Таким образом, для типичной родной страны мигрантов поступающие от них переводы увеличивают доход оставшихся дома на несколько процентных пунктов. Разумеется, если бы мигранты не уезжали из страны, они бы тоже что-то зарабатывали и таким образом помогали бы своим семьям. Поскольку типичная величина переводов составляет всего лишь около 1000 долларов в год, от мигрантов не требовалась бы особенно высокая производительность для того, чтобы их доход сравнялся с величиной приходящих от них поступлений. Поэтому представляется сомнительным, чтобы доход, обеспечиваемый мигрантами, значительно отличался бы от их заработков в родной стране: переводы по большей части лишь компенсируют отъезд кормильцев за рубеж. Разница состоит в том, что теперь эта сумма приходится на чуть меньшее число едоков, и потому подушные расходы могут немного вырасти.
Скептическое отношение к финансовой помощи не распространяется на денежные поступления от человека к человеку: предполагается, что если власти не в состоянии разумно распорядиться получаемыми средствами, то люди вследствие имеющейся у них личной заинтересованности не будут совершать ошибок. Однако в реальности одни и те же проблемы стоят перед любыми спонсорами, будь то агентства по развитию или мигранты. Они хотят, чтобы выдаваемые ими деньги были потрачены с толком, но не имеют возможности контролировать их использование. Спонсоры обоих типов сталкиваются с проблемой убедительности, когда в приступе раздражения они грозят приостановить помощь: ее получатели понимают, что это маловероятно. И те и другие спонсоры могут попытаться ограничить выбор, имеющийся у получателей помощи: бывает так, что агентство развития выбирает для финансирования тот или иной конкретный проект, и точно так же может поступить мигрант. Но получателям помощи не составляет большого труда обойти подобные ограничения. В крайнем случае их можно просто игнорировать, а затем оправдывать свой поступок внезапно возникшими обстоятельствами, однако наиболее простая стратегия сводится к тому, чтобы убедить спонсора финансировать то, что получатель помощи втайне рассчитывал сделать своими силами. Новую школу стране подарил американский народ: об этом написано на памятной доске. Но школа так или иначе была бы построена, зато чиновники не смогли бы себе купить новые машины. Точно так же новую школьную форму можно объявить подарком Амера из Лондона: спасибо Амеру, вот фото. На самом деле форму все равно бы купили, а присланные деньги пропил с друзьями папа. Факты, полученные в ходе экспериментов, свидетельствуют о том, что мигранты, как и спонсорские агентства, хотели бы, чтобы получатели помощи откладывали больше присылаемых им денег. Когда мигрантам выпадает такая возможность, они стараются более активно контролировать эти деньги, вплоть до использования системы двух ключей, при которой любая попытка снять деньги с банковского счета требует санкции со стороны спонсора. Агентства по развитию в прошлом были вынуждены ввести такую систему в Либерии. Поэтому вопрос о том, на что расходуются денежные переводы, не слишком отличается от вопроса о том, на что расходуется финансовая помощь.
Сходны друг с другом не только эти вопросы, но и проблемы, встающие при попытках оценить последствия двух этих видов помощи. Как и в случае финансовой помощи, мы можем прибегнуть к макроподходу и микроподходу. В идеале макроподход должен давать более убедительные результаты, но при этом он более сложен в осуществлении. Что касается финансовой помощи, то в самом недавнем серьезном исследовании делается весьма убедительный вывод о том, что в целом она оказывает скромное благоприятное воздействие на экономический рост. В отношении переводов на данный момент нельзя сказать чего-либо определенного: в трех работах говорится об их положительном влиянии на экономический рост, а в трех других – о нулевом или отрицательном. К счастью, микроподход к изучению переводов более показателен, чем микроподход к изучению финансовой помощи; в отличие от последнего, он позволяет рассматривать непосредственно домохозяйства, являющиеся получателями переводов.
