Когда они дошли до обсуждения вероятной роли человека, чей труп обнаружили в саду Антони Бриссона, Лудивина позвонила капитану Форно в ИКРНЖ:
– Капитан, нам нужен ваш ясный ум.
– Неужели мрак, в который вы погрузились, столь беспросветен?
– Все зависит от того, на что вы способны. У нас есть неопознанный труп, его ДНК не внесена в базы данных, часть кожи и плоти разъело известью. Несколько лицевых костей сломано. Нам нужно узнать имя этого человека.
– Что ж… Я уже говорил вам, что на основе ДНК биологический отдел может сделать выводы о базовых приметах этого человека: цвет кожи, глаз, цвет и фактура волос, пол. Если поработать чуть дольше, мы сможем примерно оценить форму носа, подбородка, ушей.
– И больше ничего?
– Насколько это срочно?
– Очень срочно.
– У меня будет доступ к телу?
– Я получу разрешение судьи.
– В таком случае я заберу голову и сварю ее в бульоне.
Лудивина тут же вспомнила жуткую процедуру, которую всеми силами старалась стереть из памяти. Уголовные антропологи отделяли голову от неопознанного трупа и варили ее в огромной скороварке, пока вся плоть не отставала от костей и не вываривалась из черепа. Чтобы запах смерти не заполнил весь отдел, в скороварку обычно добавляли бульонные кубики. Лудивина узнала об этом методе, приехав в лабораторию с одним судьей: тот удивился, почуяв в коридорах приятный запах. Шутник-судмедэксперт предложил судье заглянуть в кастрюлю и оценить почти готовое блюдо. Бедный судья бежал в туалет быстрее, чем голодный гепард бежит за добычей.
– Насколько это будет эффективно? – дрогнувшим голосом спросила Лудивина.
– Когда череп очистится, я отправлю его в сканер, вроде большой микроволновки, и запущу сложную программу, которая анализирует все точки соединения мышц с костями, изношенность костей, и так далее. Это позволит составить более или менее точное представление о том, как человек выглядел при жизни. На основе результатов мы составим 3D-модель его лица.
– Достоверную?
– Скорее да. Мы не слишком зацикливаемся на мелких деталях. Мы пришли к выводу о том, что очень точный портрет дает меньше откликов, а вот примерный портрет, наоборот, работает куда лучше: он вызывает у людей какие-то воспоминания, они начинают думать, и, если они и правда были знакомы с человеком, то в конце концов узнают его.
– Наш труп били чем-то тяжелым прямо в лицо.
– Ничего страшного, если понадобится, мы соберем пазл. Я все же озадачу еще и биологический отдел, пусть они изучат ДНК и дадут нам дополнительную информацию. Тогда мы составим для вам серию портретов с разными вариантами черт лица. Дайте нам неделю, максимум десять дней, с момента, когда мы получим тело.
Она повесила трубку со странным чувством, вроде того, что испытала, когда настояла на эксгумации двух тел, а затем узнала, что их половые тракты ждут своего часа где-то в хранилище. Может, она слишком торопится? Неужели и правда стоит и дальше уродовать этого несчастного? Может, его уже пора оставить в покое? Предать земле?
«Но под каким именем? Не лучше ли пожертвовать частью земной оболочки ради того, чтобы вернуть телу имя?»
Лудивина взяла телефон и набрала номер судьи.
Судья дал согласие. Повесив трубку, Лудивина потерла ладонями щеки, повторяя себе, что она все сделала правильно. Затем она вернулась к тому, чем ее группа должна была заниматься в первую очередь. Отметив, что Гильем и Сеньон, каждый в своем углу, вяло возятся с бумагами, она хлопнула в ладоши:
– До сих пор мы считали, что Лоран Брак играл роль посредника между Фиссумом и его бывшими последователями, – напомнила она. – Но, возможно, он делал что-то еще. Что еще имам мог ему доверить?
– Забрать оружие? – предположил Сеньон.
– Да, или смастерить взрывчатку, – добавил Гильем.
– Судя по его образованию, он в таких делах не разбирался.
– Сегодня все образование идет через интернет, а у Брака, судя по всему, руки росли из нужного места. Белоручкой он точно не был.
Лудивина соединила кончики пальцев обеих рук: получилась клетка. Клетка для мыслей.
– Во время обыска у него дома находили чеки на необычные товары? – спросила она. – Особенно в больших количествах?
– Мы не обыскивали его дом, – ответил Гильем.
– Ты шутишь?
– Нет! Мы были у него, но, если ты помнишь, решили не настраивать против нас вдову. Мы посмотрели по верхам – компьютер, бумаги, – но нигде не рылись. Не помню, чтобы мы находили там какие-то счета, но мы могли их не обнаружить, особенно если они были среди вещей жены.
Лудивина выдохнула. Тогда она приняла поспешное решение. И волки сыты, и овцы целы… насколько верно она поступила, сделав выбор в пользу возможных откровений вдовы и не проведя полный обыск?
– Все равно сейчас никакой обыск нам уже не поможет, – вмешался Сеньон. – Если даже Брак что-то прятал, вдова наверняка от всего избавилась. И потом, вряд ли так хорошо подготовленные люди могли оставить хоть какие-то следы.
– Если в Париже что-то взорвут, а СМИ узнают, что мы не провели обыск у одного из террористов, нас распнут! – всполошился Гильем.
– На тот момент он считался жертвой жестокого убийства, – оборвала его Лудивина, – и мы проявили должное уважение к его вдове. В любом случае расследование ведут не СМИ. Я попрошу Меррика отправить туда людей для обыска, лучше поздно, чем никогда. Начнем сначала. Брак – посредник Фиссума. Возможно, он помогает с оружием или взрывчаткой. Что еще?
– Если его убили, значит, он слишком много знал, – заметил Сеньон. – Можно предположить, что он знал террористов лично, знал, где они прячутся. Может, он сам подыскал им убежище.
– Неплохо. Нужно проверить все его перемещения, просмотреть все звонки и выплаты, хоть отдаленно похожие на комиссию агенту или гарантийный депозит. Что еще? Думайте, парни!
– Геолокация? – предложил Гильем.
Лудивина одобрительно ткнула в его сторону указательным пальцем:
– Можно попробовать. Посмотрим на его перемещения и проверим, не было ли у него на пути интересных нам точек. Гильем, среди его вещей был мобильный телефон, ты сумел его взломать? Нашел что-нибудь интересное? Может, фотографии?
– Я не видел ничего, что бы меня заинтересовало, но могу перепроверить.
Лудивина встала и принялась ходить по кабинету, то есть без конца мерить шагами крошечное пространство между трех столов.
– О чем ты думаешь? Выглядишь, словно львица в клетке.
– О налаженности.
– Чего?
– Их методов работы.
Сеньон и Гильемом переглянулись.
– Что ты имеешь в виду?
