«Запал — первая смена дежурства. Остальные — отдыхать».
— Их-ха! — завопил Блайз и первым кинулся в воду.
Чимбик посмотрел вслед брату, затем с сомнением оглядел шезлонг. Конструкция выглядела слишком хрупкой, чтобы выдержать центнер веса облачённого в броню репликанта. Оглядевшись по сторонам, Чимбик обнаружил, что шезлонги выдерживают куда большую нагрузку. По крайней мере, на вид несколько лежащих дворняг весили гораздо больше ста килограммов. Сержант аккуратно, готовясь вскочить при первом подозрительном скрипе, умостил свой зад на лежаке. Конструкция выдержала. Чимбик выждал секунду, а потом лёг, закинув руки за голову и открыв забрало.
Появление дюжины одинаковых людей в форме и броне вызвало оживление как среди туристов, так и среди аборигенов. Кто украдкой, а кто и без всякого стеснения глазел на плещущихся репликантов. Чимбику, Запалу и Брауни тоже досталось куда больше внимания, чем они желали, но поделать с этим сержант ничего не мог. Приказ «не пялиться» дворняги вряд ли исполнят. А жаль.
Илона, к немалому восторгу Блайза, отправилась купаться вместе со всеми, а Талика куда-то ненадолго отошла, так что никто не мешал Чимбику молча наслаждаться видом солнечных бликов на водной глади.
На гражданский коммуникатор пришло сообщение от Йована. Вчерашняя компания выражала желание снова встретиться с репликантами. Поразмыслив, Чимбик не стал ничего говорить братьям и просто выслал в ответ координаты текущего местонахождения. Пусть будет «сюрприз». Значение этого слова репликанты слышали, но в их мире оно означало не то, что у дворняг. Сюрпризы в мире Чимбика оказывались либо смертоносными, либо неприятными. Пусть для разнообразия неожиданность будет приятной.
Через пару минут выяснилась причина отлучки Талики. Она вернулась с небольшим термоконтейнером, от которого веяло прохладой.
— Не знала, какое мороженое вы любите, а потому набрала всего понемногу.
— Спасибо, мэм, — Чимбик внимательно изучил ассортимент мороженого, выбрал себе порцию и передал контейнер Брауни. — Попробуй, это вкусно.
Чимбик понадеялся, что новое блюдо сможет отвлечь Брауни от мрачных мыслей. По крайней мере, в своё время мороженое неплохо поднимало настроение самому сержанту и Блайзу. Брауни открыл забрало, с интересом принюхался и взял первую попавшуюся упаковку.
— Садж, его как-то размораживают перед употреблением?
— Нет, употребляют так, — ухмыльнулся Чимбик. — Приятные вкусовые ощущения и одновременно способ охлаждения организма.
Подошедший Запал с сомнением оглядел сладости.
— Они похоже на замороженные пирожные, — поделился он своими наблюдениями. — А эта вот похожа на пайковый шоколад из нашего нового ИРП…
Он поднял эскимо в шоколаде и показал командиру.
— О, эта вкусная. Попробуй, — посоветовал сержант.
Запал, всё ещё сомневаясь, развернул обёртку и осторожно откусил кусочек. Чимбик с удовольствием наблюдал за сменой эмоций на лице брата.
— И правда вкусно! — с восторгом сообщил он.
Глядя на него, рискнул попробовать свой рожок и Брауни.
— Действительно, как крем с пирожного, — улыбнулся он. — Только как по мне — вкуснее.
Талика устроилась в соседнем шезлонге, скинула обувь, погрузила ступни в песок и молча наблюдала за плещущимися репликантами. Молчание нравилось Чимбику куда больше разговоров. А ещё ему нравилось повеселевшее лицо Брауни, быстро прикончившего первую порцию мороженого и принявшегося за следующую. Он отметил, что улыбка Талики чем-то похожа на улыбку самого Брауни. И чуть позже сообразил, что эмпат разделяет радость брата от нового лакомства.
— Сколько мы вам должны за мороженое, мэм? — вспомнил о деньгах Чимбик.
Талика продемонстрировала ему браслет. Точно такой же, какой выдали самим репликантам для расчётов с местными.
— Ваш отдых оплачен короной.
— Это по договору с армией, мэм? — заинтересовался Чимбик.
Он знал, что у людей существуют сложные экономические связи, в которые входило и финансирование Вооружённых Сил Доминиона. И Чимбик знал, что каждый грамм продовольствия для репликантов, каждый глоток воды оплачивается из государственной казны.
— Нет. Корона ценит тех, кто пришёл защитить наш мир от вторжения и желает оказать всю возможную помощь, включая и обеспечение должного отдыха военнослужащим.
Чимбик молча обдумал услышанное. С одной стороны — такая неожиданная забота была приятна. С другой — он помнил науку Эйнджелы. Да и собственный опыт подсказывал, что подобное внимание в высшей мере подозрительно.
Допустим, Талика симпатизирует репликантам, хоть сержант и не видел к тому оснований. Но почему «корона» идёт на расход продовольствия и других ресурсов сверх необходимого?
— Прошу прощения, мэм, — осторожно начал сержант. — Но это странно. Армия и так снабжает нас всем необходимым.
Зачем вашему правительству дополнительно тратить ресурсы?
— Вы прибыли защитить нашу планету. Разве этого не достаточно для благодарности?
Голос Талики звучал так удивлённо, будто сержант объявил одну из двух идиллийских лун кусками сыра, приколоченными к небесной тверди.
— А разве бывает благодарность заранее? — отозвался Чимбик. — Прошу прощения, мэм, но я в такое не верю. Мой опыт говорит обратное.
— Вы будете удивлены, насколько часто ваш прежний опыт окажется бесполезен на Идиллии, — покачала головой Талика.
— Не думаю, мэм, — возразил Чимбик. — Как раз благодаря идиллийке я его и…
Сообразив, что сболтнул лишнее, он прикусил язык, мысленно отвесив себе подзатыльник. Молодец — сам ругался на Блайза за длинный язык и тут же распустил сам.
К облегчению Чимбика, вернулись купальщики, прервав разговор. Многие девушки на пляже провожали их заинтересованными взглядами, смеялись и перешёптывались между собой. Это заставило репликантов напрячься.
Кому нравится быть объектом насмешек? Но Блайз с широкой улыбкой пояснил, что это — одно из проявлений симпатии со стороны женщин, и настроение бойцов тут же исправилось.
— Мороженое, — лаконично пояснил Чимбик в ответ на вопросительный взгляд Стилета, направленный на контейнер. — Подарок короны.
Последнюю фразу он произнёс с изрядным сомнением.
— Ваш друг, похоже, не привык к подаркам, — вздохнула Талика.
Чимбик вспомнил единственный подарок, полученный в жизни — коробку пирожных, что принесла ему Эйнджела на лайнере. Счастливое воспоминание почему-то породило острую тоску в душе сержанта. Солнечный свет словно померк, превратив день в серую, унылую картину, лишённую красок и жизни.
Наверное, что-то отразилось на его лице. Блайз подошёл к брату и тихо спросил:
— Садж, ты чего?
