Именно так называлось соединение, собранное для захвата Идиллии. Крупнейшая войсковая группировка, когда-либо собранная в Союзе, вооружённая и оснащённая по последнему слову техники благодаря поставкам Консорциума. И если данные разведки верны, то у войск Доминиона, собранных на Идиллии, почти нет шансов отразить нападение.
Даже спешно переброшенные туда две бригады репликантов вряд ли смогут сыграть какую-то роль в предстоящем сражении: командование Союза учло их присутствие, нарастив количество наземных войск.
Хотя тут Нэйв сомневался. Консорциум располагал всего тремя сотнями репликантов, устроившими войскам Союза на Хель настоящую бойню. На Идиллию же, по данным разведки, перебросили до полутора тысяч этих суперсолдат. И даже если учесть то, что войска Союза теперь не уступают по оснащению армии Доминиона, всё равно репликанты остаются страшной и довольно непредсказуемой силой.
Грэм ещё раз посмотрел на изображение Свитари и подумал, что надо будет показать фото кому-нибудь из офицеров полка для поддержания репутации легкомысленного вертопраха.
На мониторе терминала появилось подтверждение запроса. Нэйв ввёл пароль и открыл папку с делами вояк Консорциума. Первый же открытый файл ясно дал понять капитану, что эти «бывшие полицейские» должны болтаться на виселице, а не служить в военной полиции. Даже в качестве киборгов.
Нэйв принялся за работу, нехотя признавая, что она приносит всё меньше и меньше удовольствия. Когда-то он мечтал защищать честных людей от всякой мрази, а в итоге… В итоге, чтобы справиться с настоящей мразью, ему пришлось пойти на сделку с врагом и испачкать руки по самые плечи. А теперь он, Грэм Нэйв — маленький винтик в армии вторжения на мирную планету. Да, фактически Идиллия была плацдармом Доминиона. Да, со стратегической точки зрения планету следовало захватить. Но Грэм никак не мог отделаться от мысли, что пострадают в результате те самые простые честные люди, которых он мечтал защищать. И от этого на душе капитана становилось особенно пакостно.
Утешало лишь то, что в его силах сделать так, чтобы отребье Консорциума оказалось как можно дальше от мирного населения. Полковник Рам производил впечатление адекватного офицера, и Нэйв понадеялся, что китежец примет его рекомендации. В противном случае придётся задействовать свои полномочия, напрямую обратившись к командованию Корпуса. После чего, конечно, о каких-либо хороших отношениях с офицерами полка можно забыть напрочь. Но Грэма это не волновало.
Глава 22
Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1»
Полная запахов ночь ласкала обоняние репликанта. После стерильного мёртвого воздуха Эгиды эта особенность землеподобной планеты до сих пор приводила сержанта в восторг. Пряный запах прогретой за день земли и местных трав мешался с уютными и привычными запахами оружейной смазки, топливных элементов и обильно потеющих в жаркую ночь дворняг.
Время от времени репликант чуял собратьев, отдыхавших небольшими группами. Такблок сержанта исправно показывал номера отдыхающих боевых единиц. Чимбик уже запросил сводку потерь и знал, что в его отсутствие потерь среди братьев не было, но всё равно ощущал тихую радость при виде каждого знакомого номера. Идиллийский янтарь в его ладони приобрёл прозрачную синеву. Почему-то именно этим цветом откликался чудо-камешек на радость Чимбика. А в руках счастливого Блайза янтарь превращался в молочно-белый сгусток, будто кто-то собрал в горсть туман и придал тому плотность.
Всем отделением они гадали, с чем связаны эти перемены, нагревали и охлаждали украшение, но закономерности так и не обнаружили. В руках каждого репликанта идиллийский янтарь менялся по-своему, приводя простодушных, не избалованных маленькими чудесами бойцов в тихий восторг. Отчасти он был связан с тем, что по местным легендам камень отражал перемены в душе носителя, а это наводило на мысли, что у репликантов тоже есть душа. И у каждого она особенная, не штампованная. Словно сама планета признала их право на индивидуальность.
Ветер бросил в лицо сержанта очередную пригоршню запахов, и репликант с наслаждением вдохнул полной грудью. А потом остановился и принюхался внимательней. Брауни. Из-за протеза запах бойца разительно отличался от прочих репликантов, но в этом не было ничего необычного. Необычным Чимбику показался второй запах, смешавшийся с первым. Рядом с Брауни находился кто-то из местных. Знакомый запах.
Сержанту понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, кому он принадлежал.
Благодушие Чимбика испарилось, янтарь в руке приобрёл тёмно-серый цвет. Схема. Раздражающая идиллийка-техник, что умудрилась вывести из себя терпеливого и спокойного Брауни в их последнюю встречу. Воображение сержанта одну за другой рождало картины устранения дворняги братом. Если Брауни дошёл до мысли об убийстве Дюрана, то может избавиться и от тронутой идиллийки.
На такблоке появилась точка Брауни. Сержант хотел послать брату сообщение, но решил не рисковать. Кто знает, что произошло за время отсутствия Чимбика? Не решится ли Брауни закончить задуманное раньше, чем до него доберётся сержант? Сейчас же у Чимбика был шанс подобраться незамеченным: сержант заходил с подветренной стороны, а его такблок на базе был «невидим» для рядовых. Стандартная практика, позволяющая нагрянуть с неожиданной проверкой.
Сержант сунул кулон в карман и неслышно помчался к брату. Выбежав из-за декоративной живой изгороди рекреационной зоны сержант остановился, поражённый увиденным. Схема неподвижно лежала на траве, устремив лицо к небу. Рядом с ней лежал Брауни. Пальцы его механической руки сплетались с пальцами девушки. Оба улыбались, глядя на яркую россыпь звёзд сквозь просветы в древесных кронах.
Сержант моргнул раз, другой и неслышно попятился. Что бы ни происходило с Брауни, он должен сам в этом разобраться. И не ему, Чимбику, вмешиваться. Нарушения в происходящем не было: у репликантов появилось личное время и не было ни единого формального запрета на физический контакт с людьми. А если бы и был… Сержант вспомнил женскую руку в своей, тепло её прикосновения и зло усмехнулся. К чёрту запреты.
Оставшийся путь до казармы он прошёл в задумчивости, вертя в руке одолженный Таликой кулон. Теперь он медовой желтизной напоминал настоящий земной янтарь.
В казарме его встретило непривычное оживление. Отсутствовавший четверо суток сержант явственно заметил перемены. Обычно хмурые и сдержанные братья улыбались. Пусть неумело, пусть улыбки слетали с губ, едва раздавались чьи-то шаги, но Чимбик за пару часов видел у братьев больше радости, чем за год жизни на Эгиде.
— Садж! — обрадованно воскликнул Блайз, стоило сержанту войти в кубрик.
Четверо репликантов обступили Чимбика, не скрывая радости от его возвращения.
— Что я пропустил? — полюбопытствовал сержант, усаживаясь на свободный табурет.
— Ну, смотря что тебя интересует, — широко улыбнулся Блайз. — По службе — ничего. Готовимся. Вернулся Ратель со своими, без потерь. А в остальном…
Он пихнул локтем Сверчка.
