Царь вышел на крыльцо и объявил:
– Повелеваю: так как жить стало лучше, жить стало веселее, работать старики будут дольше. Ежели из деда или бабки песок не сыплется и они без клюки ходят, значит, молодые еще. Деда – на кузню, бабку – в поле. Прошу отнестись с пониманием. Это была официальная часть, а теперь добавлю от себя. На казну не уповайте и тихой старости не ждите. По себе знаю: ляжешь – потом не встанешь. Так что долгий труд – залог здоровья. Вон у меня постельничий есть, уже седьмой десяток, а усы все красит, зубы вставил, шубы меняет каждые полгода, в имении всех баб на сеновал перетаскал и может выпить ведро коньяка. Ну, какой же он дед. И вы так же: как чуете, что невмоготу и сил уж нет, – сразу шубу меняйте…
За двадцать лет вставания с колен, за тучные годы, когда нефтяные и газовые деньги на страну лились потоком, старики великого царства заслужили среднюю пенсию, которая в 2 раза меньше, чем, допустим, в совсем не богатых Румынии и Польше, где из полезных ископаемых – только помидоры.
То, что дедами-бабками было за всю жизнь накоплено в копилке государевой, царская власть еще и хамски присваивает, запуливая на какие-то свои безумные проекты. Зачем ветеранам столько денег? Вместо них старикам присвоили какие-то баллы – на хлеб не намажешь, зато солидно и современно. Так глава стариковского фонда Дроздюк сказал.
Этот фонд – кормушка для сотни тысяч дьяков, мелких приказных чиновников и крупных бюрократических акул. Они ничего не разрабатывают, не создают, не изобретают, а только гоняют туда-сюда чужие стариковские деньги, на каждом этапе отщипывая в свой бездонный карман. Лучшие дворцы в каждом губернском городе принадлежат фонду. Они такие помпезные и роскошные, что даже царь как-то сквозь зубы по этому поводу сказал: «Ну, вы как-то поскромнее, что ли. Зачем народишко раздражать лишний раз».
Сам Дроздюк всю жизнь на царевой службе. На улице встретишь – глаз не задержится: залысины, чахлые кустики усов да бухгалтерские очки на толстом носу. Типичная канцелярская тля, каких в каждом приказе множество. Но он только с виду такой жалкий. Специально маскируется, как хитрый дьяк, у которого дома есть сафьяновые сапоги, а он на базар в онучах ходит.
На самом деле Дроздюк – тот еще жук, за свою государеву карьеру наворовал на мильярд. У него хоромы на Патриарших и имение на престижном боярском тракте, записанное на тещу. Имение старуха получила в дар от дочки, которая замужем за Дроздюком. А откуда у нее деньги на имение с домом в 600 квадратов? Дроздюк делает вид, что ни при чем: он же царский служащий, который формально может на свое жалованье построить только крыльцо к такому дворцу. По соседству, кстати, живет царский сподвижник по дзюдо Вротенберг.
Еще у Дроздюка в загашнике десяток люксовых телег, ну и прочее по мелочи: меха, золото, цацки у бабы на сотни тыщ. И ребенок, который постигал науки за границей в университете, где учился наследник британской короны. Короче, все как у людей.
Это купчишка какой-нибудь из кожи вон лезет, мотается по городам и весям, переговоры ведет, ночами не спит – деревянными счетами гремит, прикидывает, как грамотнее дело поставить, чтобы копейку заработать. А дроздюки особо не грузятся: главное – оказаться в нужное время в нужном месте. Если не повезло быть родней Секина или в свое время заниматься борьбой в Питере, нужно просто свести знакомства с нужными боярами при дворе и попросить должность, пообещав откатывать исправно.
Или вообще должность купить, как это чаще всего бывает (если есть на что, конечно). Все в нашем царстве имеет цену, чай, не Швейцария какая-нибудь. Успешно продаются посты министров, их замов, губернаторов, начальников полиции и ее подразделений. Вовсю идет продажа мест в думах. Холопам рассказывают сказки, будто они решают, кто займет место их представителя, а на самом деле там бурная скрытая торговля. Нет мильенов – ты никто, забудь про парламент.
Вот депутат Хрюндель, например: накопил денег на мандат и оправдал затраты за год, пробивая в губерниях охотничьи хозяйства для столичных бояр. А дальше у него уже чистая прибыль пошла. Одел бабу, как царицу, купил имение на теплом море, пристроил сына ростовщиком.
Очень дорого стоят места в приказах, ведающих проверками базаров и лавок от огненного вреда и заразной напасти. Там золотое дно, поэтому, чтобы купить такую должность, люди в долги залезают. Но быстро их отдают.
Короче, занял кресло – и вороти что хочешь, отбивай вложение. И никто слова не скажет, наоборот, завидовать будут: хорошо устроился.
Конечно, и в приказы, и в департаменты, и в парламент порой попадают талантливые, трудолюбивые, умные, предприимчивые и совестливые. Но среда их отторгает: белых ворон или быстро черной краской мажут, или сжирают с потрохами. Остаются такие, как Дроздюк.
Купцам толковым тоже продыху нет. Вот он наладил мануфактуру, начал импортными телегами торговать. И так у него хорошо все выходит, в губерниях хвалят, со всех концов царства покупатели едут, потому что знают: у этого продавца без обмана. Купец поднялся – нужды нет ни в чем, дом срубил из сибирской лиственницы, баба в шелках, дети при деле, загородное имение затеял. Это он зря так, что все на виду. Не дремлют служители закона. Глянулась купеческая мануфактура штаб-ротмистру из городовых. И началось…
Что ни день, то проверка, умучаешься их поить-кормить. Все ищут недоимки и неплатежи в казну. А если их нет, подкинут. В суд дело пойдет, а судья у штаб-ротмистра тоже купленный сидит. Купец вместо работы по хозяйству обивает пороги присутственных мест, носит взятки, хлопочет об отсрочках изъятия недоимок, которых не было. У детей неприятности начались, бабу юродивые на улице пугают криками «Дай мильен!». И вот уже или в петлю ему лезть, или продавать мануфактуру за три копейки, о чем гонцы от штаб-ротмистра намекали.
И доживает жизнь кое-как вчерашний знатный торговец. В его бывшей мануфактуре хозяйничает штаб-ротмистрова банда, публичных домов в лавках понаоткрывала. На хлеб с квасом купец первой гильдии зарабатывает консалтингом дешевым, баба цацки продала, имение за городом заложено у ростовщиков, а кучер сбежал в Туркестан.
А так хорошо все начиналось, когда он, наивный, думал, что тут надобны умелые да совестливые.
* * *
Народ сначала изумлялся, а потом привык к бесконечным фантазиям помазанника, относясь к ним в духе «мели, Емеля, твоя неделя». Денег, правда, на реализацию этих фантазий уходила прорва.
«Мы облетим всю Землю вместе со всеми ее слонами и черепахами!» – сказал монарх, и средства, предназначенные для обустройства теплых сортиров в Сибири, ушли на строительство космодрома, где их немедленно разворовали.
«Мы добьемся роста народонаселения!» – пообещал самодержец. Но бабы в нищете рожать не спешат, а народонаселение возросло за счет совсем уж нищих соседей: обе столицы и крупные города заполнили толпы странно одетых смуглых «граждан». Свои-то головастые и предприимчивые поразбежались в поисках лучшей доли, а сюда понаехали туземцы, которые бродят по лавкам в поисках лапши подешевле, а в свободное от этого время машут метлой.
