— Что-то наш новый «молчи-молчи» задерживается, — заметил Костас. — Шаттл уже минут десять как пристыковался.
— Лин слышала, что он пьяница и бабник, — презрительно скривила губы Ракша. Её ярко-синие глаза гневно сверкнули.
— Чего ещё ты ждал от такого? Дисциплины и пунктуальности?
Костас едва заметно улыбнулся. Прозвище девушки отражало её натуру как нельзя лучше: Дана действительно была импульсивна и абсолютно бесстрашна, как волчица из книги древнего земного писателя. Причём с детства. Уж кто- кто, а Костас знал это лучше всех.
Ответить Рам не успел — дверь отсека, отведённого ему под кабинет, отъехала в сторону.
— Разрешите, — через комингс перешагнул неожиданно молодой для своего звания капитан с рюкзаком на плече.
Вскинув ладонь к виску, он представился:
— Капитан Нэйв, начальник особого отдела полка.
Рам смерил его взглядом. После слов Ракши он ожидал кого-то вроде виденных в штабе группировки офицериков: в пошитых на заказ мундирах, благоухающих парфюмерией, с ухоженными руками, не знающими грязной работы.
Нэйв от них отличался так же сильно, как и сам Рам. Контрразведчик был похож на кого угодно, только не на хлыща, бабника и выпивоху. Серьёзный, немного настороженный взгляд, обычная полевая форма, лицо без малейших признаков увлечения алкоголем. Всё имущество — в стандартном армейском рюкзаке. Да и с бабником тоже как-то… не клеится. Костас прекрасно знал, какой эффект на мужчин производит Ракша с её точёной фигурой и огромными синими глазами. Так вот, вошедший удостоил её всего лишь одним мимолётным взглядом. Просто обозначил, что заметил присутствие Даны.
— Прошу прощения, задержался, — продолжал Нэйв. — Флотские не могли внятно указать, где вас найти.
— Ничего страшного, — Рам протянул руку. — Добро пожаловать в наш полк, капитан.
Пожатие Нэйва ему понравилось — твёрдое, без дурацкого сжатия в попытке продемонстрировать собственное превосходство.
— Мой адъютант — лейтенант Дёмина, — представил Костас Ракшу.
В этот раз рукопожатие контрразведчика было заметно мягче, но без каких-либо намёков на заигрывание. И опять же — никакого интереса во взгляде. У полковника мелькнула шальная мысль: может, источники Ракши соврали, и новый «молчи-молчи» не бабник, а как раз наоборот, совсем по другой части?
— Я бы хотел ознакомиться с личными делами военнослужащих полка, — с ходу перешёл к делу контрразведчик.
Рам оценил его слова: Нэйв имел уровень допуска даже выше, чем сам Костас, однако предпочёл поставить полковника в известность о своих намерениях, пусть и оформив их в виде просьбы.
— Я распоряжусь предоставить вам все необходимые материалы, — ответил Костас.
— Благодарю. Разрешите идти?
— Да, располагайтесь. Где ваша каюта, знаете?
— Флотские показали, — Нэйв улыбнулся, вскинул руку к виску и, чётко выполнив разворот кругом, вышел.
Рам посмотрел на закрывшуюся дверь и резюмировал:
— Либо твоей Лин навешали лапши на уши, либо этот тип очень хорошо маскируется.
Ракша равнодушно пожала плечами:
— Кто их знает? Но живописали в красках и с подробностями. Он каких-то барских подстилок снял, причём сразу двух.
И сослуживцев с их подружками познакомил. Это ж у них из-под носа увели тех сенатора, тыловика и банкира.
Головы не полетели только потому, что вся эта троица вроде как сама мероприятие покинула и пропала уже в городе.
Но вели их явно ещё оттуда.
— О как, — Костас взглянул на дверь, будто надеясь разглядеть сквозь неё контрразведчика.
— Тогда чего он на тебя даже не взглянул?
— Почуял, что у меня яйца больше, — грубо хохотнула Ракша.
— А остальные не замечали? — не принял шутки Костас.
Линдси — подруга детства Ракши — служила в строевой части и была в курсе абсолютно всех слухов Экспедиционного Корпуса. И весь этот бесценный ворох информации она тащила Дёминой. Несмотря на нелюбовь Ракши к разного рода сплетням, она вынуждена была признать, что собранная Линдси информация чаще всего оказывалась достоверной.
Костас бессовестно пользовался доступом Даны к столь ценному источнику информации о личном составе, но на новом контрразведчике рабочая схема дала сбой. Человек, которого только что видел Костас, меньше всего напоминал описанного «пьяницу и бабника». И это напрягало полковника.
— Скорее всего, на Плимуте его отодрали так, что он теперь еще долго на баб смотреть не будет, — предположила лейтенант.
— Телок с залысиной всю жизнь таким и будет, — ответил ей древней пословицей Костас. — Если бабник — это уже на уровне инстинкта. Безусловный рефлекс. Не люблю подобные нестыковки… Но зато есть и плюс.
Бровь Ракши вопросительно приподнялась.
— Нет нужды переживать, что ты сломаешь руку офицеру контрразведки, — улыбнувшись, пояснил Рам.
— Ничего я никому не ломала, — обиделась Ракша. — Он сам неудачно упал. Что и подтвердил военной полиции.
Костас только хмыкнул.
— Кстати, дошли слухи, что капитан де Грасси тебе стихи посвятил. И как тебе акадийская поэзия?
— Без понятия, — хмыкнула та. — Поисковик сообщил, что задолго до капитана эти стихи посвятил какой-то актрисульке один уроженец Марса.
— Какие чувства — такие и стихи, — Рам картинно вздохнул. — Или акадиец нам попался бракованный: другой бы расстарался сам написать. Ракша, а ты попроси Линдси навести справки о нашем контрике. По максимуму. А то не хочу узнать, что за всеми этими странностями окажется какая-то комбинация грёбаных рыцарей плаща и кинжала.
Каюта Нэйву неожиданно понравилась. По крайней мере, она оказалась куда просторнее его первой комнаты в курсантском общежитии. Кинув рюкзак со своими немногочисленными пожитками в рундук под койкой — реликт из незапамятных времён, не потерявший актуальности и в эру космических полётов, капитан уселся за терминал и отправил Раму запрос на получение доступа к личным делам солдат и офицеров полка.
Назначение в полк Грэм получил спустя неделю после «исчезновения» сенатора Шарона и полковника Халлека. Никто не связал с этим делом загулявшего с подружкой капитана, так что Нэйв отделался лишь миллионами погибших нервных клеток. Ну, и выговором в личное дело, как и все те, кто охранял злополучный маскарад.
К удивлению Нэйва, Ри не пропала бесследно: уже на следующий день она прислала ему снимок из своего «путешествия», поддерживая тем самым легенду капитана. За что Грэм был ей от души благодарен, хоть и мечтал придушить за кидалово.
Пискнул личный комм. Грэм взглянул на аппарат и растянул губы в кривой усмешке: Свитари, словно подслушав его мысли, прислала очередной снимок в кружевном белье. Нэйв от души посмеялся, представив, как обрадовался дежурный оператор отдела собственной безопасности, в обязанности которого входило просматривать все входящие и исходящие сообщения с коммов контрразведчиков Экспедиционного корпуса.
