– Для аудиторской фирмы защита данных никудышная, – заметил Шарп.
– Это точно, – согласился Ланс. – Если в файлах не найдется ничего подозрительного, никто ничего не узнает.
– А если найдется?
– Будем решать проблемы по мере их поступления, – сказал Ланс, поворачивая в сторону офиса. – Но эти файлы я просмотрю сам. Не хочу впутывать маму ни во что… сомнительное.
– Незаконное, – уточнил Шарп.
– Не будем углубляться в терминологию.
Ланс почувствовал взгляд Шарпа на своем лице.
– Я понимаю, что это дело будит в тебе болезненные воспоминания, но ты не должен позволять личной трагедии влиять на твою работу. Ты многое преодолел с тех пор, как пропал твой отец. Не делай глупостей только потому, что не можешь быть объективным.
Ланс взглянул на своего шефа.
– Хорошо, что у нас в офисе работает превосходный юрист.
– Вот именно.
– Ладно, ладно, – произнес Ланс, поднимая руку.
– Я не собираюсь вызволять твою задницу из тюрьмы, – проговорил Шарп сквозь зубы.
Но Ланс знал, что Шарп вызволит его, не раздумывая. Будет в ярости, но подставит плечо. Так было всегда.
– Я буду осторожен.
Ланс не мог воспринимать это дело как один из множества заказов. От их расследования зависели жизнь женщины и будущее двоих ее детей.
Такой жизни, какая получилась у него, он этим детям не пожелает. Все эти годы неопределенности. Все эти догадки: стал ли отец жертвой преступления или добровольно покинул их? Оба варианта казались ужасными, но хуже всего было прекращение дела.
Он никогда не простит себя, если не сделает все возможное для того, чтобы найти Челси Кларк, и неважно, сколько правил при этом придется нарушить.
Глава 9
Офис шерифа располагался рядом с окружной тюрьмой и зданием муниципальной администрации. Убедившись в том, что машина шерифа припаркована неподалеку, Морган открыла стеклянную дверь и вошла в холл. За унылым фасадом из коричневого кирпича скрывался старый и обшарпанный интерьер, лишенный какой-либо привлекательности: начиная от потертого линолеума и заканчивая уродливыми пятнами на потолке. Шериф явно не тратил ни цента, чтобы хоть как-то облагородить помещение.
Морган подошла к стойке информации. Женщина, сидевшая за стойкой, оторвала взгляд от компьютера. Она была довольно пожилой: на вид лет шестьдесят, вся какая-то мягкая, с окрашенными в каштановый цвет волосами.
Однако когда она поднялась и обратилась к Морган, в ее голосе прозвучал тщательно скрываемый металл:
– Чем я могу вам помочь?
Улыбка Морган осталась без ответа.
– Меня зовут Морган Дейн. Я пришла встретиться с шерифом Кингом.
– Вы с ним договаривались о встрече?
– Нет.
Учитывая, что их последний разговор с шерифом получился не слишком приятным, Морган предпочла не предупреждать о своем визите. Вообще, являться неожиданно, без договоренности, было ее коньком. При личной встрече гораздо труднее отделаться от человека.
– Но он знает, кто я такая.
Нарисованные карандашом брови пожилой женщины под очками взметнулись вверх.
– Будьте добры, документ, удостоверяющий личность.
Морган откопала кошелек на дне своей огромной сумки.
Несколько секунд женщина рассматривала ее водительское удостоверение, потом протянула его обратно.
– Подождите здесь.
Она повернулась и удалилась в глубину длинного коридора. За стойкой суетились еще два административных сотрудника, отвечая на звонки и набирая что-то на компьютерах. В местном отделении работа всегда шла полным ходом.
В придачу ко всем полицейским обязанностям шериф отвечал за местную тюрьму, перевозку заключенных и выдачу ордеров на арест. Занимая выборную должность, он был также вынужден придерживаться четких политических взглядов, иначе его могли и не переизбрать на новый срок.
По крайней мере, так поступали почти все шерифы. На Кинга, как оказалось, надавить не так просто. Год назад его управление обвинили в грубости к заключенному. Популярность шерифа резко возросла.
До холла донесся мягкий, но уверенный голос пожилой сотрудницы:
– Я не буду говорить ей, что вас нет. Ваша машина припаркована прямо у входа, и ваш голос она вполне могла услышать.
Слов шерифа было не разобрать, но ворчание из глубины коридора не сулило Морган ничего хорошего. Скорее, это звучало как проклятие.
– Я понимаю, что у вас нет времени. Но не забывайте, что у вас через пару недель перевыборы, – сказала женщина.
Снова послышалось ворчание.
Но ее это, похоже, не смутило.
– Я ее сейчас приведу. Будьте паинькой.
– Вы можете пройти, – сообщила она, возвращаясь и показывая жестом в сторону коридора.
Миновав коридор, Морган вошла в просторный кабинет, уставленный столами с компьютерами. Помощник шерифа говорил по телефону, при этом быстро щелкая по клавиатуре.
Открылась дверь, находящаяся с другой стороны кабинета, и полицейский в форме вывел мужчину в наручниках, в запачканных кровью джинсах и майке.
Ну надо же…
Вот уж не думала Морган, что столкнется тут с Тайлером Грином.
Ее удар локтем изрядно попортил его когда-то красивое лицо. Под обоими глазами красовались фингалы. Распухший нос заклеен пластырем. Из ноздрей торчат ватные тампоны.
Тайлер проследил взглядом за Морган. В глазах его мелькнул недобрый огонек. Морган почувствовала, как быстрее забилось сердце, а пустой желудок вдруг громко заурчал от прилива адреналина.
– Я до тебя еще доберусь, – прошипел он, глядя ей в глаза. Полицейский ткнул его в плечо не самым любезным образом.
Высокий широкоплечий мужчина кинул папку на стол помощника.
Шериф Кинг.
При своем почти двухметровом росте шериф выглядел, как персонаж классического вестерна. Одет он был в джинсы, рыжевато-коричневую рубашку и ковбойские сапоги. Морган знала, что ему немного за пятьдесят, но выглядел он старше, с бесцветной шершавой кожей, как необработанная доска.
– Эй, Грин! – отрывисто произнес шериф. – Прекращай.
Его суровый взгляд остановился на Морган. Указывая на дверь в другом конце кабинета, шериф сказал:
– Сюда, пожалуйста.
Войдя в его кабинет, Морган краем глаза заметила на вешалке форменную шляпу в ковбойском стиле. Правда, ему только лошади не хватает.
Шериф предложил ей занять гостевое кресло, а сам вышел из кабинета.
Морган сняла плащ, повесила его на соседний стул и разгладила юбку, радуясь, что додумалась держать в офисе смену одежды. Никогда не знаешь, где придется допрашивать свидетеля и по какой грязи лазать в поисках улик.
