«Черт возьми, эта маленькая сучка жить не может без мужиков! Ну и что? Это ее дело. Если она хочет потрахаться с Карраско, то это касается лишь его и Джозефа Янга». Она посмотрела на долговязого мормона, самозабвенно беседующего о чем-то с Мак Торгуссоном.
Карраско освободился от Элвины, улыбнулся, что-то сказал ей и быстро удалился.
Женщина задумчиво посмотрела на нетронутый напиток, возвращенный ей капитаном. Выражение ее лица изменилось, стало хищным. Она смотрела вслед Карраско.
— Мы говорили о возможности представительства Звездного Отдыха в Совете. — Напомнил ей Литов. — Я…
— Я помню, о чем мы говорили, — резко ответила ему Конни, окинув холодным взглядом. В ней нарастала враждебность к этому человеку. — Может быть, уважаемый представитель Сириуса объяснит позицию Звездного Отдыха?
Он улыбнулся ей улыбкой дипломата.
— Я бы не решился на такое, заместитель Спикера. Тем не менее, вы знаете, что представительство в Совете — дело не шуточное. Многие станции и планеты-колонии претендуют на это, но очень немногим предоставляется такое право. По мере того, как Конфедерация расширяется, в Совете становится все теснее. Так что получить там место теперь весьма непросто.
— Это угроза? — Конни выпрямилась.
Литов не перестал улыбаться.
— Нет, заместитель Спикера. Просто дружеский совет. Зачем друзьям угрожать друг другу? Сириус очень хорошо относится к вам и вашему отцу… Мы помним те услуги, которые вы оказали нам в трудное для нас время…
Конни прикусила язык.
«Лживый негодяй. Чего же ты добиваешься? Тебя постоянно можно видеть с Джорданом…»
— Я весьма рада слышать, что уважаемый представитель помнит, что Сириус не всегда являлся таким могущественным, каким он стал теперь. Такова судьба держав… Они то слабеют, то становятся более сильными. Никто не знает, кто станет новым вождем и где обнаружатся новые ресурсы.
Литов сделал над собой усилие, подавил растущее в нем раздражение и улыбнулся ей теплой улыбкой.
— Да, никто не знает этого. Я со своей стороны сделаю все, чтобы способствовать процветанию Звездного Отдыха. Его ресурсы чрезвычайно велики.
«Черт возьми! Он все знает! Или подозревает что-то? Будь проклят этот Пальмиер! Я с удовольствием перерезала бы тебе горло и с наслаждением наблюдала бы, как ты истекаешь кровью!»
— От лица Спикера и народа Звездного Отдыха разрешите искренне поблагодарить вас за это.
— А сейчас, — любезно обратился к ним Литов, — позвольте покинуть вас, так как я вижу моего друга с Нью-Мейна. Нам надо поговорить с ним по поводу культурного обмена между нашими планетами.
— Не смеем задерживать вас. — Конни по-прежнему улыбалась после того, как Литов отошел от них.
Никита вздохнул.
— Конни, извини меня, но не стоит ссориться с этим человеком. По крайней мере, не сейчас…
Она устало вздохнула.
— Знаю… Все могло быть иначе… Просто он не с того начал.
— Да, возможно… Но Никита — не дурак. Я видел, как вы следили за Карраско и забыли обо всем на свете. И вы весьма странно выглядели при этом… А когда эта мормонская сучка схватила капитана, вы просто вспыхнули. Никита боится, что его любимая женщина может перейти к другому мужчине. Ведь вы будете моей любовницей, не так ли?
— Я не собираюсь быть ни вашей, ни чьей-либо еще любовницей! Это в последний раз…
— Послушайте! — Никита простер к ней руки. — Не нападайте на старых друзей.
Конни замерла, взяла себя в руки.
— Да, я, кажется, немного увлеклась…
— Не хотите ли прогуляться с Никитой? — Он предложил ей свою мощную руку. — Нам пора бы уже поговорить по душам. Что? Да не смотрите вы так на меня. У вас много друзей среди делегатов, не так ли? Все они хотят разгадать тайну нашего путешествия. Но Никита у вас один… Я, несомненно, все разнюхаю. Давайте прогуляемся. Поговорим о вас, о том, что вам следует делать в будущем.
Бросив на него взгляд, полный недоверия, Конни все же взяла его под руку. Они прошли мимо техника, который возился со световой панелью, и вошли в длинный коридор.
— Вы правы, я становлюсь невыносимой, — призналась она.
— Вы испытываете большое напряжение от того, что скрываете от людей всю правду. Ба! Не уходите. Я не буду выведывать у вас тайну Звездного Отдыха. Это факт… Но тайна мучает вас… Пожирает вас изнутри. В то же время вы берете на себя слишком большую ответственность. Ведь вы не обязаны отвечать за всю Галактику, не так ли?
Девушка сузила глаза и пристально посмотрела на него.
— А почему я должна разговаривать с вами?
Он весело рассмеялся.
— Потому что вы можете доверять только мне — и никому другому! Я — житель Гулага… Конечный продукт эволюции. Вот так! Из всех политиков только я стану говорить вам чистую правду.
Она улыбнулась ему, удивленная его словами.
— Хорошо. Вы показали мне свои карты… А что, если судьба Галактики, действительно, зависит от меня? Как же тут не нервничать? Кроме того, я чувствую, что такие люди, как Литов и Медея, готовы зарезать меня. А Мак Торгуссон готов взорвать в любую минуту… Как насчет Джордана? С этими людьми можно чувствовать себя спокойно, как вы считаете?
— Это все жажда власти. Власть — это болезнь, от которой происходит коррозия души. Литов? Медея? Бен Геллер? Да они все одержимы жаждой власти. Наше время порождает таких людей… Власть для них подобна наркотику. Она излечивает их от комплекса неполноценности. Без нее их жизнь лишена смысла.
— А как насчет вас, Никита?
— Ба! Я — человек с Гулага, умен и хитер. Знаете, как я получил свою должность? Мой предшественник стремился к власти. Для него она была, как мед. Он добился всех высот, а жители Гулага ненавидят всякого рода начальников и бюрократов, наделенных такой силой. Такие люди — прямая угроза для свободно мыслящего анархиста. И что же случилось с моим предтечей? Убили его же избиратели. Для меня это послужило хорошим отрезвляющим уроком. Никто из обитателей Гулага никогда не заседал в Совете так долго, как я. А почему? Никита заботится об угнетенных массах, и Сектор Гулаг знает об этом.
— А как насчет того, что власть — это болезнь?
Он кивнул, лицо стало серьезным.
— Болезнь существует, милая Конни. Но такие люди, как я, облеченные властью, умеют противостоять этому недугу. Да, перед вами человек с чистой душой. Он просто выполняет свой долг перед народом, вот и все.
— Это еще одна истина Гулага?
— Ну, конечно же. И вот я перед вами. Здоровый, счастливый, любящий… Но скажите мне, вас интересует этот капитан Карраско? По глазам вижу, что очень.
— Не знаю, что вы там увидели в моих глазах… Может быть, зрачки… Дело в том, что я еще недостаточно знаю Соломона Карраско, чтобы проявлять к нему какой-то интерес. Кроме того, моя должность и мои обязанности не оставляют мне времени для того, чтобы проявлять к кому-либо какой-то интерес. К тому же, близкое общение с людьми может привести к несчастью. У меня уже есть опыт в этом плане. Меня и всех, кто мне оказался дорог, чуть было не убили. Я не хочу, чтобы меня вновь предали подобным образом.
