Сержант вскочил и бросился к развалинам, меняя позицию. Поздно. Выскочивший словно из ниоткуда ударный беспилотник «Рихтгофен» выпустил по выявленной позиции вражеского снайпера ракету и вновь исчез за домами. Чимбика швырнуло на груду обломков. Живот пронзило острой болью, словно в него вонзили раскалённую спицу.
Перед глазами пробежали сухие строчки о полученных повреждениях, ставшие сержанту приговором. Проникающее в живот, пробит желудок. Если в течении ближайшего часа он не получит квалифицированную медицинскую помощь — даже усовершенствованный организм репликанта не справится с начавшимся сепсисом.
Помощи — ни квалифицированной, ни какой другой — не предвиделось.
Сержант дал приказ автодоктору ввести стимуляторы в количестве, необходимом для продолжения действий в полном объёме, и мысленно похвалил себя за то, что не ел со вчерашнего дня. Иначе содержимое желудка сейчас вывалилось бы в брюшную полость и усугубило ситуацию.
Медблок выдал предупреждение о серьёзном вреде организму, что нанесёт запрошенная доза стимуляторов, но сержант просто отмахнулся. Уже неважно. Главное — добраться до своих и дать им возможность эвакуироваться с поля боя.
Умная ткань скафандра уже затянула дыру. Чимбик достал баллончик ремонтного комплекта и выдавил немного герметика на дырку в броне. А потом продолжил движение к цели.
Планета Эдем. Город Блессед, космопорт
Получи сейчас сержант приказ описать этот день одним словом, он, не задумываясь, ответил бы: «Страх».
Чимбик боялся. Не должен был в силу конструктивных особенностей, но всё же боялся. Мысль, что дорогие ему люди могут оказаться мертвы, вызывала у сержанта состояние, наиболее близким определением которого было «ужас». Во всяком случае, при виде разбомбленного пассажирского терминала и горящих кораблей на лётном поле репликант счёл, что испытывает именно это чувство.
Сержанту стоило невероятных усилий не перейти на бег, а двигаться плавно, настороженно, как его учили всю жизнь. Дым пожаров не был препятствием для сенсоров брони, и у сержанта не возникло проблем с обзором местности. И впервые в жизни он об этом жалел. Эйнджела, Ри, оставшаяся безымянной бейджинка — каждый раз, заметив очередное тело, Чимбик боялся узнать одну из них. И каждый раз облегчённо вздыхал, убедившись, что это не они.
Вдобавок, ослабевало действие стимуляторов и потихоньку начинала накатывать боль. Вверх от живота поднималась жгучая волна, грозящая захлестнуть сознание, но Чимбик усилием воли отгонял дурноту и продолжал идти.
Шаг, еще шаг… Нужно торопиться, пока боль не стала невыносимой даже для его усовершенствованного тела. Если же не получится добраться к цели до этого момента, то придётся использовать «Берсеркер». Но тогда у него останется всего-навсего полчаса жизни…
Когда из дыма проступили очертания посадочной площадки с уцелевшим кораблём, Чимбик ускорил шаги, перейдя почти на бег. Усиливающуюся с каждым шагом боль в животе он старался игнорировать.
На заплетающихся ногах Чимбик доковылял до опущенного трапа и ухватился за перила. Стиснув зубы, он замотал головой, отгоняя накатившую слабость. Осталось совсем немного.
Жалкие метры, превратившиеся в марафонскую дистанцию. Репликант закусил губу и сделал шаг. Потом ещё и ещё, пока не добрался до дренажной канавы.
Целую жизнь назад, когда Эйнджела рассказывала ему сказки, Чимбика озадачило выражение — «разрыдаться от облегчения». Тогда репликант пытался понять, каким образом можно сочетать плач — выражение боли — и радость. А теперь, заглянув в бетонный жёлоб, сержант понял. И даже в какой-то момент пожалел, что он не человек и не может так выражать эмоции.
Но сейчас не время для чувств. Чимбик буквально видел, как выкатываются на позицию подоспевшие миномёты, наводят стволы, как вылетают дроны-корректировщики в расчищенное от вертолётов небо… И как мины падают на уцелевший корабль, и на засевших в дренажном канале людей.
Наверное, Эйнджела почувствовала его приближение, потому что первым, что репликант увидел, когда склонился над краем жёлоба, был её ошарашенный взгляд. И уже мгновением позже он понял, что прямо сейчас она разделяет его боль. Но сил отползти подальше уже не было.
— Улетайте, — просипел он, оседая на бетон. — Быстрее…
— А…. — Харви мотнул рукой, намекая на миномётный обстрел и вражеских зенитчиков.
— В любой момент продолжится, — правильно истолковал его жест Чимбик.
— Понял, — Харви пулей вылетел из укрытия и кинулся к кораблю. — Давайте живее!
— Вам нужно торопиться, мэм, — Чимбик сглотнул и попытался унять боль, но тщетно. В животе словно развели костёр и щедро подбрасывали в него дрова.
Сержант опять мотнул головой, отгоняя накатившую дурноту, и спросил:
— Медотсек в корабле есть?
— Нет, — коротко мотнула головой Ри. — Блайза везти нельзя.
— Помоги Чимбику, — сдавленно прохрипела Эйнджела глядя на бейджинку полным боли взглядом.
— Отставить, — отрубил Чимбик. — Улетайте. Оставьте нас с Блайзом, мэм.
Он сглотнул, пытаясь смочить слюной пересохшее горло, но тщетно.
— У меня проникающее в живот, мэм, — сообщил Чимбик безжалостную правду. — Перегрузка убьёт раньше, чем сепсис. Улетайте. Больше шанса не будет. Вот-вот… — Чимбик замолчал, пережидая вспышку боли, и услышал прерывистое дыхание эмпата.
— Вот-вот продолжат обстрел… — завершил он мрачный доклад.
Близнецы обменялись полными отчаяния взглядами. Выбора, по сути, не было. Сбежать, как всегда, и спастись хотя бы самим, или всем бессмысленно сдохнуть. Любой идиот скажет, что тут и думать не о чем. И ещё пару недель назад Лорэй бы с ним согласились. Да что там, тогда они смылись бы при первой возможности, оставив репликантов умирать. И вряд ли вспомнили бы об этом поступке уже через пару часов.
Но сейчас…
Эйнджелу мутило от боли, но почему-то хотелось подползти к Чимбику на ставших ватными ногах, а не убраться подальше, за пределы действия эмпатического дара. Свитари отчаянно шарила взглядом по сторонам, в очередной раз пытаясь найти хоть какой-то выход. Какой-то разумный предлог остаться. Шанс на спасение.
Безысходность душила не хуже рабского ошейника.
Рабского…
Свитари вскочила на ноги и, наплевав на безопасность, оглядела раскуроченную территорию космопорта.
— Рабский терминал! — едва не крикнула она, указывая на уцелевшее здание. — Там же есть медблок! Тот, для осмотра рабов!
Бейджинка кивнула, соглашаясь, села рядом с Чимбиком и растерянно оглядела броню, не понимая, куда приладить автодоктор для диагностики.
— Да улетайте вы! — в отчаянии заорал сержант. — Я приказываю! Бегом!
Из люка высунулся Харви.
— Взлетаем! — крикнул он.
