«Ничего, — подумал сержант. — Недолго вам осталось веселиться. Акт на ваше списание подписан».
Тем временем обречённые рабы разбежались по коридорам.
«Мясо», — презрительно подумал Чимбик.
Никто из рабов даже не сделал попытки организовать засаду на преследователей. Люди в жёлтых скафандрах вспугнутыми мышами неслись по тоннелям, объятые страхом за свои жизни. Будь на их месте репликанты — охотничкам бы не поздоровилось. Даже несмотря на кажущееся неравенство сил.
Чимбик сходу отметил несколько мест, подходящих для засады. Залечь, дождаться преследователя и либо разбить ему забрало шлема метко брошенным камнем, либо столкнуть в штольню. Но для этого нужно включить рассудок, чего охваченные смертельным ужасом дворняги явно делать не собирались. Значит, туда и дорога. Подыхайте.
Бросив последний взгляд на разбегающихся трусов, Чимбик двинулся к лагерю.
Мелькнула мысль: а если бы Эйнджи и Свитари так выгнали — стали бы те убегать? Память воскресила застывших от ужаса при виде нейрохлыста девушек, не способных не то что бежать — даже двинуться с места. На смену этой картине пришёл заляпанный кровью кубрик, изуродованный труп Батлера и безумные улыбки сестёр, затем корчившиеся от боли дворняги вокруг включившей нейроошейник Эйнджелы.
Возможно, решил Чимбик, совместное путешествие изменило не только их с Блайзом, но и Лорэй. И теперь сержанту казалось, что близнецы не стали бы бессмысленно метаться по штольням. Они бы отыскали способ забрать с собой кого-то из охотников.
Эта мысль породила приятное тепло в груди репликанта, и он продолжил путь к лагерю, едва заметно приподняв уголки губ.
Камера исправно транслировала изображение ведущего к станции коридора. Дав фору рабам, из шлюза появились охотники, при виде которых Чимбик презрительно скривился. По его мнению, лучшим выходом для этих дворняг было сложить оружие на пол до того, как они по дурости перестреляют друг друга.
Но самим людям, видимо, казалось, что они выглядят превосходно. По крайней мере, позы друг перед другом они принимали самые горделивые, подражая героям идиотских фильмов жанра «боевик».
«Дефективные кретины, охотящиеся на трусов», — усмехнулся Чимбик.
Да уж, по хищникам и добыча.
Репликант притаился за кучей обломков, оставшихся от оборудования подъёмника, раскрытый зев которого напоминал пасть доисторического чудовища. Охотники, закончив выпендриваться друг перед другом, наконец разошлись в поисках жертв и вышли за пределы видимости камеры.
Жаль. Чимбик веселился от души, глядя на их нелепые телодвижения, и был не прочь понаблюдать за процессом.
Люди словно пытались играть роли киногероев, двигаясь на полусогнутых ногах и тыча стволами во все стороны.
Лучи нашлемных и подствольных фонарей метались из стороны в сторону, словно спятившие огненные мурены с Акадии. Почему никто из загонщиков не использовал ноктовизоры — сержант так и не понял. Скорее всего, считали, что с фонарями охота будет интересней.
Чимбик сосредоточил внимание на оставленном охотниками шлюзе. Оставшиеся у люка два охранника расположились в столь расслабленных позах, что репликант не сомневался: неприятностей тут не ждут. И были правы: прорываться в этой точке диверсанты не собирались. А вот использовать шанс получить информацию Чимбик не упустил. Получив команду, дрон с помощью полученного на «Нинье» ключа подключился к каналу связи охранников и в шлеме сержанта раздался скучающий мужской голос.
— Сиди, жди хрен знает сколько, пока эти скоты наиграются.
— Как ты так можешь говорить про наших уважаемых клиентов? — шутливо возмутился второй охранник.
— Ртом, — не принял шутки первый. — Что-то эти три месяца вахты тянутся, как сопля по унитазу. Видеть уже рожи эти не могу. Хочу снять грёбаное бунгало на берегу моря и дышать нормальным воздухом.
— Да, я бы тоже не отказался, — вздохнул второй. — Тут и клаустрофобию заработать недолго.
— Клаус-чего? — не понял первый.
— Клаустрофобия. Ну, когда боятся там в тесный лифт входить или в маленькую комнату.
— Ну и говори по-людски! — психанул первый охранник. — И так настроение ниже ноля, и ты ещё тут умничаешь!
— Э, остынь, бро! Ты чего такой нервный? — удивился его начитанный коллега.
— Задолбался, — послышалось в ответ. — И эти примитивы союзовские достали. Особенно гомик акадийский этот.
Зараза, достал ныть — и то ему не так, и то не эдак.
Чимбик мысленно присвоил охранникам прозвища Нытик и Умник.
— А ты при каких? — не понял Умник. — Твоё дело — сторона. Стой да охраняй.
— Так он же едва не в ухо мне ныл! Пока в чёртов скаф одели — я уже сам его пристрелить был готов. То ему ботинки жмут, то складка где-то там давит, то патронташ не так, то он другое ружьё захотел… Мне аж интересно: он сколько своим холуям платит, что они всё это терпят да ещё и лыбятся в ответ?
— Спроси, — пожал плечами Умник.
Чимбик видел, как он пересел на другой камень, положив автомат на колени, и вытянул ноги.
— Но не думаю, что много, — продолжил он. — Это ж хренова Акадия. Если есть место, которое можно назвать дыркой в жопе, то Акадия очень к нему близко. У меня бывший сослуживец туда на отдых мотался с год тому назад. Говорит, средневековье, почти как на Эдеме. Графы, бароны, замки с долбаными стенами и башнями. Туземцы за местную серебряную монету едва не всем семейством тебе остасывать будут.
— Долбаные дикари, — проворчал Нытик. — Весь тот их Союз — дикари. Если бы не Консорциум — до сих пор бы бегали с копьями и мушкетами да друг дружку жрали. Ну их к чёрту, давай о чём другом поговорим.
— Давай, — легко согласился Умник. — Там новые туши привезли, видал?
— Ага, — кивнул Нытик. — Пара баб даже ничо так, я б вдул.
— Идиллийку видал? — полюбопытствовал Умник.
— Ага. Обдолбанная в хлам, — Нытик протяжно зевнул. — Сдохнет скоро. Жаль, симпотная. Говорят, они в постели — чума, вытворяют такое, что слов нет.
В Чимбике зародилась злость. Если раньше он слушал разговор охранников равнодушно, то упоминание идиллийки напомнило Лорэй и Талику. И чужое вдруг стало личным для репликанта. Настолько, что сержант едва сдержал порыв пойти и свернуть болтунам шеи, а потом открыть шлюз и учинить внутри побоище. Такое, чтобы впереди всё взрывалось и разбегалось, а позади — пылало и рыдало.
— Врут, наверное. Иначе бы половину шлюх на сиреневых сменили, — продолжил Нытик.
— Не выживают они тут, — со знанием дела пояснил Умник. — Эмпатия, чтоб её. Ревут и трясутся так, что рядом с ними так тоскливо, что аж башка болеть начинает. Какие тут развлечения? Говорят, раньше была пара полукровок, что несколько лет продержались, но сдохли при аварии третьего блока с парой десятков ценных рабов. Драли виновных во все щели…
