* * *
— Вы будете указывать, куда перемещать мою станцию? — Голос Никиты был подобен раскатам грома, он размахивал своим огромным кулаком у лица Фана Джордана. Они находились в банкетном зале и вели обычный послеобеденный разговор. Джордан выглядел необычно угрюмым, как будто что-то очень разозлило его.
— Если это будет в интересах королевства, я сделаю это. — Джордан сложил руки на груди и вздернул подбородок. — Индивидуум должен подчиняться государству!
— Капитан! — крикнул Малаков, обращаясь к Солу. — Этот маньяк хочет, чтобы я признал его короля Верховным Правителем всего человечества! Террористы, коммунисты и демократы — это бродильные грибки, способствующие развитию человечества. Но короли!.. Монархия — злокачественная опухоль в организме людского рода! Джордан заявляет, что он — помазанник Божий!
— Это не пройдет, — сказал Сол спокойно. Рядом с ним стоял Тайаш Нитер, опершись на свою трость, в задумчивости теребя свою козлиную бородку.
— Но почему же? — спросил Джордан, разгневанно поворачиваясь в сторону Сола. Взгляд его пылал гневом. — Люди скоро убедятся, что монархия — единственная разумная форма правления. Сектор подчинится нам после того, как на станциях произойдет реорганизация и производительность труда повысится. В итоге все так и произойдет. Это историческая необходимость.
Услышав слово «реорганизация», Никита издал приглушенный стон, а Тайаш едко заметил:
— Мы не собираемся реорганизовываться, как какой-нибудь сброд, каким вы нас считаете! Мы — такие же люди, как и все остальные; ничем не хуже, чем обитатели Нью-Мейна. Мы счастливы и продуктивны. Благодарим вас!
Никита бросил на Карраско хитрый взгляд. «Интересно, как капитан Братства относится к этому? Может быть, теперь он снимет маску и покажет свое настоящее лицо?»
Карраско с любопытством посмотрел на герцога.
— Каким образом вы намереваетесь посадить в клетку этих львов, Фан?
— Перекроем поставки товаров и продовольствия на Гулаг, тогда они сразу начнут себя хорошо вести. — Взгляд, которым Джордан пронзил Карраско, мог бы расплавить сталь. Фан крепко сжал губы, сузил свои карие глаза. — А то сейчас люди разучились хорошо себя вести и уже никого не уважают.
Выражение лица Сола стало жестким.
— Не могу согласиться с вами. — Они с ненавистью смотрели друг на друга.
— У нас есть свои продукты и товары, — с вызовом отвечал Джордану Малаков. — «Что это? Что произошло между Солом и Джорданом? Как это отразится на всех нас?»
— Мы всегда можем прибегнуть к силе! — сказал Джордан, самодовольно улыбаясь.
— Сколько у вас кораблей, Фан? — спросил его Сол. — Вам потребуется более тысячи боевых кораблей, чтобы они смогли патрулировать приграничные районы в течение ста лет. Станции Ленинского сектора могут переместиться в Московский сектор. Они также могут отойти к Гулагу или Амброзии.
— А где те народные массы, которые только и ждут, чтобы присоединиться к вашей идиотской утопической планете и служить таким маньякам, как вы? — задал вопрос Никита. — Что-то я не вижу очередей у ворот посольства Нью-Мейна.
— Такие кретины, как вы, внушают им всякую чушь относительно нашей планеты. Конфедерация и Братство промывают мозги народам и настраивают их против нас. Я спрашиваю вас, капитан, где предпочел бы жить нормальный человек — на Нью-Мейне или в этой крысиной норе, именуемой Гулагом?
Никита перебил его.
— Предпочитаю жить с крысами. Они не давят на меня, не говорят мне, что я должен делать, не диктуют мне свою волю. Вы думаете, что Нью-Мейн — такая великая и могущественная планета, которая может обращаться с нами, как со скотиной? Но даже у объединенной Конфедерации нет такой силы, тем более нет ее у вас!
— В итоге голубая кровь спасет человечество! Все дело в породе, понимаете ли… А вы, гнилые обитатели Гулага…
— Фан, — увещевал его Сол. — Вам не следует так…
— Вы хотите процветать, потребляя красную кровь из жил угнетенных масс! — вскричал Малаков своим громовым голосом, чувствуя, что его охватывает ярость.
— Короли не вооружают грязные людские толпы… Перед тем, как объявить войну, они стараются все решить мирным путем.
— Например, как в 1914 году? — спросил Карраско. — Короли тогда отлично договорились между собой. Я помню Ивана Грозного, короля Джона, Калигулу… Список можно продолжить. Славные ребята эти короли! Они очень любили все решать мирным путем…
Лицо Джордана покраснело.
— Знаете, капитан, вы мне не особенно нравитесь. Ясно, что ваше понимание истории искажено пропагандой Братства.
Сол напрягся.
— Джордан, вам не обязательно любить меня… Что бы вы мне ни говорили, я буду держаться своей версии исторических событий.
— А я вооружил свои грязные людские толпы, Фан. — Малаков сверху вниз посмотрел в лицо этого человека, казавшегося коротышкой по сравнению с ним. — Ибо я опасаюсь вас и того образа жизни, который вы пытаетесь нам навязать силой.
— Тупые негодяи! — взорвался Джордан и гордо покинул зал, привлекая к себе внимание всех присутствующих в банкетном зале. Лишь один Марк Литов, казалось, пребывал в хорошем настроении после его ухода.
Карраско поднял глаза. Черты его лица смягчились.
— Ну, вроде бы он высказался…
Никита усмехнулся, чувствуя, что его злость проходит.
— Возможно…
Видя, в каком состоянии Джордан покинул зал, Констанс подошла к ним. Никита вздохнул. «О, если бы только она имела другой характер! Какое блаженство она могла доставить мне…»
— Ты слишком честная, — пробормотал он себе под нос.
— Что вы сказали? — спросил его Карраско.
— Ничего.
— Вижу, вы добились того, чтобы Джордан покинул зал. Это большое достижение.
— А, Констанс, — проговорил Никита. — Вы готовы бежать со мной? У меня есть одна пустая станция, которую вы могли бы согреть теплотой вашего сердца и осветить сиянием вашей красоты.
— А как насчет ваших трех жен? — напрямую спросил его Сол.
Малаков уклонился от прямого ответа, бросил на Конни хитрый взгляд и пожал плечами.
— Я большой человек, — сказал он просто. — Меня на всех хватит.
— Вам бы лучше соблюдать диету, — предложила ему Конни. — Сегодня вы съели такое количество крабов, которым можно накормить шестерых ваших голодающих избирателей. Я бы с удовольствием отправила бы послание вашим женам, где сообщила бы, как прекрасно вы чувствуете себя на этом корабле.
На лице Никиты появилась гримаса.
Тайаш, который смотрел вслед уходящему Джордану, повернулся к ним.
— Герцог Фан Джордан — динозавр… Но, что бы ни случилось, вам он не желает добра, капитан.
