– Давай, ты свяжешь их, как дядю Мишу?! – предлагает малыш и я понимаю, что он дело говорит.
Достаю из сумки все, что не успела выкинуть, веревки, пару наручников, скотч и несколько мотков разных проводов. Не знаю, зачем они, но думаю, пригодятся, если не хватит веревок.
Наручники я закрепляю на руках темноволосого и самого свирепого бугая. Остальным я просто перевязываю руки и ноги. Затем, для убедительности, я каждому из них заматываю рот и обматываю их тела, чтобы они не рыпались.
Первым приходит в себя темноволосый и начинает отчаянно метаться, испуганно смотря на меня.
– Тише-тише, остальных разбудишь, – показываю я ему пальцем, чтобы он молчал. – У меня для тебя есть подарок – я хочу сделать тебе прощальный минет. Я хочу попрощаться с твоим членом и яичками и чтобы они знали, что я не имею ничего против них, они не виноваты, что у них такой хозяин!
Парень явно меня не понимает, но продолжает трепыхаться и мычать.
Опускаюсь на колени и с наслаждением начинаю лизать его яйца. Меня так увлекает это занятие, что я забываю, обо всем на свете. Боль в заднем проходе дает о себе знать и мне приходится сесть так, чтобы не задевать выпавшую кишку.
– Твой член, не просыпается… – констатирую факт. – А вообще знаешь… Ты не достоин носить его! Ты плохо с ним обращаешься, ты даже не моешь его! – начинаю кричать на темноволосого, доставая из принесенной в кабинет сумки, тот самый нож, которым я освободила член Михаила от рабства.
– Ты плохой человек, ты не достоин носить мужское достоинство, я освобожу его из твоего плена! – я быстро пристраиваюсь снова между ног темноволосого и пока он отчаянно трепыхается, я ловким движением провожу ножом у основания его члена. Парень теряет сознание. Наверное, больше от страха, чем от боли. Тем лучше для него и для меня. Не будет мне мешать работать.
Моток белых ниток, мне пришлось искать долго. В прошлый раз я закинула их на самое дно и не думала, что нитки мне пригодятся. Зашивать этого увальня не особо хотелось, но я делаю это, потому что я не такая тварь, как они. Я не желаю ему смерти. Пусть живет, но насиловать он больше не сможет!
Заканчиваю последний штрих и отрезаю нитку. Кровь хорошо бы вытереть, но у меня уже нет на это времени. Мне нужно спасти еще пять маленьких пленных друзей. Темноволосый снова приходит в себя и громко стонет, его глаза такие огромные, никогда бы не подумала, что увижу его в таком жалком состоянии. Но мне не жалко этого подонка. Представляю, как ему сейчас больно. Поделом ему.
Перехожу к следующему. Тот самый член, который доставил мне так много боли и возможно, именно он и стал причиной моего разорванного ануса.
Опускаюсь на колени и глажу рукой бархатистую головку, на которой еще сохранилась моя засохшая кровь. Приподнимаю ее и любуюсь яичками этого борова. Они такие большие, но я не успела обратить на них внимание, когда этот насильних трахал меня в рот.
Провожу пальцем по машонке и ощущаю тепло этих пушистых и милых шариков. Парень, видимо, выпил достаточно много и до сих пор не пришел в себе. Я нежно протираю его член салфетками, которые нашла на праздничном столе.
– Ты будешь чистый, я позабочусь о тебе! – целую этот нежный орган и играю с ним язычком. – Я не сержусь на тебя, ты не виноват, что твой хозяин такой извращенец! Но я освобожу тебя!
Нежно улыбаясь ему, достаю нож, вытираю его от засохшей крови темноволосого и начинаю резать. Хозяин члена приходит в себя от резкой боли и начинает кататься по полу. Да так резво, что расталкивает остальных участников вечеринки.
– Прекрати! Ты сделаешь ему больно! – кричу я, подбегая и видя, как кровавый след тянется по всему полу.
Парень останавливает свое движение у темноволосого и с ужасом смотрит на него. Тот мелко трясется и его глаза, по прежнему, широко раскрыты. Он даже не моргает. Из его глаз текут слезы.
Наверное, ему тяжело осознавать, что он не сможет больше насиловать, ведь это его сущность. Но я с ним уже закончила и у меня еще на очереди его дружки.
Самого нервного пришлось вырубить шокером, и вдобавок, я долбанула его стоящей под столом, видимо забытой после одной из попоек, бутылкой шампанского.
После шокера он еще как-то шевелился, но после бутылки, он отключился надолго. Я продолжаю начатое дело и забираю его член в свою коллекцию освобожденных.
Этого я зашила на скорую руку. Из меня – еще та швея! Кровь смывать не стала, а просто прикрыла ему пах чей-то рубашкой, оставленной на диване.
Остальные четыре члена я смогла забрать, без особых приключений. Я сразу же прошлась по всем четырем друзья и для убедительности, ударила каждого, чтобы не мешали мне работать.
За всеми моими действиями наблюдает только один человек – это темноволосый дьявол. Его тело, по-прежнему, трясется, но он не произносит ни звука. Кажется, он все еще в шоке. Подхожу к нему и глажу по голове.
– Не надо было так со мной поступать, ты очень жестокий человек, но я не стану тебя убивать, я не такая, как ты! – оглядываю на прощанье комнату и смотрю снова на темноволосого: – Ты знаешь, где Владислав?
Он все также смотрит на меня, словно не слышит.
– Я знаю, что ты знаешь, где он! Владислав! Где Владислав? – почти кричу на него.
Но парень не реагирует, он все также смотрит на меня не моргая и из его глаз, безудержно льются слезы.
Внезапно, я вспоминаю, что много раз мы занимались любовью с Владиславом в кабинете гинекологии. Так может быть, мой любимый сейчас там?
Встреча с возлюбленным
Поднимаюсь на ноги и беру сумку. Здесь мне больше делать нечего. Иду в раскоряку, очень сильная боль в заднем проходе не дает о себе забыть, но отчего-то, на моей душе очень светло. Я до конца не понимаю, что произошло там, но у меня такое ощущение, что я сделала великое дело. Спасла мир что ли?
– Мама, ты их убила? – спрашивает меня сын, как только я выхожу на лестничную площадку.
Он явно уже заждался меня и ему я его прекрасно понимаю, он ребенок и ему скучно сидеть одному.
– Боже, конечно же нет! Твоя мамочка не убийца! Но я их обезвредила! Они не будут больше никого насиловать, – я с гордостью показала ему шесть членов, завернутых каждый в отдельную салфетку.
– А что мы с ними будем делать, мы их похороним? – снова спрашивает малыш.
– Не знаю, милый, честно, не знаю, что делать… Пока просто будем носить с собой, а там – посмотрим.
Мы идем с ним вниз, в отделение гинекологии и что-то мне подсказывает, мой возлюбленный сейчас там, с той красоткой, но он не знает, что я могу быть лучше любой девушки. Я приду и скажу ему, что я гораздо лучше и пусть испытает меня. Я докажу ему и тогда он уже не захочет быть ни с кем, кроме меня!
В отделении темно и жутко. Мы с малышом осторожно идем к заветной двери.
