– Черити, никакой опасности не будет, – заверил Леви.
– Ну как можно предугадать, Леви? В самый первый день, когда эта женщина вышла на сцену, другую затоптали насмерть.
– Барнум нанял охрану… – начал Леви.
– Да, знаю я об этих бандитах Тейлора. Даже думать не хочу, где он их набрал. Стоит только выйти на улицу, так и зыркают на меня, как на преступницу.
Амелия удивилась, что Черити вообще выходит из дома. Она, казалось, не покидала здания, кроме как с редкими послеобеденными визитами.
– По-моему, Кэролайн там будет в полной безопасности, – продолжал Леви. – За день в музее наверняка побывает множество детей, и Барнум всё так здорово организовал, что ринуться толпой к аквариуму, как в первый раз, не будет никакой возможности.
Амелия заметила, что раньше Леви называл приятеля «Тейлором», как и Черити, но с некоторых пор стал звать его только «Барнумом». Мелочь, конечно, но, кажется, Леви мало-помалу разочаровывается в Барнуме, это заметно хотя бы по обращению.
– И всё-таки я бы хотела попросить миссис Дуглас продемонстрировать этот трюк для Кэролайн до официального открытия представления.
Амелия не то чтобы разозлилась от такого названия своего превращения, но ощутила нечто подобное. Пришлось себе напомнить, что Черити так и не поверила тому, о чём писали во всех газетах, она была из тех, кто верит лишь собственным глазам.
– Хорошо, – согласилась Амелия прежде, чем Леви успел вмешаться. – Сделаем это для Кэролайн.
Черити благодарно кивнула, и тут кухарка внесла завтрак.
* * *
Леви с удивлением обнаружил, что нервничает сильнее, чем в день премьеры в Концертном зале.
Может быть, потому что теперь от него мало что зависело. В роли доктора Гриффина он начинал представление, отвечал на вопросы публики, беседовал с репортерами. Он мог прервать выступление, если замечал, что Амелии оно надоело.
Теперь, когда Амелия будет выступать в музейном зале, он не сможет ничем помочь. Более того, с завтрашнего дня «доктор Гриффин» прекратит своё существование. Оставив русалку на попечении Ф. Т. Барнума, доктор Гриффин сбреет бороду, сделает короткую стрижку, облачится в неброский коричневый костюм и станет снова простым Леви Лайманом.
А простому Леви Лайману нечего вертеться вокруг русалки весь день, как сейчас. Барнум потребовал, чтобы он на какое-то время скрылся с глаз, поэтому Леви приговорён не высовывать носа из квартиры неделю-другую, дабы люди не признали в нём доктора Гриффина.
Когда он рассказал всё это Амелии, она посетовала, что ему придется так долго скрываться, но ни словом не обмолвилась о том, что будет скучать.
Наверное, прошлым вечером ему привиделась та искорка в её глазах. Если бы она там была, и это не плод разыгравшегося воображения, то конечно, он бы её заметил снова. Но серые глаза Амелии оставались серьёзными и спокойными, как обычно, а его сердце всё никак не унималось в ожидании ответного чувства, которого она не выказывала.
Кэролайн в радостном предвкушении тянула его за руку по безлюдным залам музея, Амелия с Черити шли рядом, оставив Барнума за столом завтракать, как он выразился, «в тишине и покое».
– Леви, а когда Амелия превращается в русалку, она такая же красивая? – спросила Кэролайн.
– Знаешь, она не похожа на те картинки, – осторожно ответил Леви, понимая, что Амелия и Черити его слышат. – Но, по-моему, в ней есть какая-то особая прелесть.
– Она красивей всех на свете, а как же иначе! – вздохнула Кэролайн.
Леви заметил, как Черити слегка поморщилась от ревности. С появлением Амелии упрямая девчонка просто души не чаяла в русалке, для неё во всём доме не было никого интересней и удивительней, кто бы так приковывал внимание.
– Я вовсе не красивая, – сказала Амелия.
Леви поднял на неё глаза, готовый возразить, заявить, как она прекрасна, но заметил, что она обращалась не к нему, а к Кэролайн.
Девочка отпустила его руку и направилась к Амелии:
– Нет?
Амелия покачала головой.
– Мистер Лайман уже сказал тебе, что я не похожа на те изображения. В воде я совсем не похожа на женщину с хвостом, не стоит так думать.
– А на кого же? – вытаращилась Кэролайн
– На морское создание, – ответила Амелия. – Только не бойся, может, я и выгляжу совсем по-другому, но остаюсь прежней Амелией.
Кэролайн покосилась на Леви.
– Она что, страшная?
– Немножко, – признал Леви. – У неё очень длинные когти. И острые зубы.
Кэролайн подняла глаза на хмурое лицо Амелии.
– Правда что ли?
Амелия кивнула.
Кэролайн расправила плечи и храбро вздёрнула подбородок.
– Я не забоюсь. Я же знаю, что это вы, потому что вы сами мне сказали. Внутри вы та же Амелия.
Амелия протянула девчушке руку.
– Тогда вперёд, пошли смотреть.
Черити наблюдала за ними с лёгким недоумением, которое всегда испытывала в обществе Амелии. Леви даже забеспокоился, как она перенесёт само превращение при своей твёрдой уверенности в том, что Амелия всего лишь обычная мошенница. Леви никогда не встречал настолько упрямого человека, отказывающегося признать очевидное.
Когда они дошли до шестого зала, Кэролайн в полном восторге заметалась от одного экспоната к другому. Ей захотелось узнать все подробности встречи доктора Гриффина с русалкой у островов Фиджи.
– Кэролайн, ты же знаешь, что это всё неправда, – сказала Амелия.
Девчушка пропустила замечание мимо ушей, разглядывая в стеклянной витрине рисунок из записной книжки, изображавший русалку.
– Вы такая, как на рисунке? – уставилась она на Амелию такими круглыми глазами, каких Леви ещё не видывал.
– Да, – подтвердила Амелия, – мистеру Лайману рисунок удался.
– И правда жуть, – признала Кэролайн. – Но теперь-то я знаю и ни чуточки не испугаюсь.
Они продолжили петлять по лабиринту зала и наконец добрались до аквариума. Охрана еще не заступила, не было ни служащих музея, ни других участников – в столь ранний час в музее были лишь они вчетвером.
Амелия обошла аквариум сзади до приставленной к стенке лестницы. Поскольку устроить ширму для раздевания возможности не было, сошлись на том, что Амелия будет приходить утром до открытия и с появлением первых зрителей будет уже в воде.
Во время первого перерыва зрителей попросят удалиться, и тогда Амелия выберется из аквариума, оденется и сможет отдохнуть в специально отгороженном уголке, что Барнум устроил позади аквариума. Леви поставил там удобную кушетку и столик с закусками – хлебом, сыром и холодным мясом.
Амелия принялась снимать одежду, что оказалось гораздо труднее, чем на сцене. Тогда она одевалась очень просто, а теперь пришлось избавляться не только от платья, но и нескольких слоёв белья.
