Опустив поднос, Зоуи вдруг почувствовала острую вспышку боли в пояснице. Мышцы ее скрутило. Она услышала треск электричества, и в ту же секунду поднос выпал из рук, мягко приземлившись на пол. Зоуи открыла рот, чтобы закричать, но почувствовала, что падает вслед за подносом в темноту, сгущающуюся вокруг потолка и стен обеденного зала. Мгновенно окутав Зоуи, она полностью поглотила ее.
Где-то в отдалении светились малиновые борозды света, похожие на зловещий рассвет перед бурей. Над Зоуи нависли тяжелые облака, и она попыталась просочиться через них, но потерпела неудачу. Она плыла в невесомости, когда незнакомые звуки эхом отозвались из темноты. Собственное тело казалось ей легким и зыбким, словно туман.
Вдруг прямо над ней раздался голос, и полет прекратился. Слов было не разобрать, но Зоуи понимала, кому принадлежит этот голос. Первый голос ее памяти. Это был Саймон. Ее отец.
Она попыталась сказать это вслух, назвать его так, как всегда хотела – этим званием, которое он заслужил, но Саймон вдруг умолк. Красная щель горизонта начала расширяться, и хотя ослепительный свет был настолько болезненным, что Зоуи не смогла сдержать стона, она продолжала стараться открыть глаза. Острая боль пронзила ее руку.
Еще раз она попыталась открыть глаза, но штормовые облака надувались, словно черные паруса, и опускались все ниже и ниже, пока не задушили Зоуи в своих зловещих объятиях.
Глава 12
Бум.
Бум.
Бум.
Бум.
– Зоуи!
Она сжималась от боли с каждым громовым раскатом.
– Зоуи, ты меня слышишь?
Она глубоко вздохнула, медленно осознавая, что удары раздаются не внутри ее головы, а откуда-то извне. Бешеное сердцебиение молотком отзывалось в ее черепной коробке. Тошнота змеей обвивала желудок. Зоуи застонала и открыла глаза.
Она лежала в лазарете, но не в той палате, куда ее определяли раньше. Кровать окружали ширмы, а по левую сторону от нее тихо сигналил какой-то аппарат. На бицепсе правой руки раздувалась тяжелая манжета тонометра, причиняя боль. Наконец ее хватка ослабла. Почувствовав чье-то присутствие, Зоуи оглянулась.
Нахмурившись, на нее смотрел Саймон.
– Зоуи, ты меня слышишь? – повторил он.
Она кивнула, с трудом удерживая себя в сидячем положении. Саймон придерживал ее за руку. Комната вращалась у Зоуи перед глазами.
– Меня сейчас стошнит, – пробормотала она. Он положил на ее колени пластиковый таз, и ее вытошнило.
– Врачи сказали, что тебя может тошнить от седативного препарата, – сказал Саймон, убирая таз. Вытащив белое полотенце, он вытер ей рот. – Скоро пройдет.
Зоуи опустилась на подушки и уставилась на ровный потолок.
– Что случилось?
– Охранник пустил в тебя разряд в обеденном зале. Он стоял прямо за тобой, когда ты напала на Риту.
Воспоминания медленно возвращались.
– Это она сказала Диллерту обыскать мою комнату.
– Что?
– В тот день, когда ее выпустили из карцера и она обняла меня в коридоре, Рита почувствовала мятный запах резинки, которую я сжевала.
– Как ты об этом узнала?
– Она сама мне сказала.
Саймон вздохнул:
– И поэтому ты на нее напала.
Повисла пауза.
– Я просто не смогла сдержать себя, – наконец произнесла Зоуи.
– Зоуи…
– Мне очень жаль.
– Я знаю.
– Что они собираются со мной сделать?
– Пока не знаю. Прямо сейчас помощник Картер ведет переговоры с Директором. Единственное, чего ты добилась, – это чрезмерной реакции охранника. Он еще слишком молод и запаниковал, когда началась эта драка. Его уже лишили должности и собираются наказать соответственно преступлению.
– Что насчет Риты?
– После драки ее осмотрели и отпустили еще час назад.
– Что? Но она…
– Зоуи, это выглядело так, словно ты напала на нее безо всякой причины. И это именно то, что она сказала Картеру.
Зоуи отвернулась. Взгляд ее вдруг поймал знакомое лицо, которое виднелось в щели между ширмами. На соседней кровати спал Ли. На его голове она заметила повязку. Зоуи повернулась обратно к Саймону.
– Что случилось с Ли?
Саймон взглянул в сторону сына, поджав губы.
– Он попытался вырвать штык у охранника, когда тот повалил тебя. Охранник ударил его, и Ли потерял сознание.
– Он в порядке?
– С ним будет все хорошо. Ему просто нужно было наложить пару швов.
Зоуи обмякла, утопая в подушках. Тошнота немного ослабла, уступив место новому чувству – боли в животе. Может, охранник ударил ее и туда? В таком случае ему несдобровать. Она покрутила шеей и с облегчением отметила, что боль в голове утихла.
– Можно мне немного воды?
Саймон поднес Зоуи стакан с трубочкой.
– Как долго я пробыла в отключке? – спросила она, закончив пить.
– Примерно пять часов. Врачи сказали, что у тебя была какая-то особая реакция на болевой шок. Им пришлось немного над тобой поработать, прежде чем вернуть тебя в сознание.
– Когда я смогу уйти отсюда?
– Они хотят продержать тебя эту ночь для наблюдения.
– Я не хочу здесь оставаться. Ненавижу это место.
Саймон пристально посмотрел на нее, а потом поднялся со стула.
– Посмотрим, что я смогу сделать.
Он прошел через ширмы, и Зоуи услышала удалявшийся стук его подошв по кафелю. Она сделала несколько глубоких вдохов, желая поскорее избавиться от затуманившего ее сознание эффекта лекарств. Ей не хотелось оставаться здесь на ночь, так близко к этим сияющим дверям, когда она еще не могла ими воспользоваться. Через минуту шаги вернулись, и из-за ширм появился Саймон. Позади него показался молодой доктор с гладко выбритой головой и ухоженной козлиной бородкой. Врач был даже выше, чем Саймон. Его карие глаза были настолько темными, что время от времени казались и вовсе черными.
– Это доктор Кальвин, – сказал Саймон, отступая в сторону.
– Как ты себя чувствуешь, Зоуи? – спросил Кальвин неожиданно высоким гнусавым голосом. То, как он посмотрел на нее, заставило Зоуи содрогнуться. Ей с трудом удалось подавить желание зарыться в одеяла поглубже. Собравшись, она посмотрела ему прямо в глаза.
– Гораздо лучше. Я думаю, что могу уже вернуться в свою комнату.
– Хм… – Доктор Кальвин подошел к аппарату, издающему короткие сигналы, и нажал на какую-то кнопку. На экране отразилось множество цифр. Нажав кнопку еще пару раз, он кивнул себе и повернулся к ним.
