Он немного теребит указательным пальцем кончики моих сосков, чуть дольше, чем того требует юношеское любопытство. Затем садиться с серьезным лицом и задумчиво разглядывает мою грудь. Не понимаю, как такой шизофреник, мог стать капитаном судна? Пусть даже и такого раздолбанного…
Мой взгляд падает на его потрепанные и выцветшие от старости штаны. Ширинка заметно оттопырена. Надеюсь, член у него небольшой, представляю, сколько это животное времени воздерживалось с его-то тараканами по поводу “чистоты”. И все это при том, что он сам настолько грязен и нечистоплотен!
Была бы моя воля, я бы сейчас высказала этому подонку, что я думаю о нем и о его заморочках. Но сейчас мне лучше молчать…
Старик продолжает заинтересованно смотреть на мою грудь, во все глаза, трогая торчащие и слегка, как мне показалось, почерневшие соски. Его маниакальный взгляд просто прикован к груди! Он пыхтит, словно пытаясь что-то сказать, но молчит, будто в рот воды набрал, млея от удовольствия и робости. Это продолжается довольно долго, а затем он снова “приходит в себя”.
– Тебе нравится, как я тебя ласкаю? – наивно спрашивает он, а я всхлипывая, закрываю глаза, чтобы не видеть это противное лицо перед собой.
Что мне ему ответить? Сказать, что нравится? Язык не повернется и это будет неправда! А если сказать правду? От него можно ждать любой реакции, я тут одна против всех, он может делать со мной все, что захочет. Лучше молчать и не реагировать на его провокации.
Он продолжает “ласкать” мою грудь, то поглаживая, то зажимая между пальцами сразу оба соска, оттягивая их и с гордостью демонстрируя мне свою власть.
– Черт, принцесса, как же они у тебя напряжены! Мне это очень нравится! – старик воркует и одновременно поглаживает одной рукой свою ширинку.
Какое-то время он не прикасается ко мне и тяжело дышит. Кровать слегка трясется. Я осторожно открываю глаза, чтобы посмотреть, что он делает и вижу, что этот ужасный мужчина, похожий на восставшего из мертвых лешего, достал свой член и активно себя ласкает, все также глядя на мою грудь. Он даже не моргает и не смотрит на мое лицо!
На время прекращается даже его проклятый кашель, который его явно давно преследует, но никак не добьет! Он продолжает сопеть, не отводя своего взгляда от моих сосков.
– Классно торчат, да? – спрашивает он меня, заметив, что я наблюдаю за ним. – Хочешь, я могу их еще покрутить и подергать! – радостно вопрошает он, не отрываясь от своего члена и продолжая ананировать.
От вида его трясущегося тела, меня просто воротит, а его слова звучат, словно насмешка. Не могу понять: он издевается надо мной или серьезно думает, что мне интересно его предложение?
Кровать трясется все больше и больше, растрясая мои больные внутренности и доставляя мне дополнительные страдания.
– А хочешь, потрогать моего дружка? – внезапно поступает предложение этого старого идиота. Мои нервы уже не выдерживают и я начинаю снова рыдать от безысходности. Как же я устала от его домогательств и издевательств!
– Давай, я развяжу тебе одну руку, а ты просто потрогаешь его, хорошо? – словно с пятилетним ребенком говорит он со мной. – Увидишь, как он после этого еще сильнее и красивее будет!
Не дожидаясь моего ответа, он отвязывает мне правую руку и кладет ее на свое “хозяйство”. Не скрывая чувство отвращения, я прикасаюсь к его члену и осторожно смотрю на него.
– Правильно, принцесса, теперь подвигай ручкой, умеешь это делать? – снова ехидно спрашивает старик.
Я начинаю двигать ладонью, слегка обхватив его старческий член, который действительно, за короткий срок моей слабенькой ласки, начинает увеличиваться в размере.
Старик меня начинает пугать. Он сжимает мою ладонь, в которой остается заключен его член и начинает мять мою кисть, словно пытается сквозь нее дрочить свой инструмент. Чувство мерзопакостности не покидает меня.
Липкое, грязное, вонючее нечто, начинает скользить и пульсировать в моей ладони, словно живое и разумное существо. Это жуткое создание активно выделяет секрецию и я ощущаю, словно мою ладонь перепачкали в какой-то застарелой смоле. Хорошо, что старик не умеет читать мысли, если бы он знал, что я думаю о нем и его члене, то убил бы меня на месте.
– Поиграла и хватит, теперь моя очередь, – грубо убирая мою руку, произносит старик, затем берет и снова связывает ее над моей головой.
– Давай, раздвинь ножки! Посмотрим, что там у тебя! – он хватает меня за ляжки и раздвигает их, насколько позволяют веревки, прочно сковавшие мои конечности, соединив меня с ножками кровати в одно целое.
– Пухленькие, как вареники! – снова слышу его восторженный возглас.
Быстрым движением он начинает сбивать с моих половых губ прищепки.
Я снова стыдливо смотрю на него и пытаюсь понять, что у него на уме. Из его приоткрытых губ течет слюна. Весь его вид вызывает сильное омерзение.
Мне с трудом верится, что я оказалась в этой идиотской ситуации, и вынуждена быть безвольный игрушкой в руках злобного и похотливого садиста.
И каждое его движение руки, когда он сбивает прищепки, отражается в моем теле настоящим взрывом. Словно поток крови приливает к моей промежности все больше и больше. И я чувствую, что нежная ткань не выдержит и просто разорвется.
Сбив с меня все зажимы, он еще долго не может налюбоваться на свою работу. Мне даже страшно представить, что он сейчас там видит! После того, как он избил ремнем мою промежности, а после нацепил на нее обычные бельевые прищепки, мне кажется, что у меня там просто кровавое месиво.
Но самым болезненным снятием была последняя прищепка, я почти не чувствовала ее, когда она сидела на моем клиторе, словно ее не было. Но как только старик сбил ее ладонью, я громко взвыла от жуткой боли, мое тело словно пронзила молния и заставила замереть в одном мгновении, эта боль не прекращалась несколько секунд. А в сочетании с болью внутри живота – мне показалось, что она длилась целую вечность!
Мне кажется, что эту боль я буду помнить всегда! Она ни с чем не сравнима и каждый раз, когда мужчины будут касаться моего клитора, буду вспоминать это дьявольскую прищепку, которая доставила мне столько адских переживаний!
А проклятый старик наслаждается и явно смакует каждую секунду всех моих мучений, словно ему необходимы мои слезы, как воздух.
Мой разум отказывается понимать, я пытаюсь уговорить себя потерпеть еще немного, даю сама себе обещание, что скоро все обязательно закончится и меня непременно отпустят, но очень сложно врать самой себе: я прекрасно понимаю, что все это – только начало. Никто не собирается меня отпускать и все это повторится снова и снова.
Осознание постоянной и неизбежной муки усиливает еще боль внутри тела, и повергает меня в отчаянье. А может быть правда, лучший выход это попытаться прыгнуть за борт?
Я прекрасно могу представить себе в голове эту картину и даже проиграть всю эту ситуацию. Вот я отталкиваю матроса, ведущего меня обратно в трюм, бегу из последних сил к краю корабля и перепрыгиваю. А дальше – освобождение от всех моих мук. Но на самом-то деле, не так все просто, как кажется.
