Возможно, это просто случайность.
Он схватил пистолет, и в тот же момент поиск завершился. Бергер свернул ни о чем не говорящее изображение с камеры наблюдения и быстро открыл поисковое окно. Там кое-что нашлось – объявление в формате микрофильма из «Новой Упсальской газеты», донельзя короткое, видимо, люди хотели сэкономить. Под рубрикой «Свадьбы» было напечатано следующее:
«К. Блум и М. Стен, ныне Блум. 04.11.2000».
У Бергера не было времени, совсем не было. Если на остров кто-то проник, он уже, наверное, совсем близко. И все-таки он успел изменить параметры поиска в других ежедневных газетах – ввел конкретную дату, четвертое ноября двухтысячного года.
Потом выбежал из дому.
На улице было сыро и серо, темнело. Он огляделся по сторонам, держа оружие перед собой. Ничего, кроме сгущающихся сумерек. Совсем ничего.
Бергер вернулся в дом, закрыл за собой дверь, задержался в винном погребе у самого входа в большую комнату. Издалека было видно, как на экране снова, словно в замедленной съемке, поменялась картинка.
Камера номер один.
Он ведь там только что был.
Бергер бросился к входной двери, распахнул ее, держа наготове пистолет, увидел какое-то движение за деревьями всего в пяти метрах от дома. Ему было нечего терять.
Бергер выстрелил.
Выстрелил без вопросов, без предупреждений, два, три раза. За деревьями что-то дернулось. Он бросился туда, держа пистолет перед собой. Оружие в руке заметно дрожало.
После выстрелов наступила оглушительная тишина, слух как будто полностью выключился. И все же он разобрал какие-то звуки. Шевельнулись ветки деревьев. Ломая еловые лапы, на землю медленно опустилось тело.
Оно упало прямо в его сторону.
Когда тело было уже почти у самой земли, Бергер выстрелил в него еще раз. Лишь когда тело окончательно распласталось на земле, мертвое и неподвижное, Бергер заметил, что это вовсе и не тело. Он подошел ближе, быстро осмотрел непонятный предмет. Мешок, джутовый мешок, набитый травой и ветками. Этот мешок стоял на камне, а потом медленно соскользнул вниз. Именно это движение и заметил Бергер.
И выстрелил.
Пару секунд он стоял, словно парализованный. Затем повернулся к дому. Уже совсем стемнело.
Входная дверь была закрыта.
Хотя он ее не закрывал.
Бергер направился к дому. Пистолет в руке безбожно дрожал. Бергер подошел к двери, взялся за ручку, медленно потянул ее вверх. Из дома повеяло ветром, холодным ветром, который, казалось, хотел снова захлопнуть дверь. Бергер постоял, подумал, попытался оставаться таким же холодным, как сквозняк из-под двери.
Потом распахнул дверь, ринулся внутрь, пробежал через погреб, влетел в большую комнату, готовый выстрелить в любую секунду.
Какой-то неуловимый инстинкт не дал его пальцу нажать на курок, какое-то мимолетное ощущение удержало его от того, чтобы хладнокровно застрелить человека, сидящего за его письменным столом, у его компьютера. Человек обернулся.
На коричневых волосах, подстриженных под каре, пробивались светлые пряди.
– Как тебе понравилось стрелять, – произнесла Молли Блум.
К своему удивлению, Бергер не опустил оружия. Держал его направленным на Блум. А говорить не мог.
Говорить он не мог.
Медленно, спотыкаясь, пошел к ней.
Его охватили сразу все чувства, которые может испытывать человек.
Сквозняк захлопнул дверь у него за спиной.
– Я выставила окно, – произнесла Блум и махнула рукой в сторону спальни, – чтобы не разбивать стекло.
Ему хотелось обнять ее. Застрелить ее.
Сделать с ней все, что угодно.
Только не говорить. Говорить он не мог.
Бергер подошел ближе. Опустил наконец пистолет. Всмотрелся в ее лицо. Оно было серьезным. И при этом немного насмешливым.
Насмешливым?
Молли показала на экран компьютера. Невозможно было понять, что она думает.
– У тебя тут поиск дал результаты, – произнесла она.
Бергер подошел еще ближе, увидел на экране свадебную фотографию. Улыбающаяся пара. Дата – четвертое ноября двухтысячного года.
Бергер уставился на фотографию. Те самые «К. Блум» и теперь уже «М. Блум». Девушка на снимке, без сомнений, Молли Блум. Бергер внимательно посмотрел на молодого человека.
Он не сразу узнал его, поскольку здесь на нем не было очков.
Прошло несколько секунд, прежде чем Бергер понял, что парень на фотографии – Карстен Блум.
20
Пятница, 4 декабря, 15:28
– Вкусно было? – спросила она.
– Это было просто жизненно необходимо, – ответил он.
Он поставил на стол пустой пивной стакан, в котором еще минуту назад плескалось виски двенадцатилетней выдержки, и почувствовал, как к нему возвращаются жизненные силы.
Они сидели рядом у письменного стола. Им столько всего нужно было сказать друг другу. Но они не знали, с чего начать.
– Как ты меня нашла? – спросил он, хотя это его интересовало меньше всего.
– Не забывай о моем прошлом в СЭПО, – ответила она, пожав плечами.
Он не стал расспрашивать дальше. На самом деле ему хотелось говорить о чем угодно, лишь бы разговор не касался Августа Стена, Молли Стен, Молли Блум, Карстена Блума, Карстена Бойлана.
– Значит, ты очнулась? – спросил он.
– Разорванные связи между нейронами снова соединились каким-то волшебным образом, – пояснила Молли с загадочной улыбкой.
– Что? – переспросил Бергер.
– Сама не знаю, как это произошло. Я очнулась. На удивление в ясном уме. И сбежала. Решила найти самого разыскиваемого в Швеции человека. В частности, чтобы поблагодарить тебя. За все, что было там, в глуши.
Бергер всем своим существом ощущал вокруг себя мощное магнитное поле. С двумя сильными полюсами. С одной стороны – хаос бушующих эмоций, с другой – холодный рационализм. На долю секунды верх одержал второй полюс.
– Значит, ты с кем-то говорила? – спросил он.
– Что? – не поняла она.
– Когда мы нашли тебя в снегу, ты была без сознания. И дальше, в вертолете скорой помощи, в Фалуне, в больнице ты так и не приходила в сознание. Потом ты пришла в себя, сбежала. И ты знаешь не только о том, что я «самый разыскиваемый человек в Швеции», но и что я «спас тебя там, в глуши». Значит, ты говорила с кем-то после того, как очнулась.
– А ты не только отшельник на острове и любитель пострелять, – заметила Блум, криво улыбнувшись.
Очень привлекательно.
