Нэш поднял голову и одарил ее кривоватой улыбкой.
– Это верно.
– Наверное, сейчас она уже на пути домой, – с оптимизмом предположила Лили. – Или уже дома, сидит у камина в гостиной, поджав под себя ноги, и гадает, куда ты запропастился.
– На это я и надеюсь, – признался он. – Когда мы покинули Лондон, я хотел предотвратить ее брак с Брондейлом. Но сейчас… сейчас я просто хочу, чтобы она была в безопасности и счастлива.
Лили задумчиво склонила голову.
– И это правильно.
– Утром поедем назад. Уверен, тебе не терпится добраться домой и воссоединиться с родными и друзьями.
– Да, разумеется.
Она не могла дождаться, когда наконец увидит Фиону, родителей и Софи. Ей так хотелось их обнять. Но все не так-то просто. Нэш и Дилайла теперь тоже были ей как семья, покидать их так грустно. В особенности если Нэш упорно строил стену каждый раз, когда Лили пыталась достучаться до его сердца.
– Ты думала, как поступить с Сиреной? – спросил он.
Лили кивнула. В последние дни она почти только об этом и думала.
– Когда вернемся в Лондон, я собираюсь пригласить ее на чай, и мы поговорим. Наши отношения будут сложными, от этого никуда не деться, но я рада, что у нас есть шанс познакомиться. Думаю, у нас может оказаться больше общего, чем кажется.
– Возможно. – Нэш посмотрел на нее с нехарактерной для него нерешительностью. – У нее такое же задумчивое лицо, как у тебя.
– Задумчивое лицо, – озадаченно повторила Лили. – Это какое же?
– Вот сейчас оно именно такое, – сказал Нэш полным нежности тоном. – Ты слегка хмуришься, и тогда на переносице у тебя появляются две маленькие вертикальные морщинки. Почему-то мне они кажутся очаровательными, – поддразнил ее он.
– Я и не предполагала, что ты такой наблюдательный, – отозвалась Лили. Она была тронута, но неожиданно ей стало грустно.
Она будет скучать по этим разговорам, и не только по ним. Потому что, когда они доедут до Лондона, она вернется к обычной жизни. Хорошей жизни, разумеется, но без него.
Отправившись в путь на следующее утро, они ехали весь день и всю ночь, несколько раз сменив лошадей. Во время долгой поездки они мало разговаривали, но Лили периодически посматривала на сиденье напротив, и золотистые глаза Нэша глядели на нее так, что все внутри переворачивалось.
Иногда он шевелил губами, словно хотел заговорить, но потом хмурился и смотрел в окно на проплывающий пейзаж.
Лили хотелось встряхнуть его, дать понять, что, отказываясь впустить ее в душу, он только делает себе хуже. Причиняет боль им обоим.
Но после того как побег Дилайлы обернулся совсем худо, Нэш все больше укреплялся в своей точке зрения. По его мнению, любовь всегда ведет к боли и катастрофе. А он не хотел впускать в сердце такие непредсказуемые и спутанные чувства. Не хотел впускать в сердце Лили.
На пятый день путешествия они вернулись в лондонский дом Нэша. Мрачный Стоджес встретил их в прихожей и сообщил, что Дилайла не появлялась. Однако пришло письмо, адресованное Нэшу, оно лежит на столике у двери.
Почерк на конверте был похож на почерк Дилайлы.
Нэш немедленно вскрыл конверт и развернул письмо так, чтобы Лили могла прочесть одновременно с ним.
Дорогой Нэш!
Ты был прав насчет лорда Брондейла. Во время поездки в Гретну-Грин я узнала его подлинную сущность и поняла, что он не заслуживает моей любви. Будь уверен, я больше не с ним. Я сбежала, прежде чем что-либо произошло, и теперь в безопасности.
Однако я пока не готова вернуться в Лондон и не знаю, смогу ли когда-либо. Пока не знаю, куда я направлюсь, но мне нужно немного побыть в одиночестве. Правда в том, что я страдаю не столько от разбитого сердца, сколько от унижения. Я думала, что знаю Брондейла, но очень сильно ошибалась. И теперь я многое переосмыслила.
Возможно, меня долго не будет, но ты должен знать – со мной все в порядке. Я напишу тебе, когда определю, куда направиться – и в буквальном смысле, и в фигуральном. А до той поры передай Кэролайн мои наилучшие пожелания и, пожалуйста, не волнуйся за меня.
С любовью,
Дилайла
– Она не хочет возвращаться домой, – с тоской произнес Нэш.
У Лили заныло сердце.
– Твоя сестра прошла через непростое испытание, – мягко сказала она. – Но она тебя любит.
Дворецкий закашлялся, как будто и в его горле першило от эмоций.
– Вероятно, вы устали с дороги. Я пришлю в гостиную что-нибудь перекусить и велю приготовить вам обоим ванну, – сказал он.
Лили представила, как она выглядит – прическа в беспорядке, платье помялось.
– Благодарю, Стоджес, – отозвалась она.
Нэш по-прежнему смотрел на письмо, на его лице отражалась разразившаяся внутри буря.
– Она совершенно одна. Куда она может податься?
Лили взяла его под руку и повела в гостиную.
– Идем. Тебе нужно поесть.
Она убедила Нэша сесть на козетку и съесть сэндвичи, не переставая размышлять о том, где сейчас Дилайла. Нэш представлял только три места, где она могла укрыться, – дом ее подруги в предместье Лондона, коттедж тетушки в Суррее и их поместье в Кенте.
– Я приведу себя в порядок и навещу ее подругу мисс Палмер, вдруг она получила весточку от Дилайлы. А если нет, то сразу поеду в Стоунбридж-холл. А тем временем попрошу Дрейка отправиться в дом моей тетушки и узнать, нет ли там Дилайлы. – Он закрыл лицо ладонями. Выглядел он измотанным и встревоженным. – Я все бы отдал, лишь бы узнать, где она. Чтобы обнять ее и извиниться за то, что слишком ее опекал. И сказать, как сильно ее люблю.
Лили положила руку ему на плечо.
– Мне так жаль, что ее здесь не оказалось, Нэш. Я знаю, как ты по ней скучаешь. Но, похоже, она не хочет, чтобы ее нашли, по крайней мере, пока.
Нэш нервно сглотнул и посмотрел на нее полными печали золотистыми глазами.
– Наверное, я… ее отпугнул. Как мой отец отпугнул от себя Эмили. Может, я ничем не лучше его.
Он прижал к губам кулак, как будто при этой мысли его затошнило.
У Лили защипало в глазах.
– Ты не виноват в том, что она уехала, и не ты виноват в том, что она не возвращается. Ты дал ей возможность принять собственное решение.
– Возможность сделать собственные ошибки, – кивнул Нэш, повторяя слова, которые когда-то сказала ему Лили.
Некоторое время они сидели молча. Лили так хотелось стереть морщины с его лба поцелуями, но Нэш явно дал понять, что не может подарить ей ту любовь, которую она желает. И как бы это ни ранило, пришло время прощаться, и оба это знали.
