахмурился.
— Ну, добро пожаловать на борт и всё такое, — изобразил улыбку Бенсон. — Сейчас дождёмся разрешения на вылет и взлетаем.
— А его ещё нет? — возмутился бородач. — Я же звонил больше четырёх часов назад!
— Приносим свои извинения, мастер Мондрагон, — вклинился эдемец. — Из-за операции войск Союза у нас все графики слетели. Но я даю гарантию, что в течении этого часа вы покинете нашу гостеприимную планету.
— Хотелось бы верить, — фыркнул Мондрагон, доставая из кармана платок и вытирая им пот со лба.
— Поверьте, нам самим очень неловко, — развёл руками эдемец, ухитряясь одновременно смотреть и на собеседника, и на копошашихся у соседней площадки грузчиков. — Столько причинённых неудобств почтенным пассажирам и экипажам кораблей… — он сокрушённо поцокал языком. — Военные кого-то ловят….
— И как, успешно? — бородач спрятал платок обратно в карман.
— А чёрт их знает, — вздохнул эдемец. — Вроде, стреляли совсем недавно на въезде, но что, кто и в кого — не знаю. Может, поймали кого, а может — опять наши бандюганы что не поделили.
— Делом бы занялись, — недовольно буркнул Мондрагон.
— Это у вас бейджинка? — бесцеремонно поинтересовался Бенсон.
— И? — набычился бородач.
— Да интересно, — ничуть не стушевался космонавт. — Всё думаю тоже такую прикупить. Чё-как в постели? Стоит того или бревно?
Желтоглазая отступила на шаг, будто опасалась, что её прямо сейчас перепродадут или «отдадут на пробу». Одна из товарок схватила её за руку и покачала головой, без слов укоряя за недостойное поведение.
— А что, это от места рождения зависит? — натурально изумился вопросу бородач.
— Чёрт, тоже верно, — Бенсон почесал грудь. — Неохота просто монету впустую выкинуть.
В кармане его комбинезона раздался писк комма. Харви достал аппарат, прочёл надпись и расплылся в улыбке.
— Старт через сорок минут, — сообщил он. — Пойду, подготовлю малышку ко взлёту. Чёрт, Фэттс так не вовремя с горячкой свалился… Вы как, со мной или пока тут?
— Тут постоим, — почему-то оглянувшись на бейджинку, решил бородач. — Успеем ещё.
— Счастливого полёта, — эдемец пожал руку Бенсону, раскланялся с пассажиром и поспешил к грузчикам, решившим побить все местные рекорды на самую медленную погрузку.
— Я тогда крикну, как минут пять до старта останется, — Бенсон высморкался в два пальца, вытер их о штанину и пошёл по трапу, оставив пассажиров наслаждаться последними минутами на твёрдой земле.
— Занесу пока чемоданы в каюту, — сообщила одна из рабынь и без труда взяла и багаж бейджинки.
Носить пустые чемоданы, купленные только ради отвода глаз, труда не составляло. Весело насвистывая, Свитари поднялась по трапу и скрылась в недрах корабля.
Блайз почесал накладную бороду, моргнул. Склеральные линзы страшно раздражали репликанта, но снять их он не рисковал. Взгляд его следовал за Свитари.
С того самого момента, как она увидела парализованные тела эдемцев на заднем сиденье вездехода Чимбика, девушка заметно повеселела. Узнала того ублюдка, что купил их с сестрой у капитана «Рабаха». Надо сказать, что репликантам пришлось потратить какое-то время, объясняя Ри, почему она не может «прикончить эту гниду своими руками». Зато девушка снова начала улыбаться. И, главное, она вновь улыбалась ему, Блайзу.
Репликант рассеянно подумал, что надо будет время от времени дарить Свитари похищенных по случаю эдемцев. Блайз успел усвоить, что девушки любят получать подарки.
А вот Эйнджела выглядела встревоженной.
