После каждого удара меня словно окатывает кипятком. Сердце сжимается до размера грецкого ореха, а дыхание сперва перехватывает, а затем начинаю судорожно дышать, словно в лёгких не хватает воздуха.
– Ты считаешь, сколько ударов уже было?
– Да! Пять! Было пять!
Чёрт, или уже шесть? Наверное шесть! Вот я дура, совсем считать разучилась! Ну конечно же, он уже шесть раз ударил! Зачем я сказала пять?!
– Прости, шесть! Я запуталась!
– Потому что не акцентировала внимание на этом. Начинаем всё с самого начала и теперь ты будешь считать удары.
– С начала? Саша! Немедленно прекрати всё это! Уже не смешно! Мне же больно! – мой голос срывается на крик.
Звук замаха плети для удара долетает быстрее, чем чувство боли.
– Один. Спасибо хозяин…. – обреченно бубню я.
Свист и снова удар. Всё тело в агонии, кожа горит и чешется так, что нет сил! Кажется, что он своей плетью пробрал меня до костей!
– Два! Спасибо хозяин… – голос как назло дрожит, всё тело ноет, но скоро это должно уже закончится.
Не знаю, сколько времени это продолжается, но каждая пауза между ударами заставляет меня буквально переосмыслить заново всё своё миропредставление!
– Десять. Большое спасибо Хозяин.
Обессилившая, я повисаю на верёвке. Он нежно гладит следы от ударов и рукой проводит между ног.
– Да тут всё течёт.
Грубо вставляет в меня два пальца, а я начинаю двигаться навстречу и через пару мгновений получаю яркий оргазм.
–Ты только что кончила как какая-то шлюха, висишь на моих пальцах и получаешь удовольствие. Разве это хорошо?!
Голос без эмоций, не понимаю, он шутит сейчас или серьёзно?
Не понимаю. Смущаюсь. Боюсь его. Он подносит свои пальцы к моим губам, я начинаю их облизывать по отдельности, потом лижу всю Его руку.
– Подумай над моим вопросом.
Мне хочется кричать, что да мне это нравится, да я готова ползать перед ним на коленях, умоляя сделать со мной что-то, пусть даже и отхлестать плетью. Мне нравится Всё что он делает. И я хочу быть шлюхой, ЕГО шлюхой и принадлежать только ему одному…
Но я не могу просто взять и сказать ему всё это… Я не хочу, чтобы он считал меня распущенной, хотя он знает меня, гораздо лучше, чем я его. Но всё-равно сказать подобное не могу. Раздумья прерываются, и я чувствую, что по спине льётся прохладная вода. Приятно ощущать её особенно в местах ударов плети. Веревки развязываются, и руки Александра заворачивают меня во что-то мягкое и большое.
На улице темно, мы сидим в машине. Я лежу, закутанная в покрывало, на коленях моего юного Хозяина.
– Тебе понравился мой сюрприз?
Я молчу, решая сказать ему всё честно.
– Знаешь, о чём я думала, когда ты ушёл и пропал почти на две недели? Я думала, что готова принять всё от твоих рук и готова на все ради тебя, лишь бы быть с тобой снова.
Он поворачивает меня к себе, нежно улыбается. Сжимает в объятьях, словно маленького ребёнка.
– Я очень соскучился по тебе, моя маленькая девочка. Я всё понимаю. Не переживай, ты только моя. Целую его в плечо.
– Я тебя люблю…
– Я тоже, малышка, – шепчет ласково на ушко.
* * *
Это было наше первое признание друг другу. Я сразу не поняла, но это свидание кажется, сдвинуло наши отношения на новый уровень. Теперь он каждый день звонит мне, как и обещал. И пусть это совсем недолгие разговоры и чаще всего ни о чём, но для меня и этого времени хватает, чтобы дальше жить и не сдаваться!
На работе я ещё хоть как-то могу отвлечься от мыслей, но дома я не нахожу себе места! Скорее бы Валерку уже выписали из больницы, что они там делают с ним в военном госпитале? Почему он так долго? Почему не дают никакой конкретной информации, что с ним?
Когда сын вернётся, я уже не буду чувствовать такую пустоту. Мне будет легче… Муж возвращается за полночь, я в это время делаю вид, что уже сплю, чтобы не разговаривать с ним. Утром ухожу пораньше, пока он ещё спит. Так и живём.
Всё своё свободное время я провожу в полном одиночестве с мыслями об Александре, просматриваю его фото, вспоминаю такие редкие встречи, время, проведенное наедине. Спасают только редкие телефонные звонки и минутные разговоры о том, что когда-нибудь мы снова увидимся и всё будет хорошо, нужно потерпеть и тому подобное. Только разговоры все эти заканчиваются слезами, ведь я по-прежнему остаюсь одна с потоком нескончаемых мыслей.
Никак не могу справиться с этим наваждением, постоянно думаю только о нём. Несмотря на его жестокость, меня тянет к нему. Я растеряна и напугана, не понимая собственных чувств. Я не могу справиться с этим, все мои мысли и чувства заняты им. Это какое-то наваждение.
Я хочу забыть о нём, хотя бы на время, но днём и ночью меня терзает образ и его глубокие красивые глаза. Его жгучий, колкий, пронзительный взгляд словно преследует меня везде и даже во снах… Под этим взглядом я становлюсь маленькой, беззащитной и испуганной девочкой.
Сколько мы уже с ним занимались любовью, но каждый раз, словно первый! Когда он обращается ко мне, я до сих пор сжимаюсь, теряюсь и не знаю, как себя с ним везти. Каждый раз хочу признаться ему в своих чувствах, и не могу этого сделать. Я понимаю, что это невозможно, я гожусь ему в матери, а он ещё совсем ребёнок. Моё тело – мой главный «предатель», когда дело касается чувств.
Мне кажется я могу выполнить, вопреки всем своим моральным принципам, любое его желание. Но когда он даёт мне какое-то задание, я с трудом его воспринимаю, так как думаю совсем о другом.
В этот момент я замираю, вглядываюсь в его черты лица, рассматриваю его губы, тону в его бездонных глазах, и невольно переношусь в другую реальность где мы с ним одни на всей планете.
Я представляю, что он желает меня, как снова грубо положит меня грудью на стол. Я могу только вспоминать, какие страстные и горячие могут быть его поцелуи и как его бархатистый голос может закружить мне голову.
Представляю, как его руки скользят по моему телу, какие они нежные и требовательные одновременно. Господи, когда я это представляю, начинает ныть низ живота, ощущение что тело оживает! Это любовь или страсть?
Кто-то может спросить меня: «Неужели ты не можешь просто переключиться на кого-то другого?» Человек может болеть двумя болезнями сразу, так я и не отрицаю, что может, но смогу ли я заболеть кем-то ещё? Нет! Нет! И ещё раз нет! Не могу. Только Александр! Мне не нужен никто, кроме него!
Что за страшный вирус, что за жуткие ломки!!! Он – моя болезнь. Мой беспощадный враг! Ни один медик не вылечит меня, нет на свете таких лекарств. Я неизлечимо больна им.
Как же глупо получается! Я готова терпеть всё! В его руках я становлюсь мягкой и послушной глиной. Если бы он только знал, что приходится терпеть мне в руках сурового гончара. Он ломает и снова лепит, отрывает от меня кусок за куском и спокойно наблюдает за получившимся результатом. В его руках я извиваюсь и кричу, умираю и снова оживаю. Это просто невыносимо!
