– Олл-райт, я его вижу.
Ответ Хартинга был по-прежнему ровен, ничего определенного не сулил.
– Видите, потому что я нашел его досье. Ребята, вам хоть самим-то известно, как тесно вы сотрудничаете с федеральными ведомствами?
Хартинг явственно слышал, что сейчас Бладшот очень и очень доволен собой. Взглянув на другой монитор, он увидел и полный отчет о том, как Бладшоту удалось обнаружить Эйкса.
– Вы скопировали с нашего сервера базу данных ЦРУ? Это уже, знаете ли, не просто незаконно… Словом, вы нужны мне здесь. За вами отправляется «Бензопила» в полном составе, – сказал Хартинг, хотя, ознакомленный с психологическим профилем Гаррисона, прекрасно знал, как Бладшот воспримет эту угрозу.
Да, как это ни банально, его чудесное творение унаследовало черты характера немощного прототипа из плоти и крови…
Вновь подняв взгляд на Дальтона с Тиббсом, доктор дважды щелкнул пальцами и указал им на дверь. Тиббс хлопнул Дальтона по плечу и оба направились к выходу.
– Сунутся под ноги – я их прикончу, – пообещал Бладшот.
– Ну вот…
На сей раз раздражение Хартинга было отнюдь не притворным. Как же ему надоело иметь дело с подобными замашками! Как ему надоел весь этот вздор! И как же жаль, что финансирование его разработок по карману только военным и сопутствующим промышленным структурам… В результате величайшие технологические чудеса, какие только видело человечество, достаются узколобым гориллам.
– Не убивать же они вас идут! Это спасательная операция. Вы – прототип, обошедшийся в миллиард долларов; мой прототип, обошедшийся в миллиард, и я не могу…
– Док! Это моя профессия.
«Да, – подумалось Хартингу, – уж это точно».
– Вы ведь даже не знаете, на что способны, что сможете перенести, – сказал он вслух.
Во многих отношениях, растрачивать подобные технологии на таких, как Гаррисон, было сущим расточительством. С другой стороны, по счетам следовало платить, а Гаррисон представлял собой ценный опытный образец.
– Похоже, в прошлом я многое перенес, – негромко откликнулся Бладшот.
Хартинг перевел взгляд на экран, куда выводилось все, что видят глаза Бладшота. Машина приближалась к небольшому частному аэропорту, а Бладшот разглядывал старые шрамы на тыльной стороне ладоней.
– Что ж, – сказал Бладшот, – настало время огневых испытаний.
Хартинг расправил плечи, оглядел оперативный центр, убедился, что все, с учетом сложившегося положения (а также Эрика), идет как надо, и позволил себе удовлетворенно хмыкнуть. Хорошая система – пусть человеческая, пусть технологическая – и должна работать без сбоев, даже в непредвиденных обстоятельствах.
Мощный автомобиль с ревом промчался через взлетную полосу. За окном замелькали ярко освещенные ангары с роскошными, дорогими частными самолетами. Подрулив к одному из ангаров, Бладшот еще до полной остановки автомобиля выскочил из кабины во влажную, липкую духоту и устремился к дверям.
– Не торопитесь, подумайте обо всем хорошенько, – посоветовал Хартинг. – У вас нет ни денег, ни паспорта.
Интересно, существует ли способ отключить эту связь через электронных клопов в его мозгу?
– Мне они ни к чему. Я лечу частным рейсом, – сказал Бладшот в ночную тьму, подходя к изящному, обтекаемому реактивному лайнеру бизнес-класса.
Благодаря восстановленным фрагментам памяти и микропроцессорам, заполнявшим пробелы необходимыми сведениями, Бладшот вполне представлял себе, насколько отлажена процедура выдачи беглых преступников из-за рубежа. Очевидно, в нескольких схожих операциях – либо в захвате, либо в сопровождении фигуранта – он участвовал сам, но подозревал, что подобное ему было не слишком-то по душе. Все это означало, что он знал и о сети частных аэродромов, и о прикормленных авиадиспетчерах в тех странах, где законы в отношении допросов, задержания и пыток менее строги, чем в США. Предположительно, «иные» взгляды на права человека послужили также одной из причин разместить «RST» не где-нибудь, а именно здесь, в Малайзии.
– «Гольфстрим»… эта машина стоит шестьдесят миллионов долларов! Нет… вы об управлении самолетом хоть что-нибудь знаете? – сказал Хартинг в микрофон, позволив себе проявить некоторое раздражение.
С этими словами он перевел взгляд на монитор, еще недавно отображавший досье Мартина Эйкса. На этот монитор выводилось изображение, передаваемое беспроводными микропроцессорами. Теперь на экране мелькали одна за другой страницы руководства по летной эксплуатации воздушных судов, а также быстро сменяющиеся изображения пилотской кабины и видеокадры имитации полета. Наниты, которым Бладшот служил ходячей платформой, учились летать.
«Система», – подумал Хартинг.
В ответ на прикосновение пальцев люк «Гольфстрима» послушно отъехал в сторону, и Бладшот вошел в роскошный салон реактивного лайнера.
– Я разберусь, – сказал он.
Бладшот летел где-то над Гималаями. Над головой простирался бескрайний полог звездного неба. Внизу виднелись горные пики, возвышавшиеся над облачным слоем, точно небесные острова. Денек выдался трудным, донельзя ошеломляющим, и все же теперь он в пути, мчится расправиться с человеком, лишившим жизни его и Джину. Неважно, что прежде он никогда не летал. Неважно, что он – чудо науки и техники (или ходячий кошмар, это как посмотреть). Все это казалось естественным, словно бы так и должно быть. Вот только где-то в глубине души, на задворках сознания, неотвязно зудела мысль: а должно ли так быть? Должно ли все это казаться настолько… нормальным?
Глава четырнадцатая
Располагая деньгами, в некоторых частях света можно позволить себе практически все, что захочешь. Включая сюда и русских наемников со штурмовыми винтовками, разве что не перекрывших уличное движение у входа в один из самых роскошных будапештских отелей. Но, несмотря на всю власть, даруемую деньгами, вытолканный из отеля и препровожденный в один из ждавших его черных джипов, едва над венгерской столицей забрезжил рассвет, Мартин Эйкс чувствовал себя – сквернее некуда.
Стоя за плечом Эрика, старательно барабанившего пальцами по клавиатуре, Хартинг взирал на строки, бегущие вниз по экрану.
– Как он его отслеживает? – спросил Хартинг, взглянув на монитор, куда поступали изображения с камер будапештской общегородской системы видеонаблюдения.
Русский наемник в черной униформе едва не втолкнул Эйкса в один из пяти одинаковых джипов.
Эрик задумался, вглядываясь в строки данных.
– Э-э… Похоже, он сопоставил все доступные базы данных автопроизводителей с текущими данными системы Джи-Пи-Эс и идентифицировал все средства передвижения в районе. А потом… прозвонил пинг-запросами по одному. Все девять тысяч.
На мониторе появилась карта Венгрии. На карте замерцали точки: вспыхнет и тут же погаснет, будто светляк под стеклом.