Самый ловкий способ выяснить, каким образом люди используют полученные средства, – использовать ситуации, в которых сумма поступлений изменяется независимо от положения их получателя. Возможность провести подобный естественный эксперимент дал восточноазиатский кризис 1998 года, во время которого валюты стран региона в разной степени обесценились по отношению к доллару. В зависимости от того, где работал мигрант, поступавшие от него средства в пересчете на местную валюту внезапно возрастали или сокращались. Дин Янг использовал эти события для того, чтобы изучить роль переводов в жизни филиппинцев. Переводы от тех мигрантов, которые работали в США, при пересчете на местные деньги неожиданно увеличились на 50 %. Что касается тех мигрантов, которые работали в Малайзии и Корее, то приходившие от них переводы в валютах этих стран, выраженные в местных деньгах, напротив, сократились. Сравнение реакции домохозяйств, получающих переводы из разных стран, позволяет дать убедительный ответ на вопрос, каким образом используются эти средства. Был ли неожиданный прирост поступлений растрачен на потребление, или же эти деньги во что-то вкладывались? Исследование привело к поразительно недвусмысленному выводу: все избыточные деньги были тем или иным образом инвестированы – в образование детей и в новые предприятия. Этот результат настолько замечателен, что возникают сомнения в его достоверности, вероятно, являющиеся обоснованными: данный естественный эксперимент сводился к изучению резкого прироста поступлений, который носил явно временный характер, будучи результатом валютного кризиса. Экономистам уже давно известно, что временный резкий прирост доходов используется в первую очередь на приобретение активов, а не на потребление. Таким образом, при всем хитроумии такого метода он мало что говорит нам о том, как переводы расходовались бы в том случае, если бы ожидалось, что они будут поступать в течение многих лет.
Так сколько же времени будут приходить переводы? Некоторые факты говорят о том, что мотивом к их отправлению служит желание защитить свои права наследования: но в этом случае молодые мигранты закабаляют себя надолго. Но даже если переводы используются не только в инвестиционных целях, в некоторых обстоятельствах даже самые дальновидные спонсоры могут пожелать, чтобы получатели пустили их на потребление. Бедность похожа на жизнь по шею в воде, и в тех случаях, когда уровень воды повышается, было бы неплохо, чтобы сумма поступлений тоже возрастала. Сотовые телефоны помогают мигрантам быстро реагировать в экстренных ситуациях, поскольку они позволяют постоянно находиться на связи. Но действительно ли мигранты играют роль спасательного круга? Опять же, убедительный ответ можно получить с помощью естественных экспериментов. Идеалом для исследователя являются потрясения, связанные с погодой. На доходах семьи может временно отражаться изменение количества осадков (как это происходит на тех же Филиппинах), и в этом случае достаточно проследить, влияет ли это обстоятельство на сумму поступлений. Оказалось, что они в самом деле возрастают, когда доход семьи снижается, и сокращаются, когда доход увеличивается. Этот страховой эффект достигает значительных масштабов – причиненный ущерб компенсируется дополнительными поступлениями примерно на 60 %. Домохозяйства, в которых имеются мигранты, в плане потребления защищены намного лучше, чем те, в которых никто не уехал за границу. Аналогичный результат был получен и в отношении ураганов в Карибском бассейне – регионе, подверженном опасным потрясениям и в то же время имеющем крупную диаспору. Здесь дополнительные поступления компенсируют около четверти ущерба. Страховая роль переводов важна как в силу того, что они позволяют держать голову над водой, так и по причине менее очевидных последствий. Именно из-за того, что жить по шею в воде – дело страшное, люди прибегают к отчаянным и затратным стратегиям, позволяющим им не захлебнуться. Они готовы пожертвовать частью ожидаемого среднего дохода, если это сделает оставшуюся часть дохода менее волатильной: предпочтение отдается более бедной, но в то же время более спокойной жизни. Таким образом, будучи эффективным механизмом страхования, миграция позволяет людям идти на риск, связанный с повышением долгосрочного уровня доходов.
