– Нам остаются лишь гипотезы, – произнес Бергер.
Кивнув, Блум продолжила:
– Кроме домиков, на острове есть два места, где можно остановиться, оба расположены в южной части острова – на севере в основном лес и кустарник. Одно – это хостел Ландсорта прямо у маяка, иногда называемый Последний форпост. Там в общей сложности тридцать четыре спальных места, распределенных по нескольким зданиям. Там же имеется довольно большое помещение для проведения праздников, где, вероятно, и пройдет сам аукцион в случае плохой погоды. Если же погода будет сносной, аукцион, скорее всего, устроят прямо на улице. Но есть еще одно место, довольно неожиданное, где можно остановиться. Это необычная башня – так называемая Лоцманская башня, построенная в шестидесятые годы. Она представляет собой анорексичный вариант сбежавшей из новостроек многоэтажки. Башня отремонтирована, там шесть двуспальных номеров, оформленных в современном стиле, по одному номеру на каждом этаже. Опять же, речь идет лишь о догадках…
– Гипотезах, – поправил Бергер.
– Так вот, моя догадка такова, что адвокаты, те, кто будет непосредственно назначать цену, живут именно там. Сами заказчики вряд ли приедут, слишком велик риск, но адвокатов, без сомнения, будут охранять телохранители, которые, вероятно, поселятся в домиках, относящихся к хостелу. Тогда Жан Бабино вполне может снять главное здание хостела для себя, своей семьи и охраны.
– Пять плюс три, – вставил Бергер.
– Судя по всему, да, – согласилась Блум.
Бергер попытался сесть поудобнее, но никак не мог придумать, куда деть ноги.
– Мы уже выяснили, что у тебя это получается лучше, чем у меня, – сказал он. – И на чем они прибыли сюда? На чем перемещаются по острову? Все-таки от паромного причала до хостела километра три-четыре.
Блум выпрямила спину.
– У них свои лодки, – сказала она. – Вдоль побережья острова Эйя полно прекрасных естественных бухт. Адвокаты и их охранники должны иметь возможность свободно перемещаться по острову, а также покинуть его в любой момент.
– А на самом острове нет транспорта?
Блум показала на линию, пересекающую остров практически точно с севера на юг:
– Это единственная дорога. Но вдоль каменистого берега немало уединенных причалов. Нет, они прибыли на лодках. Представители заинтересованных лиц уже там, в этом я уверена. Все… трое..?
– Все зависит от того, успел ли Карстен передать информацию, прежде чем провалился под лед, – заметил Бергер. – Если успел, то команда Нильса Гундерсена тоже там. Если нет, то только ИГИЛ и русские. А может, и еще кто-то есть.
– Какое-то безумие с этими русскими. Русский адвокат, накачанные финансовые мускулы. Даже не хочу думать, кто за ними скрывается.
– В любом случае, пришлют они только мафиозных адвокатов.
Бергер и Блум посмотрели друг на друга. Потом оба опустили взгляд на телефон для спутниковой связи, лежащий на полу.
– Значит, номер Маркуса оказался «секретным»? – спросил наконец Бергер.
– Как я уже сказала, я поговорила с его приятелем Оливье, – ответила Блум. – По его словам, близнецы довольно «странные», держатся особняком, каждый день за ними в школу приезжает водитель, а с друзьями они держат дистанцию, по крайней мере, на людях. Зато в узком кругу товарищей, типа в «Фейсбуке», они ведут себя по-другому. Оскара уговорили создать свою страницу, хотя ему «не разрешают». Кто-то из компании купил Маркусу секретный телефон, чтобы они могли общаться тайком. С точки зрения подростков, это вполне логично.
– Позвонить сейчас на этот телефон было бы слишком рискованно, – кивнул Бергер. – А от твоего контактного лица ответа нет?
– Пока нет, – сказала Блум и посмотрела на часы. – Надеюсь, это не означает, что у него возникли трудности. В таком случае мобильный телефон Маркуса может быть отключен.
Бергер закрыл глаза.
– Это наша единственная возможность связаться с ними, – сказал он.
– Я знаю. Я пытаюсь придумать план Б. Но пока действуем согласно плану А. Первый шаг?
Бергер почувствовал, что у него взрывается мозг. Что-то не так. Наверное, все не так.
– Я, естественно, благодарен тебе за то, что ты помогаешь спасать моих детей, – произнес он. – Я знаю, предсказать ход аукциона в случае, если непосредственно перед его началом исчезнет семья Жана Бабино, невозможно. В лучшем случае он поддастся панике и устроит полноценную перестрелку на Ландсорте. В таком случае есть шанс, что полиция успеет кого-нибудь задержать. В худшем случае аукцион пройдет по запланированному сценарию, тогда оружие достанется ИГИЛ, или русским, или Гундерсену. В любом случае, оно не попадет в руки шведским властям. При этом так или иначе останется в свободном обращении на территории Швеции. Для меня это не большая цена, которую я готов заплатить за спасение своих детей, но можешь ли ты, бывший сотрудник СЭПО, принять такую жертву?
Взглянув на него, Блум ответила:
– Вот именно, «бывший» здесь ключевое слово. Я больше не работаю на СЭПО.
– Но, может быть, все же держать их в режиме ожидания?
Она медленно покачала головой:
– Так не получится. По крайней мере, в том мире, где необходимо следовать законам и составлять протоколы. В том мире, который мы, в конечном итоге, спасаем. А в центре нашего внимания сейчас твои дети, и больше ничего, а значит, ни законы, ни протоколы не имеют значения. Итак, план А. Выкладывай свою версию.
Бергер посмотрел на карту и указал на пару островков, расположенных вдоль северной части восточного побережья острова Эйя.
– Мы надуем твою резиновую лодку. Если наши расчеты верны, мотора с глушителем хватит на то, чтобы бесшумно подойти вот к этому островку. Оттуда я перед самым началом аукциона отправлю тщательно продуманное сообщение на мобильный телефон Маркуса. Надеюсь, что они с Оскаром и Фрейей смогут – и захотят – незаметно пробраться к восточному берегу. Там я заберу их на лодке и вернусь на островок, а уже оттуда мы уедем на моторке. В то время как ты… начнешь свою слежку… которая задумана грандиозно, но представляется мне страшно опасной. Ты уверена?
– В чем я не уверена, так это в том, что тебе надо брать с собой Фрейю.
Бергер поморщился:
– Я знаю, что она живет с настоящим преступником. Мы не знаем, насколько добровольно она взяла на себя роль жены гангстера. Вероятнее всего, в начале их отношений она понятия не имела, с кем связалась. Но она вышла за него замуж и прожила с ним три года. Вполне возможно, она не захочет лишиться своего положения. И очень возможно, она совсем не хочет терять своих детей.
Блум сделала красноречивый жест, но промолчала. Бергер продолжал:
– Все это мне известно. С другой стороны, Жан Бабино опасен. Он тащит за собой семью на этот аукцион, потому что не доверяет ей. Допускаю, что Фрейя мечтает вырваться из этой клетки.
