Парень задержал равнодушный взгляд на Эйнджеле, которую Грэм бережно нёс.
— Жива? — уточнил доминионец, спрыгивая со стола.
Нэйв коротко кивнул.
— Неси туда, — он указал по направлению к одной из дверей, — положи в одну из медицинских капсул.
Тон «инфантила» подразумевал полное и безоговорочное послушание окружающих. На этом его интерес к раненой исчерпался — вниманием доминионца всецело завладели пленники, второго из которых как раз вносил в пакгауз боевик.
В тесном закутке у стены выстроились шесть новеньких медицинских капсул, окружённых кусками упаковочного материала. Грэм видел, что устанавливали их в лихорадочной спешке, с расчётом на быструю эвакуацию. В одной из капсул уже лежал без сознания мужчина в маскарадном костюме. Страховочные ремни плотно и надёжно охватывали его тело, лишая возможности пошевелиться. Грэм без труда узнал Кристофера Поунда — финансового воротилу и друга сенатора. Тут же на куске упаковочного пластика лежало тело молодого парня в окровавленной белой ливрее — водителя. Нэйв невольно пожалел бедолагу, ставшего одной из «побочных» жертв операции.
Уложив Эйнджелу в капсулу, Грэм повернулся к доминионцу.
— Рид, — соизволил представиться тот. — Тебя я знаю.
— Хорошо. Её нужно увезти отсюда, — Нэйв кивком указал на Эйнджелу.
— Зачем? — удивился Рид. — Она нужна при допросе.
— Нет, — упрямо мотнул головой Грэм, отметив вопросительный взгляд боевика, брошенный им на Рида. — Ей хватило на сегодня. Справимся сами.
— Мы? — иронично поднял бровь Рид.
— Мы, — спокойно подтвердил Нэйв. — Или ты знаешь болевой порог, при достижении которого наши импланты просто выжигают мозг носителя?
По взгляду Рида капитан понял ответ.
— Нет, — мгновением позже подтвердил его догадку доминионец. — Не знаю.
Грэм мысленно перевёл дух. Сейчас он одержал маленькую победу, выиграв немного времени. Осталось использовать его с толком и остаться в живых.
— Справимся без Эйнджелы, — заключил Грэм.
— Ты точно из контрразведки, Айвенго? — ехидно поинтересовался Рид. — Или, может, у вас там кружок сердобольных волонтёров, помогающих сирым да убогим? Ау, капитан! Мы не в игрушки играем, если ты вдруг забыл. Каждый, — он обвёл рукой всех присутствующих, — из нас знает, на что подписался. И даже если твоя Ровена спятит от переизбытка чувств — она тоже прекрасно знала, на что шла? Понятно? А эмпат нам тут нужен.
— Нет, — Нэйв услышал, как боевик раздражённо зашипел и пробормотал что-то про «сопливого рыцарёнка» и «чёртовых потаскушек».
— Других слов нет? — Грэм презрительно оглядел сквернослова.
Терять капитану было нечего: то, что живым его отсюда не выпустят, Грэм знал и так. Потому причин деликатничать с врагом — а доминионцы оставались для него врагами — не наблюдал.
Боевик зло прищурил глаза и качнулся было к капитану, но был остановлен властным:
— Осади.
Рид бросил это слово коротко и словно небрежно, но боевик тут же замер. Ещё одно наблюдение в копилку Нэйва: дисциплина в отряде железная. Хотя как это знание могло ему помочь — Грэм не представлял.
— У Эйнджелы сильная кровопотеря, — Нэйв продолжал гнуть свою линию.
— Это не проблема, — фыркнул Рид. — Ри охотно поделится с сестрой. Правда?
— Я идеальный донор для неё, — согласилась Свитари.
— Займись, — Рид указал на капсулу Эйнджелы..
— И живее, — неприязненно добавил боевик. — Как с клиентом.
Ри ничего не ответила, но капитан заметил злую презрительную улыбку, что она спрятала от бойца.
— Ты к ним что, подкатывал яйца и получил отлуп? — не выдержал Грэм. — Выглядит именно так.
Боевик повернул голову и смерил капитана ненавидящим взглядом. Нэйв в ответ лучезарно улыбнулся и чуть развёл руками — мол, извиняй, пошутил чуть, что тут злиться?
— Она никому не отказывает, — прорычал боевик.
— Да? — Грэм вздёрнул брови, изображая удивление. — А по тебе и не скажешь…
— Капитан, ты бы заканчивал судьбу за причинное место дёргать, — посоветовал Рид. — У нас с Фредом друзья сегодня погибли. Как-то, знаешь, нет настроения шутить.
— Виноват, — без тени раскаяния произнёс Грэм. — Хотел наоборот — взбодрить парой солёных шуточек.
Свитари, игнорируя разгорающуюся перепалку, приступила к настройке аппаратуры для переливания крови. Это удивляло и настораживало: на памяти Нэйва злой язык Ри мог унять только нейроошейник. И это заставляло относиться к Риду со всей серьёзностью — причиной молчания Ри мог быть только он. А человека, которого она боялась, стоило опасаться.
— Хватит, — Рид выставил ладонь. — Капитан, предлагаю прекратить бессмысленную болтовню и заняться делом.
Пообщаемся с господином сенатором.
— Принято, — Грэм улыбнулся, давая понять, что не желает ссоры.
На деле же Нэйв старательно прокачивал обоих своих противников. Наиболее опасным всё же выглядел боевик Фред, но Рида ни в коем случае не стоило сбрасывать со счетов. Слабаки в разведке не служат.
То, что Рид предложил начать с сенатора, было абсолютно логичным: Шарон вряд ли обладал навыками, позволяющими противостоять силовому допросу. Это позволяло обойтись без помощи эмпатии Эйнджелы. Ну и плюс информация, которой располагал сенатор, вряд ли могла сильно приблизить к разгадке местоположения станции.
Максимум — указать, как связываться с представителем организаторов «экзотического отдыха» и, если совсем повезёт, назвать пункт отправления и название корабля.
Так оно и оказалось. Сенатор заговорил сразу, стоило Нэйву надеть перчатку, которая недавно красовалась на руке самого Шарона. Опытный политик мгновенно оценил ситуацию и принял единственно правильное в его положении решение.
На этом везение закончилось. Как и ожидал Грэм, сенатор знал совсем немного. Представитель станции выходил на него сам, каждый раз — с нового номера. Называл кодовое слово, которое гости станции получали при отбытии, и договаривался о дате следующего «отдыха». В назначенную дату сенатор вылетал на Акадию. Там его встречали люди со станции, каждый раз другие. В закрытой машине перевозили к посадочной площадке в лесу, где ожидала космическая яхта. Ни названия судна, ни имён кого-либо из экипажа Шарон тоже не знал. Как и пункта назначения, где яхта состыковывалась с другим кораблём, на который переходили пассажиры. На «Иллюзию» доставлял уже он.
Единственное, что полезного сообщил сенатор — это то, что во время пути от Акадии до «Иллюзии» совершалось два прыжка.
— В люльку его, — скомандовал Рид, убедившись, что ничего больше от сенатора не добиться.
Фред молча уколол Шарону снотворного, закинул на плечи и понёс к медицинским капсулам.
