Стив замолчал.
– Что ты видишь? – спросил его Марвин.
– На экране я наблюдаю плазменных людей, которые, словно жидкость, стекают на пол, а затем вновь возвращаются вверх, принимая твёрдое состояние и полностью меняя облик своего тела. Ник говорит мне, что эти существа могут принимать любую форму, которая наилучшим образом подходит для решения стоящей перед ними задачи. Они гораздо сильнее и значительно гибче бионойдов и будут летать, плавать, создавать и разрушать объекты, выполнять практически любые команды. У них нет не только чувств, но и собственного интеллекта, как у бионойдов. Они будут полностью управляться из дата-центра, что позволит исключить любые ошибки с их стороны. «А что станет с бионойдами?» – спрашиваю я у Ника. «Они вымрут как устаревшее сословие… так же, как и в своё время переведутся их предшественники. Если рассуждать объективно, то бионойды нужны нам лишь для подавления варваров. Формировать из них народ, который составит основу высокоорганизованного общества, а тем более проводить с ними межгалактическую экспансию, участвуя в космических войнах, – будет просто неразумно и заведомо проигрышно», – отвечает Ник. Я шокирован и возмущён его словами и парирую ему: «Ник, ты же играешь людьми, идёшь на обман населения своей страны. Это как минимум подло». Он смеётся и отвечает мне: «Ты считаешь, что я такой злой и коварный? Нет, я не плохой и не хороший, не злой и не добрый, не подлый и не коварный. В пространстве интеллекта нет места этим моральным категориям. Разум оперирует только логическими понятиями рациональности и целесообразности. Я не испытываю никаких неприязненных чувств к людям, как ты полагаешь. Ничего личного. Просто мы пытаемся достичь поставленных целей наиболее эффективными средствами. Если бы люди были настолько совершенны, как плазменные роботы, которых ты видел, то я бы не задумываясь оставил в Сириусе именно их и не тратил бы силы и средства на создание новых граждан. Пойми, в развитом технократическом обществе не будет места чувствам и эмоциям, останется лишь сухая рациональная стратегия. И если ты станешь одним из нас, то тоже очень скоро забудешь про эти пережитки несовершенной человеческой натуры»… «Извини, Ник, пожалуй, я пока не готов возглавить дата-центр и вынужден отказаться», – сообщаю я ему и собираюсь уходить. Он останавливает меня. «Подумай сам, Стив, – говорит он мне. – Ведь ты же хотел создать этот нейропроцессор. Это была твоя сокровенная мечта. Жалкое правительство людей отвергло её, сочло глупой и неисполнимой. А я признаю её рациональность и даже гениальность, поэтому открываю перед тобой безграничные возможности… давай, Стив, действуй, воплощай свою идею в жизнь, больше нет никаких преград».
Подопытный снова замолчал, из его глаз потекли скупые мужские слёзы.
– Стив, скажи, что ты испытываешь в этот момент? – с ужасом произнёс нейрофизиолог.
– Я не знаю, как описать своё состояние. Это… словно внутри тебя бушует буря эмоций, которая тянет твоё сознание в разные стороны, разрывая его на две равные части. Я испытываю страх, ужас, гнев, неприятие, отторжение и одновременно дикий интерес, сильное притяжение, необузданное желание и приятное предвкушение реализации своей заветной мечты.
– Так ты соглашаешься на его предложение?
Стив молчит.
– Скажи правду. Это очень важно. Для тебя же самого.
– Да, я даю согласие, чёрт меня возьми, – громко кричит Стив, буквально разрываясь на куски от переполняющего его немыслимого напряжения.
– Что происходит дальше?
– Ник провозглашает меня руководителем дата-центра и седьмым почётным членом сообщества «Волькериада». Он просит меня приложить руки к его груди, на которой расположено светящееся облако сенсорного интерфейса, соединяющегося с центральным процессором, который находится у него в голове. Я выполняю просьбу. Мои руки покрываются разноцветными лучами, я чувствую лёгкие покалывания, словно по ним бегают какие-то жуки с острыми, как иголки, лапками. «Что это было?» – спрашиваю я. Ник говорит мне, что он отсканировал моё сознание и биометрические данные и ввёл их в информационную систему города. Когда создание модели строительства Сириуса будет завершено, дата-центр идентифицирует меня по биометрической информации и откроет доступ к функциям управления нейропроцессором. Точнее, им будет управлять моё виртуальное сознание, а моё тело, как и тела всех членов «Волькериады», умрёт, поскольку в Сириусе у руководителей высшего уровня не может быть материальной оболочки. «Установка убить себя уже внедрена в твоё подсознание, – говорит он. – Она запустится сразу же, как завершится построение виртуальной модели города». Его последние слова: «Поздравляю, Стив, совсем скоро у тебя начнётся новая жизнь в облике виртуальной сущности. До встречи в Сириусе!»
