— Вы будете моей единственной женой!
— Констанс, — вмешался в их разговор Тайаш, — что говорят о смерти Нгоро? Кого-нибудь, кроме нас, это волнует? Хочу отметить, обстоятельства его кончины не совсем ясны.
Взгляд ее голубых глаз буравил его.
— Конечно, я слышала всякие предположения на этот счет. Но ведь я обнаружила его тело… Вы знаете об этом? Я присутствовала при его обследовании. Вскрытие показало, что смерть произошла от разрыва сердца.
— Это только предположение, — пробурчал Никита, опустив свой массивный подбородок на широкую грудь, исподлобья поглядывая на дипломатов. Арчон, Литов и Джордан беседовали о чем-то вполголоса. Тексаки украдкой посматривал на Элвину, в то время как Медея уселась таким образом, чтобы быть между ним и женой мормона. Хендрикс, отчаянно жестикулируя руками, выражал соболезнование Амахаре.
— Да, это так, — согласилась Конни, но нам нельзя нагнетать на корабле атмосферу подозрительности и натравливать дипломатов друг на друга.
Тайаш удивленно посмотрел на нее.
— Вы хотите, чтобы они во всем соглашались друг с другом?
Конни закрыла глаза и покачала головой.
— Я хочу только одного: вести с дипломатами нормальную беседу, и чтобы при этом никто не пытался бы выуживать из меня всякого рода сведения.
— Пойдемте в мою каюту, и мы там нормально поговорим с вами…
— Никита! — взорвался Тайаш. — Неужели ты опустился до того, что…
— Все еще ревнуешь меня? Если ты больше не способен вести половую жизнь, то нечего ворчать.
Конни потерла глаза большим и средним пальцами.
— Тайаш, мне кажется, не стоит беспокоиться о моей безопасности. Я бегаю быстрее, чем он. Конечно же, Никита — варвар. Но с ними легко иметь дело: всегда знаешь, чего они хотят. Вот утонченных цивилизованных людей следует опасаться.
— Да, — согласился Тайаш, окидывая взглядом комнату. — Джордан не теряет вас из вида ни на минуту. Возможно, не только Никита восхищается вами.
Она подняла голову.
— Серьезно?
— Вы заметили, как он смотрит на вас?
— Не люблю соперников, — Никита похотливо подмигнул Конни и задумчиво посмотрел на Джордана.
— Нет, я не заметила этого, но теперь буду следить за этим человеком. — Конни в знак благодарности погладила руку Тайаша.
— А за мной вы не будете следить? — спросил Никита. — Что есть у этого разряженного пижона такое, чего нет у Малакова?
Конни встала и уперлась руками в бедра.
— Вы, действительно, хотите это знать?
— Конечно.
— У него есть стиль, Никита. К тому же… он может стать королем. Что скажете? — Она заговорщически подмигнула ему и направилась в сторону своей каюты, покачивая бедрами.
— О, если бы я был помоложе, — вздохнул Тайаш.
— Помоложе! Ха! Наконец-то ты признался в своей старости.
— Никогда не признаюсь в этом, — прошипел Тайаш. — И я не разговариваю с дамами, как пират с Арпеджио.
Никита, казалось, не обращал внимания на слова своего приятеля. Он наблюдал за Джорданом.
— Ты думаешь, этот пижон королевских кровей, действительно, может заинтересовать ее?
Тайаш внимательно, с ног до головы, осмотрел Джордана: идеальная выправка, безукоризненно одет.
— Этот человек — педант… Нет, Конни не так глупа, чтобы купиться на внешний вид.
— Да… Но Джордан может обворожить ее. Он богат и могуществен. Женщины непредсказуемы, мой друг.
— Если бы он только так не смотрел на нее.
* * *
Наблюдатель сузил глаза, всматриваясь в женщину, которая только что вышла из каюты, запахнула халат и заспешила вдоль коридора.
Он вышел из своего укрытия и прижал ладонь к замку. Дверь тотчас же открылась.
— Мистер представитель.
Тишина.
Наблюдатель осторожно вошел в спальное помещение. Мужчина лежал на боку совершенно голый. Рот приоткрыт. В воздухе запах спермы.
— Мистер представитель…
Ответа не последовало.
Наблюдатель подошел к кровати и рукой, одетой в перчатку, потрогал пульс мужчины, затем вынул из сумки, висящей у него на ремне, баллончик и взял из шеи лежащего мужчины кубический миллиметр крови.
Беззвучно ступая по полу, он подошел к двери, открыл ее, убедился, что в коридоре никого нет, и скрылся.
* * *
— «Боаз», я хочу связаться с Хэппи. — Сол откинулся в своем командирском кресле, его лицо походило на маску. Все приборы капитанского мостика работали безупречно. Напротив себя он увидел какой-то прозрачный материал, отражающий его лицо. Он ткнул в него пальцем. Вещество оказалось мягким, как губка.
— Привет, капитан, — румяное лицо Хэппи появилось на экране. Инженер провел пальцем по крючковатому носу и улыбнулся. На щеках, обрамленных бородой цвета соли с перцем, появились ямочки.
— Хэппи, — Сол поднял глаза, его пальцы нервно постукивали по ручке кресла, — хочу, чтобы ты немедленно пришел сюда. Пусть Кралечек заменит тебя.
Выражение лица Хэппи стало серьезным.
— Хорошо, капитан. Уже иду.
«Боаз» задал вопрос Солу.
— Капитан, что вы намереваетесь предпринять?
— Почему ты спрашиваешь меня об этом?
— Я обнаружил, что вы обеспокоены чем-то. Весь корабль страдает от этого. Вы хотите совершить что-то противозаконное?
Сол вздрогнул.
— Ты ведь сам говорил мне, «Боаз», что я должен сделать все, чтобы этот полет прошел успешно. Что ж, я много размышлял на эту тему. Представителя Нгоро убили… Возможно, это случилось вследствие моей нерешительности. Итак, все хорошенько обдумав, я принимаю окончательное решение.
— Не хотите ли сначала обсудить его, Сол? — В голосе корабля слышались интимные нотки.
Он улыбнулся и покачал головой.
— Нет, «Боаз». Спасибо, ценю твою заботу обо мне, но, видишь ли, решение уже принято. Я несу этот крест ответственности.
Главный инженер прошел на мостик и сел в кресло Брайны.
— Что случилось?
— Запри дверь, «Боаз», — приказал Сол, с удовольствием всматриваясь в умное лицо Хэппи.
— Дверь заперта, капитан.
— Хорошо. Об этом разговоре никто не должен ничего знать.
— Принято.
Сол сделал глубокий вдох и повернулся лицом к инженеру.
— Хэппи, я хочу установить телекамеры по всему кораблю. Хочется знать о том, что происходит на корабле, все видеть и все слышать. Каждая каюта, коридор, все отсеки должны находиться под наблюдением.
