– Кто был тот человек, которого ты убил?
– Я не знаю. Кто-то, кто меня преследовал. Кто самонадеянно решил, будто я не слышу, как он идет за мной по пятам. Кто-то, кто хотел забрать то, что я имею.
– Ты имеешь в виду меня? – спросила она.
Йен усмехнулся:
– Нет, я имею в виду мой дом, мое имущество, такое же скудное, как и у всех. А ты не моя и, полагаю, не чья-нибудь.
Зоуи заморгала.
– Как долго я здесь пробыла?
– Около недели. Мне потребовалось два дня, чтобы доставить тебя сюда, после того как ты потеряла сознание. Даже не знал, выживешь ты или умрешь. Честно говоря, я склонялся ко второму. Твоя рана была септической, а у меня по части антибиотиков туговато. Поэтому я целыми днями поил тебя ивовым чаем и кое-какими травами, которые помогают бороться с лихорадкой и инфекцией. – Йен отодвинулся от столешницы и посмотрел на нее немигающим взглядом, как бы оценивая. – Ты крепкий орешек. Большинство бы не выбрались.
Зоуи сделала еще один глоток и вдруг заметила, что горечь чая словно вызывала у нее привыкание. Выглянув в окно, она посмотрела на двор и деревья.
– Где мы находимся?
– Ну, это зависит от того, опираемся мы от настоящего или же от того, что было когда-то.
– Что ты имеешь в виду?
– Прямо сейчас мы просто в маленьком домике на холме. А если говорить о прежних временах, я бы сказал, что мы на Тихоокеанском Северо-Западе, в штате Вашингтон, если быть точным, на границе с Каскадными горами.
– Я не знаю, что это значит.
Йен кивнул:
– Конечно же, ты не знаешь.
Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Йен снова взглянул в окно, будто что-то искал.
– Что ты с ним сделал? – спросила Зоуи.
– С кем? С человеком, которого я убил? Пока просто оттащил его с дороги. Чуть позже я его закопаю, чтобы не привлекать диких зверей. Не так ли, Симус? Не хотел бы, чтобы кто-нибудь из вас пожаловал в гости. – Собака вздохнула, не поднимая головы. – Знаешь, он наполовину волк. Я нашел его, когда он был чуть старше щенка. Какое-то время он не доверял мне, но постепенно понял, что я не собираюсь его обижать, – добавил Йен, пристально глядя на Зоуи.
Зоуи опустошила чашку и поставила ее на стойку.
– Спасибо за чай.
– Пожалуйста.
– Где моя обувь?
– Боюсь, мне пришлось от них избавиться. Они развалились. Кажется, они не предназначались для дальних путешествий. Однако я могу раздобыть для тебя другую пару.
– Я благодарна вам за помощь, но почему вы это сделали?
– По-другому я не мог, – просто ответил Йен.
– Думаю, я умерла бы там, если бы не вы.
– А я думаю, что ты выбрала жить. Я бы не узнал, что ты там, если бы ты не позвала меня. – Йен сжал губы. – Могу я задать тебе вопрос?
– Давай.
– Как это ты очутилась за километры отовсюду, у черта на рогах?
Зоуи опустила взгляд на столешницу, довольно затертую и скукожившуюся от времени. Обнаружив гладкую поверхность, девушка провела по ней кончиком пальца. Взгляд Йена, ожидавшего хоть какой-нибудь реакции, давил на нее. Не дождавшись ответа, он встал и забрал у Зоуи пустую чашку. Положив обе чашки в маленькую раковину, хозяин вышел из кухни и остановился у кресла, на котором сидела Зоуи, когда он появился в дверном проеме. Стоя к гостье спиной, он наклонился и поднял книгу с пола.
– Ты знаешь, что помогло Дантесу выжить и сражаться, чтобы освободиться, когда его заключили в замок Иф?
– Его жажда мести.
Йен не сдвинулся с места.
– Может. И все-таки мне нравится думать, что это было нечто вроде надежды. Надежды на искупление и настоящий второй шанс. Месть стала выбором, который он сделал уже после того, как сбежал.
Перелистывая потрепанные страницы книги, старик повернулся к ней.
– Они искали тебя, Зоуи. Пока я нес тебя сюда, над нами много раз пролетал вертолет. Я знаю о кампусе, построенном у реки. Я видел его своими глазами.
Зоуи даже не осознала, что подскочила, пока ее рука не легла на дверную ручку. Мышцы напряглись.
– Откуда вы знаете об ОУИ? Кто вы? – Последние два слова она почти прокричала. Но Йен, как всегда, оставался спокойным.
– Я уже сказал тебе, кто я такой, а что касается другого вопроса, тут нужно несколько больше времени. Я расскажу тебе, если дашь мне шанс.
Он двинулся к креслу позади книжной полки и начал возиться у каменной ниши. Зоуи колебалась, стоя у входа. Одна ее половина страстно желала выбежать из дома, в то время как другая настаивала, чтобы она села и выслушала все, что Йен собирался рассказать. Она медленно подошла к креслу и опустилась в него.
Йен собрал в кучу несколько кусочков коры в центре ниши и накрыл их палочками. Раздался щелчок, и зажигалка, которую он поднес к деревяшкам, передала им свой пламень. И уже через минуту разгорелся большой костер, от которого поднимался и исчезал в трубе густой дым. А спустя еще пару минут Йен подкинул в нишу большое бревно и уселся во втором кресле. Комнату наполнило тепло очага, и, несмотря на свои опасения, Зоуи не могла не растаять от удовольствия.
– Когда я был молодым, мне довелось служить в армии. Там-то я и узнал, как сшивать раны, – он указал на ее живот. – Перед Кризисом мне пришлось участвовать в нескольких сражениях, но они не убедили меня, что высшие силы действительно помнили об интересах Америки, когда отправляли молодых женщин и мужчин вроде меня на смерть. Поэтому я ушел со службы и через пять лет стал инженером. Знаешь, кто это такой?
– Тот, кто мастерит всякие вещи, – ответила Зоуи, и перед глазами появился Ли – настолько реалистичный, что ей пришлось зажмуриться.
– Более или менее. Я влюбился в женщину по имени Хелен, и мы поженились. У нас появились сын и дочь. Мы были счастливы, – старик соединил узловатые пальцы. – Сына отправили в армию, как и меня когда-то, за несколько лет до Кризиса. Следовать по моим стопам, я полагаю. Он жил на базе недалеко отсюда. Наша дочь любила зверюшек и стала ветеринаром – это врач для животных. В работе она была очень успешной, а вот в личной жизни никак не могла найти близкого человека. – Йен замолчал. Тишину разбавлял лишь треск костра, стирающего деревяшки в пепел. – Когда наступил Кризис, вокруг началась паника. Восстания, убийства, хаос – ужасное время для жизни. Наша дочь была настроена против действий правительства и вопреки нашим уговорам отправилась в столицу с группой протеста против Национальной ассоциации деторождения.
От упоминания о НАД здесь, в этом маленьком домике, посреди леса, Зоуи ощутила мурашки на коже. Постаравшись успокоиться, она ждала продолжения рассказа Йена. Пальцы старика замерли.
– Она была убита группой спецназа, отправленной на подавление протеста. Кто-то из толпы бросил камень, и этого оказалось достаточно, чтобы развязать руки властям. Базу нашего сына захватила мародерствующая группа в тысячу человек. Он едва выжил и направлялся сюда, когда они атаковали снова. Все, что осталось от его машины, превратилось в груду пепла на обочине дороги.