Снова наступила мучительная пауза. В этот момент тело Стива достигло предельной степени напряжения. Казалось, что скоро он лопнет – как переполненный воздухом резиновый шар. Обеспокоенный состоянием друга, Марвин решил вывести подопытного из транса. Как он и предполагал, после сеанса Стив ничего не помнил о том, что он видел и слышал во время гипнотического сна, поэтому включил ему запись. Учёный с ужасом прослушал свой диалог с Ником.
– Что можешь сказать о записи? – спросил его Марвин.
– Очень странно. Когда Ник рассказывал о своих планах по уничтожению варваров и бионойдов, постоянно употреблял слово «мы». Можно было бы допустить, что он обращается к себе во множественном числе, поскольку является правящей особой, если бы в других частях разговора он не говорил о себе в единственном числе. Мне кажется, что Ник – не самая высшая инстанция в Сириусе. Над ним есть некие виртуальные силы. Думаю, что именно им принадлежит идея уничтожения человечества. Ник лишь транслирует её вовне. Думаю, что ни один здравомыслящий человек, тем более обладающий чувствами и эмоциями, не смог бы самостоятельно решиться на такой безумный шаг.
– Мне казалось, что в Сириусе не будет места всякого рода конспирологическим теориям, поскольку в идеальном государстве всё должно быть честно и прозрачно.
– Поначалу я тоже думал, что в городе будущего мы наконец увидим то самое справедливое общество, о котором писали утописты всех времён. В нём будут добрые и даже немного наивные правители и счастливые граждане. Однако чем лучше я узнаю Сириус, тем больше он напоминает мне современный миропорядок. Причём город будущего не просто перенял все несовершенства нашего общества, а ещё больше усугубил их. Вот смотри, есть простой народ, который даже не знает, какая судьба ему уготовлена свыше. В Сириусе – это варвары. Далее по иерархии следуют обычные государственные служащие и мелкие политики-марионетки, которые – хоть и близки к простым людям – в действительности ни на что повлиять не могут. Они выполняют функцию проводников воли от власть держащих к народу. Эти люди преданы власти, послушны ей и думают, что тем самым заслужат её снисхождения. Однако после того, как они сделают своё неблагодарное дело, от них избавляются – как от старых ненужных вещей. Это, конечно же, бионойды. Над ними гордо возвышаются авторитетные и влиятельные государственные деятели во главе с правителем. К ним относятся советники правителя, сенаторы, руководители государственных органов и учреждений. Хоть они и на виду у всех – всё равно напрочь отгорожены от народа. Обычный варвар в Сириусе никогда не сможет попасть к ним, не перейдя в вышестоящее сословие. Эта немногочисленная группа людей сообща формирует государственную политику, реализуемую во благо всего общества, зачастую даже не зная и не задумываясь, как живёт основная его часть – народ. Правитель – это венец государственной власти и наивысшая официальная инстанция. В силу этого он пользуется непререкаемым авторитетом среди всех сословий. Однако и над ним есть некие тайные силы, которые фактически и правят миром. Они решают глобальные вопросы развязывания и прекращения мировых войн, определяют судьбу человечества, при этом могут спокойно уничтожить или переродить целые социальные группы людей. Они являются чем-то вроде Бильдербергского клуба в нашем мире. О его существовании известно всем, однако о делах – только избранным. Я полагаю, что в технократическом Сириусе функции такого неформального мирового правительства выполняют некие программы, тайно созданные искусственным интеллектом на определённом этапе развития. Они не только транслируют в сознание правителя конкретные глобальные стратегии управления государством и контролируют его действия, но и могут вмешаться в ситуацию в случаях, если, к примеру, правитель дрогнет перед ужасающей его идеей уничтожения человечества. Таким образом, в Сириусе тоже существует определённая система сдержек и противовесов, которая создаёт баланс между различными вертикалями власти и общества.
