Пока Ди шла по запутанным коридорам больницы Седер, в голове ее крутились смутные мысли. Было непонятно, прояснится ли когда-нибудь ситуация, узнает ли она, где находится Сэм, и что вообще происходит. Может быть, действительно, стоит оставить все как есть и наслаждаться оставшейся неделей отпуска. В том, что случилось с Сэмом Бергером, так или иначе, наверняка виноват он сам. В последний раз, когда Ди связалась с парочкой Бергер-Блум, под угрозой оказался ее собственный ребенок, Люкке. Такое не должно повториться.
К тому же ей на телефон пришло сообщение от Йонни: «Приехал домой, а тебя нет. Л. спала и продолжает спать. Когда ты это прочтешь, я тоже уже, скорее всего, лягу. Сильно не задерживайся. Целую!»
Неожиданно у Ди на глаза набежали слезы. Какое-то время она шла по больничным лабиринтам, как в тумане. Видела только меняющие цвет полоски на полу, и больше ничего. Но как раз в тот момент, когда она приняла решение отпустить ситуацию, снова стать рядовым госслужащим, неожиданно получившим неделю дополнительного отпуска, ее вдруг охватило странное чувство. Она поняла, что заблудилась. Ди огляделась. Посмотрела вниз, вверх, влево, вправо. Но не обнаружила ни верха, ни низа, ни лева, ни права.
Ничего, что указало бы ей направление.
Через некоторое время, немного придя в себя, она поняла, где находится, куда привели ее, на первый взгляд, бесцельные шаги. Ее сознание твердило одно (оставь все как есть!), а подсознание – совсем другое (попробуй докопаться до истины!).
Все-таки ее работа – увлечение всей жизни.
Она самый обычный фанатик.
На этот раз внутри, за дверью, сонного охранника не оказалось, но вдалеке, в конце коридора, за стеклом мелькнула еще одна одетая в белое женщина, чье лицо освещал монитор. Ди нажала на звонок. Никакого звука не последовало, но женщина за стеклом подняла голову и сдвинула очки на лоб. Не спеша, явно неохотно она поднялась и двинулась вперед по коридору. Подчеркнуто медленно она подходила все ближе и ближе, пока не оказалась у самых дверей. Ди показала через стекло полицейское удостоверение. Женщина в белом на секунду прикрыла глаза, потом открыла дверь.
– Спасибо, – сказала Ди, читая надпись на бейджике женщины.
«Вильма Лунд, медсестра ночной смены». В руках женщина держала книгу под названием «Грамматика испанского языка. Базовый курс».
– Испанская грамматика? – заметила Ди.
– Что вам нужно? – резко спросила Вильма Лунд, еще дальше сдвигая очки.
– В последнее время я часто приходила сюда навестить одну пациентку. Молли Блум, помните?
Лунд снова на мгновение прикрыла глаза и кивнула. Ди с интересом наблюдала за ней, но кроме кивка никакого ответа не последовало.
– Это все так странно, – продолжала Ди. – Она ведь не подавала ни малейших признаков жизни, и вот позавчера внезапно очнулась и сбежала самым изощренным способом.
– Я слышала об этом, – сказала Вильма Лунд. – Очень рада, что она хорошо себя чувствует.
– Я тоже рада. Вы дежурили той ночью, Вильма?
Медсестра посмотрела на нее. Когда она прикрыла глаза в третий раз, Ди попросила:
– Просто расскажите, как все было.
Вильма Лунд постояла молча, листая свою грамматику. Потом, похоже, приняла решение.
– Пойдемте со мной, – сказала она.
Они пошли по коридору. Приблизились к бывшей палате Блум. Вошли. Теперь там лежал кто-то другой, пожилой мужчина, правда, вокруг него тянулись точно такие же провода и шланги. Тяжелые глубокие вздохи через респиратор, от капельницы к руке пациента тянулся шланг.
Медсестра надавила на пакет с лекарственным раствором, пощелкала по регулятору скорости.
– Шланг покачивался, – сказала она.
– Понятно, – отозвалась Ди, слегка сбитая с толку.
– Сначала я услышала, как где-то в отделении открывается и закрывается окно, – продолжала Лунд. – Я была уверена, что мне почудилось; здесь никогда не открывают окна. А когда я заглянула в эту палату, то увидела, что шланг покачивается.
– Понятно, – сказала Ди, начиная кое-что понимать. – А больше ничего необычного не заметили?
– Абсолютно ничего. Кроме…
– Кроме? – подхватила Ди, еще больше насторожившись.
– Может быть, я просто не заметила раньше вечером. Наверное, это прилагалось к какому-нибудь букету, который уже выбросили, или к коробке конфет. Из-за этого явно не стоило будить охранника и дежурного врача.
Ди молча смотрела на нее. Вся внимание.
– Эх, – произнесла Лунд и снова прикрыла глаза. – Вот черт. Пойдемте со мной.
Они отправились на пост. Ди посмотрела на часы на стене. 22:23. Лунд выдвинула ящик стола и порылась в самой глубине, под кучей бумаг. Достала какой-то предмет и, явно терзаемая угрызениями совести, протянула его Ди.
Ди взяла его в руки.
Это был маленький запечатанный конверт, в какие обычно кладут поздравительные открытки.
22
Пятница, 4 декабря, 22:23
Молли Блум держала в руках маленький запечатанный конверт, в какие обычно кладут поздравительные открытки.
Бергер резко сел в кровати. Он не то чтобы уснул – его ноутбук так и должен был лежать на полу с множеством букв q в конце недописанного предложения, – просто теперь он окончательно проснулся.
Она пришла из большой комнаты, где постелила себе на раскладном диване, одетая во что-то непонятное, домашнее, и сказала, протягивая конверт:
– Это стояло на комоде у тебя дома.
– И ты ждала шесть часов, прежде чем его показать, потому что..?
– Потому что ты был занят этим Роджером Корнби из Гибралтара. Точнее, мы оба им занимались. А потом я забыла.
– Ничего не забыла. Я рассказывал о конверте, найденном в домике на крыше в Тенсте, с цитатами из Джойса и Шекспира. Раз ты нашла точно такой же конверт у меня дома, ты должна была сразу же мне его показать. Значит, ты его утаила по каким-то особым причинам.
– Так тебе его дать?
– А он запечатан?
– Да, заклеен, – подтвердила Блум. – Откроем?
– Откроем, – Бергер внимательно посмотрел на нее. – Ты замерзла?
– Там жутко холодно. И одеяла нормального нет.
– А у меня тут двуспальная кровать, – заметил Бергер, обводя кровать приглашающим жестом. – Найдется и для тебя местечко.
Она посмотрела на него. А он на нее. Ничего не произошло.
Она указала на конверт в его руке и произнесла:
– Давай, открывай.
Бергер взглянул на конверт и отложил его. Потянулся к стоящему на полу компьютеру. Для этого ему пришлось наполовину вылезти из-под одеяла.
