Так куда же вы ведете свой народ, Никита? Вы выступаете от его лица… Если кто-то и представляет Гулаг в мировом сообществе, то это вы, Никита. Вы можете влиять на свой народ. У вас есть харизма
[1] и интеллект, вы сможете убедить их прийти к согласию. Если кто-то и может спасти их на краю бездны, так это вы. Вы их последний шанс на спасение.
Никита отмахнулся от нее.
— Ба! Вы преувеличиваете возможности моего влияния на обитателей Гулага. Частично я пользуюсь у них успехом именно потому, что не пытаюсь влиять на них. Если основное ядро моих избирателей, состоящих из беспринципных и проницательных людей, почувствуют какую-то угрозу, Никита получит в подарок бутылку гулагской термоядерной водки, которую вы сейчас пьете. Только в эту бутылку чья-то заботливая рука добавит немного плутония. Вот и все…
— Возможно, так оно и будет. Я не хочу читать вам наставлений относительно вашего народа. Но вы также обладаете большим влиянием внутри самой Конфедерации, независимо от того Сектора, который представляете. Люди, заседающие в Совете, уважают вас.
— Там многих уважают. Ну и что?
Медея допила свою водку и поставила стакан на стол.
— Итак, у вас есть выбор. Вам вовсе не обязательно возвращаться на Малаковскую станцию и продолжать выращивать там картофель. При благоприятном развитии политических событий вы можете подняться на такие высоты, о которых никогда даже не мечтали. Терра заинтересованна в этом и сможет помочь вам. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы стать президентом?
Никита рассмеялся.
— Кто же не думает об этом? Но чего будет стоить мне поддержка Терры? Видите ли, вице-консул, жители Гулага верят в то, что за все нужно платить, даже за воздух, которым мы дышим…
Вице-консул смотрела на него понимающе.
— Нам предстоят трудные времена, Никита, и я хотела бы быть уверенной в том, что вы поддержите нас. После завершения этого вояжа на Звездный Отдых обстановка может резко измениться. Откровенно говоря, я не вполне представляю, что может произойти с нами. Некоторые делегации, находящиеся на борту этого корабля, уже заявили о том, что боевые корабли их планет приведены в состояние боевой готовности. Вооруженные Силы Терры тоже не дремлют. Я… Мы хотели бы иметь поддержку блока неприсоединившихся держав.
«Чтобы вы могли захватить власть над миром? Ну, конечно!»
— Мне кажется, что до тех пор, пока я нейтрален, меня не будет пугать одиночество. — Он усмехнулся и почесал подбородок.
Медея встала. Ее бесценное платье сверкало разноцветными красками.
— Никита, дело ведь не шуточное. — Она крепко сжала губы, черты ее лица утончились. «Нет, она никогда не простит мне…» — Не буду настаивать на немедленном принятии решения, но сами понимаете, что политическая ситуация стремительно меняется… Не хотелось бы видеть такого нужного нам человека, как вы, на стороне противника.
Он встал и проводил ее до двери. «Она угрожает мне…»
— Являясь истинным жителем Гулага, я обдумаю все варианты, вице-консул. Никто еще не говорил, что Никита — дурак. Кроме тех людей, конечно, кто присутствовал на моей свадьбе, но в те времена я был, разумеется, моложе.
Она остановилась у открытой двери.
— Нет, вы не дурак, Никита. Но будьте осторожны. Вы еще многого не знаете… Спасибо за термоядерный напиток. — И Медея вышла.
Никита наполнил легкие воздухом и громко выдохнул с огромным облегчением.
Глава 21
После обеда дипломаты разбились на небольшие группки. Литов находился в центре внимания, возле стойки бара. Арчон извинился и покинул банкетный зал, уводя с собой Хитавиа и Ван Янг Доу. Ди и Арнес стояли рядом со Стаковским и Медеей. Джозеф Янг о чем-то спорил с Паулем и Мэри Бен Геллер.
— Какая приятная компания, — заметил Сол, обращаясь к Конни, которая сидела возле него и потягивала воду из своего стакана.
— Это Конфедерация в миниатюре. — Констанс с опаской поглядывала на дипломатов. — Такие лица, что ночью спать не будешь. Чем больше я смотрю на них, тем меньше у меня уверенности в том, что отец поступил правильно.
— Хотите рассказать мне всю правду?
— Вы никогда не теряете надежду, не так ли?
— Если бы вы оказались на моем месте, что бы вы делали? Чем больше я узнаю, тем больше у меня будет шансов спасти корабль.
— Вы напоминаете мне Джордана.
— Кстати, как вы намереваетесь себя вести, когда вновь встретитесь с этим человеком? У меня есть предчувствие, что он не из тех людей, которые легко отказываются от своих намерений.
Она глубоко вздохнула.
— Я не горю желанием видеть его. Вы о нем что-нибудь слышали?
— Провел весь день в своей каюте. Предполагаю, сначала он думал о смерти… Затем, вспомнив все, не захотел умереть. Вы все еще можете заявить на него.
— И тогда его отправят в открытый космос? — Она покачала головой. — Это ни к чему, Сол. Пойдут всякие слухи, а нам, в нашем положении, только этого как раз и не хватает.
— Что ж, я вижу, на корабле есть и счастливые люди… — Сол кивнул в сторону Тексаки. Муж Медеи стоял в полном одиночестве в дальнем углу комнаты и неотрывно смотрел на Элвину. Она едва заметно кивнула головой, осмотрелась по сторонам и вышла в коридор. Тексаки немедленно покинул банкетный зал через другую дверь.
— Они встретятся у ее каюты, — предположил Сол. — Там эти два коридора сходятся…
— Не только мы с вами обратили на них внимание. — Конни указала на Медею, которая смотрела туда, где только что находился Тексаки, не слушая Стаковского, который что-то говорил ей. — Сама я скорее ступила бы в огонь, чем стала бы третировать Медею.
— Но она, кажется, не препятствует его действиям.
— Подождите, еще увидите, какова она, — пообещала ему Конни.
— На этой мажорной ноте позвольте распрощаться с вами. Мне надо заняться своими делами. Увидимся… — Сол встал и подмигнул ей. — Да, не собирайте вокруг себя мужиков и не бейте их, а то наш корабль будет пользоваться дурной славой.
Девушка улыбнулась.
— Как скажете.
Сол уже был в центре зала, когда к нему подошел Форни Эндрюс.
— Капитан, я читал кое-что ночью и наткнулся на ваше имя…
— Да? — Сол остановился. Эндрюс, ростом всего метр пятьдесят, красовался в полицейской форме со звездами Конфедерации на погонах. Его смуглая кожа контрастировала с белизной формы. Выглядел он внушительно.
