– Показатели достаточно хорошие. Эффекты от седативных препаратов уже ослабли?
– Кажется, да.
– Хорошо. – Глаза его блеснули в свете ламп лазарета, и доктор криво улыбнулся. – Тогда я не вижу препятствий к тому, чтобы ты смогла провести ночь в собственной комнате.
Кивнув Саймону, он вышел за ширмы, не оборачиваясь. Как только он исчез, Зоуи подозвала жестом Саймона. Дождавшись, пока он подойдет поближе, Зоуи спросила его почти шепотом:
– Ты видел его когда-нибудь?
– Доктора Кальвина? Нет, насколько я помню. А что?
– Где же он был все эти годы, если не в лазарете?
– Зоуи, здесь много врачей, и они постоянно меняются. Не сложно позабыть одного из них, поскольку мы здесь бываем редко. Ну, за исключением последних дней, – добавил он, бросив на Зоуи предостерегающий взгляд. – Одевайся. Я подожду снаружи, если тебе что-нибудь понадобится.
Саймон исчез за ширмами, и Зоуи услышала, как он подошел к кровати Ли. Она неуверенно поднялась на ноги и, ухватившись за стальную спинку кровати, ждала, пока пол под ней не выровняется. На лавочке у кровати Зоуи увидела свежий комплект одежды и надела ее. Затем выпила еще один стакан воды. Место на пояснице, куда охранник приложил свой штык, как-то странно онемело, зато живот ее скрутила знакомая судорога, похожая на те, которые бывали у Зоуи во время менструаций. Казалось, внутри у нее был маленький тлеющий уголек, который вспыхивал от каждого ее движения.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Зоуи нырнула за ширму и подошла к Саймону, стоявшему у кровати Ли. Наставник сжимал ступни сына, укрытые тоненьким одеялом, и отпустил их, когда заметил приближение Зоуи.
– Готова? – спросил он.
– Да.
– Хорошо.
Повернувшись к Ли, Саймон сжал его ступню последний раз.
– Я вернусь попозже, вечером, и заберу тебя домой.
Ли кивнул и, когда Саймон повернулся к двери, перевел взгляд на Зоуи. В его глазах она уловила нечто такое, что разом разрушило все сомнения в его преданности. То тепло и спокойствие, которые излучал его взгляд, рассказали ей обо всем, что она хотела узнать. Он собирался помочь ей.
– Ночью, – произнес он одними губами так быстро, что она едва уловила.
Зоуи с облегчением улыбнулась и поспешила за Саймоном к выходу из лазарета. Переполнявший ее восторг заглушил даже боль, разносившуюся по телу с каждым шагом.
* * *
Поужинав в пустом обеденном зале, Зоуи почувствовала тяжесть, которая только усилилась, когда она легла на кровать. Это вряд ли был голод, ведь она съела столько, сколько смогла. Зоуи знала, что очень скоро ей понадобятся силы. Ли собирался помочь ей. Они попробуют убежать.
От одной лишь мысли об этом она почувствовала невероятное возбуждение. Немного подремав, Зоуи села на кровати, поморщившись от боли. Нижняя часть ее спины все еще не могла оправиться от болевого шока. Когда Саймон ушел, она посмотрела на спину в зеркало ванной и увидела расплывчатый след ярко-красного цвета, сгущавшегося до пурпурного к центру ожога.
Рита. Все это произошло из-за нее.
При мысли о ней Зоуи снова почувствовала усиливающуюся ярость. Этот насмешливый, самодовольный взгляд – Зоуи захотела стереть его с широкого лица Риты в ту же секунду. Она сжала кулак. «Я должна оставить ее здесь», – подумала Зоуи вне себя от гнева. Если план сработает, я заберу с собой их всех, даже Пенни и Шерилл, но ее оставлю страдать в одиночестве.
От этой мысли ее праведный гнев достиг крайней точки, однако потух так же быстро, как и разгорелся, оставив Зоуи лишь омерзительное чувство стыда от жестокости – даже по отношению к настолько бессердечному существу, каким была Рита. Нельзя никого тут оставлять.
И сейчас не время для мести. Позднее, когда они освободятся отсюда, у нее еще будет возможность свести с Ритой счеты. А до этих пор лучше направить свою энергию в другое русло.
Несколько последующих часов Зоуи посвятила поиску подходящего места, в котором можно спрятать украденный пистолет. В конце своих поисков варианты остались теми же: матрас или шкафчик. Прощупав матрас, она нашла у его основания приспущенный шов, расширить который ей не составило большого труда. Теперь отверстие было достаточным для того, чтобы просунуть пистолет. Встряхнув матрас пару раз, подражая инспекторам, Зоуи убедилась, что заметить отверстие можно было лишь в том случае, если смотреть на него с самого конца матраса.
Удовлетворенная, Зоуи заправила постель и легла на кровать. Посмотрев на календарь, Зоуи представила, будто слышит, как тикают электронные цифры. Три дня. Три дня до того момента, как в шкафу у нее появится белое платье. Три дня до того, как она войдет в зал собраний. Три дня до того, как окажется перед стальными дверями.
Нет.
Этого не случится. До того как попасть в карцер, Зоуи считала себя слабой и незначительной, еще одним винтиком в машине НАД, частью идеи о всеобщем благе. Но теперь все стало по-другому. Все эти годы ее внутренний голос нашептывал ей о предательских и запрещенных вещах, действиях и словах, за которые непременно последовало бы жестокое и незамедлительное наказание, вздумай Зоуи произнести их вслух. И каждый раз, когда ее посещали подобные мысли, сомнение губило их на корню. Да кто она, чтобы ставить себя превыше остальных? Кто она, чтобы ставить под вопрос авторитет тех, кто гораздо старше ее? Кто она, чтобы задавать вопросы, ответом на которые было только наказание? Да, стыд, который душил ее за подобные мысли, был почти таким же сильным, как и сами мысли.
Но не совсем. Не совсем.
И теперь, когда времени уже почти не осталось, когда последние цифры таяли у нее на глазах, Зоуи перестала отрицать тот выбор, который определит ее судьбу. Теперь ее ожидало лишь что-то одно: либо свобода, либо смерть. Других вариантов не было.
Зоуи встала с кровати. Тело ее буквально молило об отдыхе, но разгоряченная кровь не позволяла уснуть. Вместо этого она приняла душ и переоделась. Грязную одежду она отнесла в свою спальню, воображая по дороге стопку белья, которая дожидалась ее несколькими этажами ниже. От отвращения Зоуи поморщилась. Никогда туда больше не возвращаться – как бы это было? Потрясающе, подумала Зоуи. Действительно потрясающе.
И как только она задумалась над тем, когда придет Ли, и придет ли вообще после травмы головы, как услышала приближающиеся к ее двери шаги. Она взглянула на календарь. Была уже почти полночь, но все равно гораздо раньше, чем он приходил обычно. Две стопы остановились прямо за дверью, отбрасывая в ее комнату зловещие тени. И только в этот момент Зоуи поняла, что Ли никогда не издавал столько шума. Раздался щелчок замка, и дверь распахнулась. На пороге показалось изуродованное лицо Диллерта.
Его кожа была заштопана черной нитью в нескольких местах, его губы в резком свете выглядели уродливо. Охранник улыбался довольно омерзительной улыбкой.
