– Я воплощение свободного поколения тридцатилетних, а заодно и всех их бед, – призналась она, сделав глоток. – После двух неудачных романов я стала осторожной. Современный мир предоставляет нам большой, даже слишком большой выбор, что исподволь делает нас все более и более, а в конце концов даже слишком требовательными. Мы ищем иллюзию совершенства. Сотворив чудо соблазнения, мы не способны пережить разочарование, не умеем строить отношения, в которых есть место противоречиям. Я все бросала, едва отношения начинали хоть чуточку крениться: думала, что наверняка найду что-то получше. Честно говоря, ничего оригинального. Я принадлежу к поколению, которое жаждет простоты… и усложняет себе жизнь.
Лудивина решила умолчать о своих отношениях с коллегой из ОР Алексисом. Они не были влюблены друг в друга, по крайней мере, их точно не связывали серьезные чувства: это был краткий роман, который жестоко оборвала смерть. И все же эта история принадлежала только им и никому больше.
– Вы кочевница, не стремитесь к оседлой жизни…
Лудивина не поняла, что это – вопрос или утверждение, – но решила ответить:
– У меня оседлое сердце и кочевой дух. Вам не кажется, что наше поколение, а возможно, и те, кто чуть младше нас, ведет себя так, словно нас слишком избаловали, словно мы слишком привыкли всегда получать все, что захотим? Мы уходим с праздника, едва услышав в свой адрес одно нелестное слово, – вместо того чтобы засунуть свои обиды куда подальше и остаться, научиться общаться с другими людьми, суметь договориться, иными словами, постараться.
– А может, все дело в том, что мы прислушиваемся к себе куда охотнее, чем наши родители? – с легкой улыбкой закончил Марк. – Вы правда думаете, что мужчина и женщина созданы для того, чтобы жить вместе всю жизнь? Вы ищете мужчину всей своей жизни, но не находите – потому что на самом деле в вашей жизни есть несколько мужчин. Разве не так?
– Иными словами, главный вопрос состоит в том, чтобы узнать, что меня больше устроит: несколько недолгих, но страстных романов или длительные отношения, требующие поиска компромиссов на протяжении всей жизни с партнером. Как все банально…
– Вы сами сказали, что у нас есть возможность выбора.
Лудивина отставила пустой бокал и осознала, что у нее уже слегка кружится голова. Нужно следить за тем, что она пьет, – если, конечно, ей хочется достойно завершить вечер.
– Ну а вы? – осведомилась она. – Бретонец, изучали право, но зачем-то все бросили и пошли в полицию… к тому же развелись! Мне хотелось бы узнать о вас больше. Вы женились по большой любви? Спонтанно? Может, поехали в Лас-Вегас и расписались?
– Не совсем так. Это была моя первая настоящая девушка, школьная любовь. До свадьбы мы встречались восемь лет. После свадьбы продержались еще пару лет, а затем все пошло прахом.
– Я же говорю, наше поколение не выдерживает испытания повседневностью.
– Моя работа в ГУВБ гораздо ответственнее, чем я сам, – это если начистоту, если не прятаться за глупыми отговорками. Я вечно отсутствовал дома, вечно думал о другом, вечно сердился, о чем-то беспокоился… В конце концов моя жена стала бояться дней, когда я оставался дома. Она ушла от меня. Теперь живет с сотрудником префектуры, исповедующим радость жизни и позитивный подход.
– Вы выбрали работу.
– Вы сами знаете, как бывает. У нас необычная работа. Если погрузиться в нее с головой, она проникнет внутрь. Это как вторая кожа – нельзя отказаться, нельзя забыть, нельзя действовать вполсилы.
– Правда ли, что деятельность ГУВБ… – Лудивина подыскивала верное слово, не желая обидеть Марка, – совершенно секретна и порой близка к нарушению закона?
– Кажется, мы договорились сегодня не вспоминать о работе.
– Я просто хочу узнать, из чего сделана ваша «вторая кожа», как вы ее называете.
– Она не рвется, прилегает к телу так плотно, что ее нельзя снять, но и привыкнуть к ней тоже нельзя.
– Ваша знаменитая секретность. Вы правда знаете все обо всех? И где-то там действительно существует архив с делами на каждого человека в стране, или это все выдумки?
– Нет, все устроено иначе. И потом, вы же понимаете, что теперь все оцифровано: если нам нужно что-то о ком-то узнать, мы легко это делаем. У большинства людей есть аккаунт в «Фейсбуке», «Твиттере», «Инстаграме», других соцсетях. Они рассказывают о своей жизни, шлют сообщения, электронные письма, они всегда в сети, они используют интернет для всего на свете – чтобы заказать еду, купить одежду, продукты, съездить в отпуск, навести справки о ком-то или о чем-то, найти работу, заполнить официальные бумаги. Даже в машинах теперь есть интернет! В конечном итоге, достаточно просто за всем следить, все связывать между собой, используя суперкомпьютеры, создающие полный портрет, – и в результате можно узнать о человеке все. Абсолютно все.
– И так работает ГУВБ? – изумилась Лудивина, ни на секунду не верившая в то, что все может зайти настолько далеко.
Марк широко ей улыбнулся:
– Нет, мы так не работаем. Но вот службы разведки при необходимости вполне могут.
– Вы меня разыгрываете! У них нет доступа ко всем без исключения данным.
– Вы слишком наивны.
– Но ведь совсем недавно шли разговоры о том, как ФБР или ЦРУ, не помню точно, расследовали какое-то дело о терроризме и обратились в Apple, чтобы те предоставили им доступ к айфону главного подозреваемого. Это же доказывает, что они не все могут!
Марк удивленно и слегка разочарованно покачал головой.
– Вы и правда думаете, что самые могущественные службы разведки в мире, сотрудничающие с АНБ, наиболее продвинутой в техническом плане организацией на Земле, не сумели взломать айфон? Серьезно? А даже если они и не смогли бы этого сделать – что само по себе уже нелепо, – неужели вы думаете, что они стали бы в открытую просить о помощи у какой-то коммерческой фирмы? На глазах у всего мира? Лудивина, пощадите… Это же комедия! Ее разыгрывают ради людей вроде вас, чтобы вы успокоились, чтобы сказали себе, что все в порядке, ваша частная жизнь никого не касается, а ваши личные свободы никто не нарушает. Это комедия, которая дает фирмам возможность сыграть положительные роли, а службам разведки – напомнить, что они вас якобы не контролируют.
– И все же, ГУВБ знает все обо всех? – настаивала Лудивина.
– Нет, и нам это не нужно. Я просто говорю о том, что теоретически это возможно. Современные спецслужбы уже не таковы, какими их представляют. Они работают и в реальном, и в виртуальном мире. То, что все люди связаны между собой, для них большое счастье. Им больше не нужно заводить дела, люди сами все оцифровали, сделали работу за них!
– Ладно, представим себе, что так и есть. ГУВБ занимается разведкой внутри страны, ГУВНБ
[22] – шпионами, УРБМО
[23] – военными и так далее… у каждой службы – свои сомнительные методы работы. В какой-то момент все данные объединяются, все службы коммуницируют – но почему тогда террористов не ловят до того, как они устроят теракт?
