Вот Гундерсен догнал его. Бергер снова вытянул руку с пластиной, а корзина на груди удерживала Гундерсена на некотором расстоянии. Но что делать с его руками, с ножом, медленно приближающимся сквозь темные воды впадины? Вот нож уже у самого лица.
Бергер увернулся, резко дернул голову к правому плечу, нож прошел у самой щеки, задев гладкую поверхность гидрокостюма. Пятнышко холода над левым плечом. Красное облачко в воде. Его собственная кровь.
Должно быть, нож задел плечо, не воткнулся, но прорезал длинную рану, непонятно, насколько глубокую. И вот нож опять занесен. Бергер поднял ноги под корзиной и, несмотря на невесомость, сумел нанести двойной удар. Обе пятки стукнули Гундерсена по ребрам, откинули старого солдата назад.
Неплохое попадание. Скорее всего, пара ребер сломана.
Но Гундерсена это не остановило. Он снова кинулся в атаку, ни капли не колеблясь, словно двадцатилетний. На этот раз было видно, что он целится в шланг, подающий кислород. Бергер поднял левую руку с фонариком и посветил прямо Гундерсену в лицо. Явно ослепленный, тот промахнулся, и Бергер рванул вверх, к краю впадины, выключил фонарик, спрятался за углом контейнера, выглянул оттуда, увидел, как Гундерсен всплывает из глубины гораздо более профессиональными движениями, чем умел сам Бергер.
Этот человек собирался замучить до смерти его сыновей.
И по-прежнему собирается это сделать.
Сомневаться в этом не приходится.
Бергер посмотрел вверх. Увидел собственные пузырьки воздуха. Понял, что Гундерсен тоже их видит. С другой стороны, он тоже видел пузырьки Гундерсена. Ясно, что никому из них не удастся спрятаться за контейнером. Никакого укрытия.
Силы начали иссякать. Положение было самое что ни на есть отчаянное. Требовалось что-то придумать. Поразмыслить. Всерьез подумать. Найти лазейку.
Из-за угла контейнера он видел, как Гундерсен направляется в его сторону, видел, как внимательно тот следит за поднимающимися вверх пузырьками. Бергер бочком отодвинулся от него к следующему углу.
Гундерсен подплыл к контейнеру. Занеся над головой нож, заглянул за угол. Там никого не было. Пузырьки переместились на другую сторону, похоже, по диагонали огромного параллелепипеда. Гундерсен завернул за следующий угол. Пузырьки снова оказались на другой стороне. Это начинало напоминать хоровод.
Все это продолжалось какое-то время. Бергер старался держаться как можно дальше от потока пузырьков, идущего от Гундерсена.
Гундерсен остановился. Решил понаблюдать. По другую сторону контейнера Бергер тоже остановился. Снова. Кошки-мышки. Гундерсен медленно двинулся вдоль длинной стороны контейнера. Присмотрелся, движутся ли пузырьки, как во время предыдущих хороводов.
Пузырьки не двигались.
Они оставались на месте. Гундерсен скользнул к следующему углу. Пузырьки по-прежнему не двигались.
Он снова заглянул за угол. Там никого.
Поток пузырьков за следующим углом.
Гундерсен собрался с силами. Замер на самом углу. Затаил дыхание, чтобы не выпускать пузырьков. Убедился в том, что нож лежит в руке правильно, так, как он не раз лежал за многолетнюю карьеру профессионального убийцы. А убийца его сына – прямо за этим чертовым углом. Гундерсен был готов покончить с ним, заколоть его, как свинью.
Он набрал в грудь побольше воздуха. Резко выскочил из-за угла.
На дне моря лежал кислородный баллон. Пузырьки воздуха сочились из отцепленного мундштука.
Реакция запоздала на полсекунды. Наверное, он действительно начал стареть. Он не успел развернуться, повернуть хоровод в обратную сторону – полностью не успел. Однако в полуразвороте заметил, как к нему подплывает фигура, почувствовал удар по виску, в глазах замелькало, и он вдруг вдохнул соленую морскую воду.
Бергер со всей силы вырвал шланг из кислородного баллона Гундерсена. Затем еще раз ударил его металлической пластиной по виску. И пнул ногой по ребрам. Ударил опять, и снова ногой, а потом кинулся к лежащему на дне кислородному баллону. Делая первый спасительный вдох, он увидел, как безжизненное тело Гундерсена плывет к краю Ландсортской впадины. За ним в сторону бездны устремился охотничий нож, увлекаемый беспощадной силой гравитации.
Бергер сделал еще один глубокий вдох, отпустил мундштук. Схватил ускользающий нож и бросился к краю пропасти. Со всей силы воткнул нож между лопаток болтающегося в воде Гундерсена.
Нож так и застрял в спине.
Тогда Бергер столкнул Нильса Гундерсена в Ландсортскую впадину. Он видел, как окровавленное безжизненное тело поглощается силой притяжения и опускается в глубину.
Оставляя за собой красную кровавую спираль.
А вскоре и кровь растворилась в морской воде.
Исчезла в той адской пропасти, где Нильсу Гундерсену было самое место.
41
Вторник, 8 декабря, 19:09
Гундерсен исчез. Внизу – лишь бесконечно глубокая Ландсортская пропасть. Если это, конечно, низ.
Надо поскорее добраться до кислородного баллона, сделать живительный вдох, которого так жаждали его легкие. Он обернулся. Ничего не изменилось. Посмотрел вверх.
Если это был верх.
Невозможно дышать.
Бергер покрутился на месте. Огляделся по сторонам. Везде одно и то же.
Легкие, казалось, вот-вот взорвутся.
Он достал фонарик и посветил вокруг. Никакого эффекта.
Он посмотрел вниз, вверх, вправо, влево. Только вот где верх и где низ, где право и где лево? Направлений больше не было.
Он почувствовал, как тело охватила паника, словно по жилам потекла чужая кровь.
Бергер находился в толще воды, и он задыхался. Он почувствовал, как мозг медленно отключается. Каждая клеточка просила кислорода. И вдруг, как освобождение, пришло прозрение.
Он погибнет здесь.
Сэм Бергер умрет в толще воды.
Он не мог думать. Паника полностью парализовала его тело. Которое он теперь видел обездвиженным как будто со стороны.
Легкие разрывались от боли.
И в этот момент он сдался.
Сдался.
Хотя какая-то частичка его подсознания отказывалась принять этот факт. Не хотела сдаваться. Она-то и заставила его посветить вокруг еще раз. Последний.
Никаких пузырьков.
В прошлый раз он выбрался из толщи воды благодаря пузырькам. Тогда у него был баллон, и поток пузырьков указал ему путь. Но сейчас такой возможности спасения не было.
Малюсенькая частичка подсознания твердила ему:
Создай свой пузырик.
Воздуха в легких не осталось. И все-таки ему удалось сделать выдох. Выдох, который должен был стать для него последним. Образовался пузырик.
