— Что-то как-то… странно, — с сомнением в голосе произнёс майор Хилл. — Нет, у богатых, конечно, свои причуды, но, на мой взгляд, всё это выглядит очень странно.
— Тем не менее компания процветает, — ухмыльнулся Хоар. — Фамилии пассажиров не разглашаются, но на сайте очередь расписана на год вперёд. Пассажиры прибывают на Китеж, поднимаются на борт трампа и отправляются веселиться.
— Хитрожопые ублюдки, — неожиданно хохотнул Стражинский. — Как извернулись. Кого попало не возьмут — отбор у них и очередь большая. Официальная отговорка на случай, если кто-то им не нужный возжелает совершить круиз.
Заодно объяснение роскошным каютам и прочим странностям для такого судна. Китежцы к роскоши равнодушны, так что с их стороны нежелательных гостей ждать не стоит. А груз — вполне укладывается в легенду. Плюс Китеж нейтрален — можно набрать тех же идиллийских вин и прочего импорта. Так, полковник, но я полагаю, что вы нас собрали не ради оглашения успехов.
— Именно, — улыбнулся Хоар. — Полученных данных не хватает для проведения операции. Мы выяснили и проверили координаты врат, но план самой станции и её точное расположение нам до сих пор неизвестны. Станция расположена на планетоиде, не имеющем атмосферы. Группе придётся действовать в условиях агрессивной среды. Пленный также сообщил, что на «Иллюзии» существует инструкция, предписывающая при угрозе захвата ликвидировать гостей и персонал. То есть при начале штурма из отсеков просто откачают воздух. Расположение командного пункта станции, откуда производится контроль, пленному неизвестно. Также существуют секретные изолированные отсеки для особо важных гостей. Их расположение тоже неизвестно. Цель операции — захватить живыми и гостей, и рабов, и по возможности — максимум персонала. Без плана станции шансы на успех равны даже не нулю, а величине минусовой.
— Нужны репликанты, — тоном, подразумевающим некую очевидность, сказал Стражинский.
— Да, — подтвердил слова командира бригады Хоар. — Нужно скрытно проникнуть на объект и провести разведку за крайне сжатый срок. В любой момент корпораты могут сообразить, куда делись их люди, и усилить охрану «Иллюзии».
Присутствующие помрачнели. При плохом сценарии хозяева станции могли демонтировать и переместить врата, а заодно сменить способ доставки гостей.
— Это ещё не всё, — продолжил Хоар. — У группы не будет возможности выйти на связь: на станции работает своя служба радиоэлектронной борьбы. Оборудование и специалисты для неё предоставлены Консорциумом. Собственно, вся станция построена ими. Это усложняет задачи разведчиков. Помимо собственно разведки, им предстоит по нашему сигналу захватить командный пункт станции и удерживать его до прибытия штурмового отряда. А затем — брать на себя руководство штурмом.
Кто-то из офицеров присвистнул.
— Да, непросто, — резюмировал Хилл.
— Непросто, — не стал отрицать очевидного Хоар. — Операция требует чёткой координации действий. Разведка объекта должна быть проведена в сжатые временные рамки. В отсутствие связи мы начнём вторжение в систему в оговорённый срок. К этому времени автономная группа должна завершить разведку и начать захват командного пункта станции.
Свои слова полковник сопровождал демонстрацией голокарты района нахождения Врат. От них вела красная пунктирная линия, упирающаяся в точку пространства с вопросительным знаком вместо координат — предполагаемое местонахождение станции. Офицеры изучали скудную информацию с неприкрытым скепсисом на лицах: по их общему мнению, операция выглядела чистой воды авантюрой с минимальными шансами на успех. Но, в конце концов, именно для того и существовали Силы Специальных Операций — превращать авантюру в блестящий успех.
— По нашим оценкам, с момента захвата врат до высадки штурмовой группы пройдёт около двух часов. Всё это время разведгруппа должна удерживать командный пункт и не позволить ликвидировать персонал и рабов. Состав группы для выполнения такой задачи — три единицы. Два репликанта и технический специалист. Понятно, что специалист не сторонний, а из спецназа.
— Не маловато? — усомнился один из командиров рот.
— Больше — рискованно, — вздохнул Хоар. — Велика вероятность обнаружения — станция надёжно охраняется, вплоть до патрулирования прилегающей местности. Чем больше группа — тем легче её засечь.
— Кто бы сомневался, — пробормотал Хилл.
— А что, нас когда-то посылали на курорт? — куда громче удивился Савин.
Незамысловатая шутка вызвала общий смех, разрядив обстановку.
— Если в задачу группы входит управление штурмом, то логично отправить двух сержантов, — дождавшись, когда утихнет хохот, подал голос командир роты. — Штурм проведут их отделения.
— Хорошо, — согласился Хоар.
В этом вопросе он полностью доверял офицерам, лучше знающим личный состав. Репликанты доказали свою эффективность, превратившись в настоящее пугало для союзовцев.
— А почему не отправить обычных коммандос? — поинтересовался начальник штаба бригады подполковник Мур.
— Репликанты эффективнее, — ответил Хоар.
Стражинский понимающе усмехнулся.
— Есть у меня две кандидатуры, — подал голос Савин.
Планета Идиллия. Город Эсперо
Впервые в жизни Чимбик шёл прощаться с дворнягами перед отправкой на задание. Нет, не с дворнягами. С людьми.
С семьёй, которая стала ему неожиданно близка. И это было одновременно прекрасно, странно и… бессмысленно.
Зачем вообще сообщать о своём отсутствии? Зачем делать это лично? И почему он при этом не предупредил о своём появлении?
В глубине души Чимбик даже надеялся, что семейства Талики не окажется дома. Идиллийцы часто выбирались за город на все выходные. Тогда он просто бросит прощальный взгляд на дом, где испытал столько радости, и вернётся в часть — готовиться к заданию.
Что нужно сказать и сделать, если Талика окажется дома, Чимбик не знал, но ноги всё равно принесли его к знакомой калитке.
Высокие окна мягко светились в сгущающихся сумерках. До чуткого слуха репликанта доносились голоса и весёлый смех. Это так не походило на привычные звуки Эгиды и даже местной военной базы, но почему-то казалось Чимбику правильным. Так должна звучать жизнь.
Нормальная жизнь, а не его, Чимбика, функционирование.
Мысль неожиданно причинила боль. Ту самую, с которой не могли справиться совершенные анестетики Доминиона.
«У боли есть огромный плюс, — всплыли в памяти слова одного из инструкторов по медицинской подготовке. — Боль даёт понять, что ты ещё жив».
Жив. Чимбик с трудом удержался от горькой усмешки. Всё чаще и чаще сержант задумывался над смыслом собственного существования. Целую вечность назад он даже слово «жизнь» в отношении себя не смел произнести — репликанты функционировали. Во имя службы и ради неё.
А потом он встретил Эйнджелу, и привычный надёжный мир репликанта перевернулся. Несокрушимое прежде основание дало трещину, породив сомнения.
