– Ты моя энергия, – быстро ответил он. Тогда мне это понравилось – быть энергией Сета. Я буквально испытала словесный оргазм. Это я наполняла его мотивацией и драйвом, заставляла двигаться вперед. Я придумала себе, что энергия – самое важное из трех. Реджина была светом, а Ханна – теплом. Но как можно наслаждаться светом и теплом, если нет энергии?
Теперь, дожидаясь на парковке Реджину, я морщусь и осознаю, как все было на самом деле. Ханна дарила Сету тепло, как новая любовница. Реджина была его первой любовью. Влюбленная женщина сначала теряет разум, а потом мужество. Стучу пальцем по рулю. Я не сумасшедшая… Или может… В любом случае, есть лишь один способ узнать.
Реджина выходит из здания через один час и сорок минут. Все именно так, как описывал Сет. Она пересидела секретаршу, которая вышла час назад и на огромной скорости унеслась с парковки на своем «Форде». Реджина бодро направляется к старому «Мерседесу», крепко сжимая портфель. Машина видала лучшие дни, я замечаю потертости и вмятину на бампере. Винтажным такой автомобиль еще не назовешь, но большинство людей сочтут его слишком старым. Учитывая, что Реджина – частный юрист, я ожидала, что она водит какую-нибудь сверкающую новую модель. Завожу машину и выезжаю вслед за ней со стоянки.
К моему ужасу, она выезжает на скоростную трассу. Крепче хватаюсь за руль и пытаюсь сосредоточиться на ее бампере. Непросто будет следовать за ней при таком движении. Но мне удается держаться на несколько машин позади, а потом я сворачиваю за ней с трассы – вслед раздается несколько гудков. Через несколько минут езды по скучному пригородному кварталу она поворачивает к обшарпанному зданию – комплексу апартаментов «Марина Пойнт». Моря вокруг не видно, только угловатые здания, выкрашенные в тюремно-серый цвет. Вокруг них – жалкие клочки пожелтевшей травы. Снаружи, на лестнице, сидят и курят несколько человек. Если открыть окно, можно понять, что именно – травку или сигареты, но у меня нет на это времени. Реджина подпрыгивает на ограничителях скорости, словно их не замечая. Я ожидаю, что мы опять выедем на улицу, предполагая, что это просто короткая дорога. Но она заезжает на пронумерованное парковочное место. Она здесь живет?!
Разглядываю убогий район, остановившись прямо посреди дороги. Не может быть. Женщина с коллекцией «лубутенов» не может водить такую машину, не может жить в таком месте. Наверное, она просто решила заехать к кому-то в гости по дороге домой. Возможно, завезти клиенту бумаги. Но выходя из машины, Реджина забирает с собой и портфель, и папки, и вставляет ключ в водительскую дверь, пытаясь удержать все в руках. Нужно посмотреть, куда именно она пойдет. Быстро паркуюсь посреди улицы и вылезаю из машины, дождавшись, пока она начнет подниматься по лестнице. Поднимаюсь бегом на третий этаж – как раз вовремя, чтобы увидеть хлопнувшую дверь. Звук эхом несется по коридору, и я слышу, как Реджина запирается изнутри. Оглядываюсь вокруг. Никаких дверных ковриков, никаких растений – только пустые двери с номерными табличками из дешевого пластика. Несколько минут я пялюсь на ее дверь с номером 4L. Потом стучусь.
Реджина открывает дверь, и я вижу, что за несколько минут она уже успела полностью смыть макияж. Интересно! А я обычно забываю сделать это даже перед сном.
Она даже не пытается скрыть изумления, быстро подается назад и захлопывает дверь. Но я оказываюсь быстрее – сую ногу в щель и вздрагиваю, когда мне болезненно сжимает пальцы.
Реджина снова распахивает дверь и бросает на меня рассерженный взгляд. Без макияжа она выглядит как ребенок. Сердитый, капризный ребенок, не получивший желаемого.
– Что? Чего ты хочешь?
Она придерживает дверь, пытаясь не впускать меня внутрь, вцепившись красными ногтями в серую обивку.
– Ты знаешь, чего я хочу, – парирую я. А потом делаю то, что удивляет меня саму: проталкиваюсь к ней домой без приглашения.
Она поворачивается ко мне, приоткрыв от изумления рот. Ее взгляд мечется по комнате в поисках телефона. Кому она будет звонить – Сету или в полицию? Я нахожу его первой, он лежит на обеденном столе. Прячу мобильный в карман и смотрю на нее с невозмутимым видом.
– Я хочу просто поговорить.
Она бросает взгляд в сторону коридора. Я чувствую – Реджина лихорадочно соображает. Если она закричит о помощи, кто придет?
Видимо, она решает, что лучше довериться мне, и запирает дверь. Ее твердость куда-то исчезает, сменившись нервозностью. Она явно не в восторге, что находится со мной наедине в замкнутом пространстве. И интересую я ее куда меньше, чем она меня. Но разве женщинам не свойственно проявлять любопытство к другим женщинам? Мы постоянно сравниваем себя с другими. Я занимаюсь этим даже сейчас, глядя на ее чистое лицо и густые волосы.
– Ну хорошо, Четверг. Давай поговорим.
30
Недорогая квартира обставлена дорогими вещами. Кожаный диван, предназначенный для большой гостиной, толстые книги на мраморном столике. Все слишком большое, из-за чего комната кажется маленькой и душной. Выглядываю в окно, но вижу лишь ряды безликих серых многоэтажек. В квартире тепло, как летом. Электричество работает на полную. Она полностью оторвана от реального мира, – думаю я. Реджина подходит к самой дальней от меня секции дивана и садится, не предлагая мне сделать то же самое. Сворачивается в углу в маленький комочек. Я присаживаюсь на самый край, почти соскальзывая с гладкой кожи. Пытаюсь не пялиться, но когда ты столько думал о человеке, удержаться сложно.
– Ну? – начинает она. – Что ты хочешь узнать?
Разительное отличие от прежнего Чем я могу помочь? в окружении папоротников, дерева и дипломов. Здесь, в ее гостиной, я окружена ее вещами.
– Я хочу узнать правду.
– Правду? – недоверчиво переспрашивает она. – Сомневаюсь, что ты когда-либо хотела правду, Четверг. Ты хотела Сета. Я все знаю…
– Что ты имеешь в виду? И почему сказала, что вы с Сетом были вместе всего пять лет?
– Потому что так и было, – раздраженно отвечает она. И добавляет: – Пока не появилась ты.
– Ты имеешь в виду вы были только вдвоем?
– Нет! Господи, ты и правда сумасшедшая… – Она изумленно качает головой. – Четверг, ты стала любовницей Сета. Поэтому мы с ним развелись.
Наступает оглушительное молчание. Голову пронзает боль, перебегает от виска к виску.
– Это неправда, – бормочу я. – Зачем ты так говоришь?
Она невозмутимо смотрит мне в глаза.
– Потому что это правда.
Я качаю головой. Во рту пересохло. Хочется пить, но попросить воды не позволяет гордость.
– Нет. Он сказал мне, что…
– Прекрати, – перебивает она с диким взглядом и закрывает глаза. – Просто прекрати.
В обычных обстоятельствах я бы отстала, но не сейчас. Я слишком долго просидела в темноте, мне нужны ответы.
– Когда ты видела Сета в последний раз?
