— Вы сегодня налегке, — отметила Талика, разглядывая полевую форму репликантов.
В броне остались лишь Запал, проштрафившийся в первый день, Брауни, не желавший демонстрировать протез, и сам Чимбик — просто из солидарности с братьями. Остальные репликанты отправились в увольнение в полевой зелёной форме. Единственным предметом их снаряжения остались лишь медицинские подсумки на поясных ремнях — необходимость, вызванная военным положением.
Сержант видел, что Сверчок и Диего чувствуют себя неуютно без привычной брони, ставшей для них второй кожей. А вот Блайз просто лучился предвкушением, как прожектор на сторожевой вышке.
— День стирки, — неуклюже пошутил Чимбик. — Композитные материалы долго сохнут.
— Гигиена — это важно, — с улыбкой согласилась Талика. — Где вы хотели бы побывать сегодня? По случаю жары предлагаю пойти к воде. Вы любите купаться?
Вопрос вызвал оживление. Сержант вспомнил ванну в каюте первого класса и едва сдержал мечтательную улыбку.
— Очень, мэм, — признался он.
— В центре туристической зоны есть озеро, — сообщила Талика. — Не очень большое, но можно поплавать.
Идея Чимбику понравилась. Даже учитывая то, что половина отделения оставалась в броне, даже вид большого количества воды нравился репликантам. Оглянувшись на возбуждённо перешёптывающихся братьев, сержант кивнул:
— Пойдёмте.
— Можно с вами? — вскинулся Стилет.
Идея купания вызвала оживление и в его отделении. У них обошлось без «штрафников».
— Конечно, — кивнул Чимбик.
Гид отделения Стилета обрадовалась решению пойти к озеру и теперь в компании Талики шла по мощёной дорожке, время от времени рассказывая что-то о туристическом квартале. Теперь, когда новизна происходящего немного померкла, Чимбик уделял внимание не только потенциальным источникам опасности и укрытиям, но и незначительным деталям. К примеру, он заметил не характерное для планет Союза обилие произведений искусства. Во всяком случае за них он принял скульптуры, рисунки на фасаде и прочие детали, на первый взгляд, не несущие полезных функций.
Столь нерациональное использование ресурсов и человеческих ресурсов озадачило сержанта.
— Мэм, — спросил он, — такое количество декоративных объектов характерно только для туристической зоны или это общая черта вашей культуры?
Талика выглядела приятно удивлённой.
— Не думала, что вы обратите внимание, — призналась она. — Да, это общая черта для всех идиллийских поселений. Мы считаем, что искусство стимулирует разностороннее и наиболее полное развитие человека. Дети в школах помимо точных наук изучают музыку, танцы, живопись и скульптуру.
— Лучше бы изучали военную подготовку, — заметил Стилет. — Актуальнее.
Чимбик, вспомнив пение Эйнджелы, отрицательно качнул головой:
— Нет.
Стилет воззрился на него с таким удивлением, словно Чимбик заявил о том, что планеты имеют форму диска.
— Почему?
— Потому что культура — тоже оружие, — объяснил Чимбик. — Его просто надо уметь применять.
Стилет замолк, обдумывая услышанное.
— Ваш друг совершенно прав, — голос второго гида был низким и волнующим.
Звали её, как успел узнать Чимбик, Илона. Небольшого роста, по плечо Талике, она приковывала взгляды змеиной пластикой тела. Длинная чёрная коса при ходьбе постукивала о бёдра идиллийки, и взгляд Блайза да и многих других репликантов почти не отрывался от этого чарующего метронома.
— Вы знаете, как Доминион присоединил большую часть колоний? — спросила Илона.
— Разумеется, — синхронно отозвались оба сержанта, вспомнив материалы, что давали на занятиях по истории Доминиона. — В основном — дипломатическими методами, но ряд колоний предпочёл вооружённый конфликт.
— Культурным влиянием, — продолжила идиллийка. — Голофильмы, развлечения, мода, книги — всё это формирует сознание. Доминион десятилетиями поставляет в колонии яркие, поражающие воображение продукты культуры. В результате формируются целые поколения, ассоциирующие себя скорее с Доминионом, чем с родным миром. И чаще всего после небольшого толчка население целых миров выбирает добровольное присоединение к Доминиону.
Чимбик оглянулся через плечо. Судя по выражению лиц большинства солдат, культура предстала перед ними в неожиданном свете.
Едва завидев озеро, Чимбик понял, как ошибался в своих представлениях об этом месте. Он ожидал пусть и не дикую местность с крутыми склонами, что имитировали учебные полигоны, но нечто близкое к водоёмам Эдема. Дикий пляж на поросшем растительностью берегу, может, чьё-то плавсредство или нечто подобное.
Действительность оказалась иной. Просторный песчаный пляж пестрел шезлонгами, яркими цветными зонтами, матерчатыми куполами летних кафе и, главное, людьми. И практически на всех дворнягах из одежды присутствовало только яркое нижнее бельё. Воздух наполняли аппетитные ароматы еды, часть из которой готовили прямо на пляже, на открытом огне в специальных каменных, глиняных и металлических конструкциях.
От обилия представителей самых разных планет рябило в глазах. Многие последствия натурализации репликанты видели впервые. К примеру, костяные наросты вместо волос, наличие среднего века или зелёную кожу. За время существования Доминион поглотил не одну дальнюю колонию.
— Вот это да… — с благоговейным восторгом выдохнул Блайз.
Чимбик заподозрил, что восторг брата — как и большинства остальных репликантов — вызван не открывшимся видом, а количеством практически обнажённых особ женского пола.
— Мне тут нравится, — объявил Блайз и первым подтащил шезлонг из стопки к свободному зонту.
Остальные репликанты тоже с весёлым оживлением принялись занимать лежаки, бесцеремонно подтаскивая их поближе друг к другу. Чимбик огляделся, пытаясь самостоятельно определить нормы поведения в подобном месте, не прибегая к помощи гидов. На каждом из отдыхающих мужчин присутствуют минимум трусы. Некоторые — в основном бейджинцы — и вовсе носили нечто, напоминающее «мокрый» гидрокостюм из ткани.
«Форма одежды — номер один, голый торс, — приказал Чимбик через имплант. — Все, кроме Запала».
По этой команде трое репликантов быстро скинули форму, оставшись в одних трусах. Отделение Стилета тут же повторила их действия, с восторгом поглядывая на воду. Наказанный репликант с завистью наблюдал за своими удачливыми товарищами, а вот Брауни молча отошёл в сторону и сел на песок. Чимбик не стал ничего говорить. Даже вчерашний праздник — Чимбик никак не мог привыкнуть к малопонятному слову «вечеринка», — не смог избавить Брауни от чувства неполноценности из-за покалеченной конечности. При всём том, что никого из дворняг это не смущало — когда Брауни снял перчатку, то протез удостоился лишь нескольких любопытных взглядов, но не более того. Но сам покалеченный репликант упорно продолжал считать иначе. Сержант лишь мог надеяться, что хоть протез избавит брата от переживаний.
