Маркус и Оскар. Их лица так близко. Взгляды, мимика. Столь похожие, и в то же время разные. Они навсегда останутся опорным пунктом в его жизни. Но они больше не будут ему небом и даже не будут полярной звездой. Не трансформируются в недостижимый идеал, а останутся людьми, близкими людьми. Он провел рукой по их щекам. Мальчики отпрянули. На нем были дайверские перчатки. Тогда он прижал их к себе, щека к щеке, и еще к одной щеке. Его наполнило исходящее от мальчиков тепло.
Никаких слов. Банальные слова не нужны. Достаточно объятий.
Он подошел к поручням. Быстро взял Молли Блум за руку. «Ты уверен?» – бесшумно спросила она. Он кивнул.
Подошел руководитель дайверской группы. Затянул все ремни, поправил экипировку, закрыл крышку необычной металлической корзины на его груди.
– Здесь четыре металлических пластины с передатчиками, – сказал главный дайвер. – Не потеряй их. У нас больше нет.
– Ладно, – ответил Бергер.
Руководитель замер, пристально посмотрел на Бергера.
– Ты ведь знаешь, нас тут четверо профессионалов, – сказал он. – Тебе совсем не обязательно делать это самому.
– Обязательно, – возразил Бергер. – Мне там нужно кое с чем встретиться.
– С чем же?
– С толщей воды, – ответил Бергер.
Он надел ласты, и последнее, что он сделал, прежде чем его погрузили в ледяную воду, это как следует зажал зубами мундштук с явным привкусом резины.
Спустившись на маленьком лифте, идущем с внешней стороны вдоль корпуса судна, Бергер испытал холодовый шок. Ледяной холод буквально вдавил гидрокостюм в его неподготовленную кожу. Ничто не ново под луной. Какое-то время он неподвижно лежал на воде рядом с темным кораблем-призраком. Потом зажглись прожекторы, один за другим, сначала над поверхностью, затем под водой. Бергер включил также свой фонарик, прикрепленный к запястью, – тот оказался на удивление ярким. Направленный в ночное небо, он, казалось, зажег звезды.
Бергер нырнул.
Темная вода освещалась прожекторами. Вдруг все ожило, зашевелилось. Бергер видел, как под водонепроницаемой маской поднимаются его усы, видел пузырьки, мелких животных, фрагменты водорослей. Мимо проплыла бесцветная стайка рыбок. Бергер видел под собой огромную глубину. И это лишь тысячная доля бесконечной впадины. Которая, в свою очередь, составляла лишь маленькую долю невидимой, скрытой части земного шара, самой большой и таинственной.
На какое-то время он замер. Старался дышать спокойно и разумно. Затем двинулся вниз.
Большой контейнер Бергер нашел почти сразу. Он лежал в углублении прямо у границы впадины. Место вряд ли было выбрано случайно. Ни один нормальный эхолот в мире не мог бы обнаружить его, к тому же контейнер как следует закамуфлировали. Здесь свет прожекторов был уже совсем бледным, придется при работе пользоваться в основном фонариком.
Бергер подплыл поближе. Провел рукой в перчатке по серо-зеленой металлической поверхности. Попытался не думать о том, что там внутри. Спокойно и продуманно завис именно там, где ему нужно. Открыл своеобразную корзинку, прикрепленную к груди. Достал первый передатчик, повертел его в руках, снял защитную пленку, почувствовал, как пластина притягивается к металлу и цепляется к корпусу. Отпустил руку. Пластина сидела прочно.
Бергер заплыл за угол. Повторил процедуру. Никаких проблем. Пластина накрепко присосалась к серо-зеленой металлической стенке. Снова за угол, еще раз то же самое. Такой же процесс. Открыть корзинку, достать пластину, снять защитную пленку, бац – и все на месте. Три из четырех есть. Детская игра.
В ту же секунду, как он это подумал, ровно в тот момент, когда в голове промелькнуло «детская игра», он понял, что нельзя так думать. Оставалась одна сторона контейнера. Радоваться еще рано.
Он обогнул огромный параллелепипед. Практически держась за него. Прижимаясь как можно ближе. Оказался на теневой стороне. Здесь остается полагаться только на фонарик. В результате открывать корзинку на груди было намного труднее. Но он все-таки открыл, одной рукой. Взял в руки металлическую пластину, содержащую передатчик и еще много всякой непонятной электроники.
То, что так легко и безболезненно получалось раньше, теперь казалось непреодолимым препятствием.
Для того чтобы снять защитную пленку, он был вынужден отпустить фонарик, который тут же ускользнул на всю длину веревки. В неровном мелькающем свете Бергер попытался нащупать защитную пленку, никак не мог ухватить уголок. Впервые перчатки настолько затрудняли дело. Наконец он ухватил пальцами конец защитной пленки, но не удержал пластину второй рукой. Понял, что держит одну лишь пленку. Взял фонарик, направил его вниз, увидел, как пластина медленно опускается ко дну, которое находится намного дальше, чем должно бы. Бергер устремился за ней. Увидел, как она бесшумно ложится на дно, поднимая облако песка. Словно исчезает в этом облаке.
Набравшись терпения, Бергер подождал, пока облако уляжется. Увидел, что пластина лежит между двух камней. Направился туда, освещая себе путь фонариком. Схватил пластину и посмотрел вверх.
Потом разглядел впадину в форме полумесяца. Она уходила вглубь, в центр земли. Бергер взглянул вверх, на контейнер, закрепленный между двумя подводными скалами. Ему надо туда, просто подняться и закрепить эту пластину. Но взгляд снова устремился вниз. Теперь Бергер понял, что перед ним.
Ландсортская впадина.
Самая глубокая точка Балтийского моря. Полкилометра вниз. В совершенно другой мир.
Мир-пропасть.
Бергер выключил фонарик и рассмотрел края пропасти в слабом свете, доносившемся от прожекторов. Было в этом что-то волшебное.
Он поплыл в ту сторону. Наперекор всем инстинктам он подплыл к самому краю. Остановился, сжимая последнюю пластину так сильно, что по замерзшей руке прошли судороги. Завис у края главной глубины Балтийского моря.
Он ощущал невероятное притяжение впадины. Подобрался еще чуть ближе.
И тут из пропасти с бешеной силой вынырнуло какое-то существо.
У Бергера остановилось сердце. Темное существо обернулось его собственным отражением. Второй дайвер подплыл ближе.
Бергер увидел нож, огромный дайверский нож, который быстро приближался, преодолевая толщу воды. Бергер сознательно повернулся к нападающему грудью, защищенной металлической сеткой, а руку с пластиной поднял вверх.
Нож ударился в пластину, соскользнул, не попал в цель. Рядом появилась голова нападающего. Лишь какие-нибудь десять сантиметров отделяли их глаза, закрытые масками.
Маска к маске.
Холодные серые глаза Гундерсена пылали ненавистью. Бергер увидел, как шевелятся под резиновым мундштуком его губы. И сквозь морские воды, с некоторым запозданием раздался подводный вопль:
– За Вильяма!
Бергер вырвался и поплыл прямо по направлению к Ландсортской впадине. Быстро отплыл и оглянулся. Увидел, что Гундерсен тоже развернулся, его натренированное гибкое тело изогнулось, словно червь. Свет прожекторов становился все слабее, вокруг Бергера сгущалась темнота. Стены впадины словно смыкались вокруг него, сдавливали его со всех сторон. Он видел, что Гундерсен приближается, снова держа нож наготове. Бергер видел его разъяренное тело в обрамлении слабого божественного света.
