Ли замер, а потом шагнул к двери. На секунду Зоуи подумала, что он уйдет и что она подтолкнула его к тому, к чему он был еще не готов, но Ли притормозил и обернулся.
– Должен быть другой способ, – сказал он, остановившись у стола.
– Но какой? Как мы освободим остальных девушек и обеспечим им безопасность, если Директор останется в живых? Если он умрет, порядка больше не будет, а единственным командиром станет помощник Картер. А его, я уверена, половина охранников ненавидит не меньше моего.
Ли открыл было рот, но тут же закрыл его. Потоптавшись на месте, он пробежал по столешнице кончиками пальцев.
– Но это же самоубийство. Они не пощадят нас после такого.
Зоуи подскочила на ноги, даже не заметив этого.
– Так ведь это не жизнь! – Она указала на стену за окном, едва освещенную светом ночных фонарей. – Уж лучше я умру, попытавшись выбраться, чем добровольно сложу оружие перед несправедливостью.
– Но все ли девушки с тобой согласны? Пойдут ли они за тобой, если ты их выпустишь? Неужели ты думаешь, что Рита, Пенни или Шерилл присоединятся к тебе?
– Я не знаю. Но оставить их здесь я тоже не могу. Они мне не друзья, но никто не заслуживает оставаться здесь дольше, чем я.
Ли покачал головой, не отрывая взгляд от пола. Зоуи подошла к нему ближе, и он поднял глаза.
– Ли, мой день рождения через четыре дня. И я уйду, несмотря ни на что. Я хочу попробовать. Ты мне поможешь?
Зоуи подошла так близко, что могла уже почувствовать его запах – стали и опилок из мастерской, надежности и уюта. Положив ладонь на ее затылок, Ли ласково притянул ее к себе и поцеловал. Сейчас она была к этому готова. Прижав свои губы к его губам, Зоуи снова почувствовала то, что ускользнуло от нее в тот день, когда их прервал Саймон. Голова закружилась, и непривычный трепет прошел по всему ее телу. Его отголоски она чувствовала и раньше – когда их руки соприкасались или когда Ли улыбался ей в коридоре, но то, что она почувствовала теперь, было в тысячи раз сильнее. Это была самостоятельная сила – дикая и неукротимая до дрожи. Ли притянул ее еще ближе к себе. Она прижалась в ответ, ощущая каждый сантиметр прикосновений. Зоуи провела по его спине, и ее сердце бешено застучало. Его рука скользнула под рубашку, и кончики пальцев ласково провели по ее обнаженной коже. Все тело призывало Зоуи поскорее скинуть одежду, но в последний момент она отстранилась. Это было одним из самых тяжелых решений, какое ей приходилось когда-либо принимать.
– Нам надо остановиться.
– Почему? – отозвался Ли, затаив дыхание.
– Потому что, – отступив от него на шаг, Зоуи почувствовала слабость в ногах – такую сильную, что даже позабыла о боли после карцера. – Я боюсь, вот и все.
Обдумав ее слова, Ли кивнул.
– Все в порядке. Мне кажется, я тоже боюсь.
«Неужели мы говорим об одном и том же?» – подумала Зоуи. Она подошла к окну и почувствовала, что сознание медленно возвращается в привычное состояние, освобождаясь от страсти, которая едва ее не поглотила. Подняв глаза на верхушку стены, она увидела, как повернулся снайпер. Перед лицом его светился кончик сигареты.
– Можешь ли ты представить себя в таком месте, где за тобой никто не наблюдает, не говорит тебе, где надо быть и во сколько? – спросила она. – Где можно принимать решения о том, что делать и куда идти, самостоятельно? Раньше я смотрела на себя в зеркало и пыталась представить, как выглядели мои мама и папа. Может, у меня глаза от папы? Или нос точно такой же, как у мамы? Темные ли у нее волосы, как у меня, или она блондинка? Как выглядят руки папы? Я всегда представляла их избитыми и в шрамах от тех сражений, через какие им пришлось пройти, защищая меня. – Зоуи повернулась к Ли и села на кровать. – Но я перестала этим заниматься много лет тому назад. Скорее всего, они уже мертвы. Но даже если нет, если они живут на пятом этаже или же в безопасной зоне, что это меняет? Они не узнают меня, если мы встретимся, а я не узнаю их. Мы будем незнакомцами. И хотя сложно признать, что мы никогда по-настоящему не узнаем друг друга, я с этим смирилась.
– Ну а что насчет всеобщего блага? Что, если ты и остальные девушки – последняя надежда человечества? Что, если ты убежишь и решишь судьбу остальных?
Зоуи подняла взгляд на Ли.
– Общее благо – это не принуждение правилами, оружием и наказанием. Это возможность быть свободным и решать самому, что лучше для всех остальных.
Повисло молчание. Несколько минут каждый раздумывал о своем, прежде чем Ли подошел и снова сел рядом с ней на кровать. Уронив голову на грудь, он закрыл глаза и еле слышно прошептал:
– Хорошо. Расскажи мне.
– Чтобы сделать это, мне необходимо оружие, – начала Зоуи, ощущая плечом тепло прикосновения Ли. – Мне нужен пистолет.
– Да ты даже не знаешь, как им пользоваться.
Она фыркнула:
– Диллерт же знает. Значит, не так уж и сложно.
– Что ж, справедливо. Но единственный шанс раздобыть пистолет – это взять его у охранника. Отчего-то мне кажется, что ни один из них не захочет одолжить его тебе.
– Но ты же говорил, что бывал у них в общежитии. Может…
Ли покачал головой:
– Когда охранники не при исполнении, они запирают свое оружие в контейнерах у кроватей. А чтобы открыть его, нужен специальный код.
Зоуи понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное. Ну, для охранников пистолеты были почти бесполезным украшением, а использовать их смертельную силу было строго запрещено – разве что в случае крайней необходимости. Даже когда выносили смертный приговор, его осуществлял Жнец. Вспомнив о его лице, спрятанном под маской, о глазах цвета отполированной стали, Зоуи вздрогнула. Но оружие охранников было скорее для показного устрашения. Интересно, теряли ли они когда-нибудь пистолеты?
Зоуи шумно вдохнула, глаза ее расширились.
– Что такое? – спросил Ли.
– Я могу раздобыть один, – сказала она.
– Пистолет?
– Ага.
– Ты нормально себя чувствуешь?
– Я в порядке, просто послушай. Ты когда-нибудь видел, как охранник вытаскивает свой пистолет?
На секунду Ли задумался.
– Нет, думаю, что нет.
– Это потому, что им запрещено их использовать. Они могут использовать только штыки, особенно когда речь идет о девушках. Ведь они не хотят поранить нас так, чтобы вылечить было уже невозможно. Пистолеты – только для показухи или экстремальных ситуаций.
– Ладно, но как это поможет нам с тобой?
– Ты что, не понимаешь? Если мне как-нибудь удастся снять один пистолет с пояса охранника, он не заметит этого до вечера. А может, даже до следующего дня. У них на ремнях еще столько всего навешано!
