Где-то в глубине души я пытаюсь вызвать хоть капельку жалости, но не могу… Моя ненависть к нему слишком сильна. Я наношу удар, вкладывая в него всю силу и заставляю Сергея подпрыгивать на месте и пытаться уйти от удара. Но это бесполезно, моя хладнокровная рука знает, что ей делать и выполняет свою работу добросовестно. С каждым ударом, из меня словно выходит крупица страдания, терзающего меня день за днем.
Сергей получает “свое заслуженное” и эта мысль греет мою душу. Адская и бесконечная боль заставляет его скулить, корчась на импровизированной «лошадке». Моя насаженная жертва корчится, воет и извивается, тщетно пытаясь ослабить давление на яички. Когда Сергей перестает “страдать”, немного привыкая к своему положению, я снова наношу удар, либо ногой задеваю устройство, на котором сидит этот подонок.
В этот момент, мой пленник начинает, каждый раз, вопить с новой силой, и я отчетливо вижу, как вибрация деревянной двери, на которой он сидит, отзывается взрывом боли в его яичках.
Павел и Иван не выдерживают такого зрелища и уходят наверх, оставив меня и моего бывшего босса-сутенера наедине. Теперь я могу ему высказать все, что думаю, все то, что наболело. Пытаюсь сказать, но слова застревают в горле… Разве это ничтожество достойно, чтобы я ему раскрывала душу? Разве он способен понять? Нет! Такие понимают только боль: чужую или свою.
Несколько часов “на коне” и я уже вижу невооруженным взглядом, что яички Сергея распухли во время этой страшной пытки, мошонка посинела, и я могу наслаждаться этим чудным зрелищем, видно что его мужские части сильно сдавлены и все его внимание сейчас направлено на эту изнурительную боль.
Сергей тяжело дышит, лицо сильно покраснело и со лба капает пот, хотя в помещении довольно прохладно. Он сидит, скорчившись и тихо скуля.
– Ты мой пленник, ты полностью в моей власти! Я могу отпустить тебя… – при этих словах в глазах Сергея вспыхивает надежда, – А могу вечно мучить… – теперь в его глазах отражается ужас.
Боже, как же мне нравится это! Когда-то и я была в такой же ситуации, когда жила одной только надеждой, что смогу когда-нибудь освободиться и вернуться к нормальной жизни.
Я помню то мгновение, когда я впервые поняла, что мне не удасться никогда выбраться из того жуткого подвала и что меня будут насиловать и истязать, пока я не умру. В тот момент, умерла, и надежда, и моя душа вместе с ней. Если бы не сильное желание вернуться к сыну и бывшему мужу, то меня бы, пожалуй, не было бы уже в живых…
Стон подонка снова возвращает меня в реальность из тягостных воспоминаний.
– Как тебе сидеть на собственных яйцах? – наиграно сочувствующим тоном произношу я, – Тяжело, наверное?
С усмешкой наклоняюсь и разглядываю его сдавленное хозяйство. Лицо Сергея полно ярости, но он не смеет больше смотреть мне в глаза, боится! Какое же он, все-таки, трусливое существо!
– Помнишь, милый, какой ты был смелый, когда я была связана и беспомощно валялась в подвале? Ты, наверное, даже представить не мог себе, что мы поменяемся ролями! – смотрю на него и понимаю, что он меня саму превратил в монстра. Я сама стала такая же жестокая и мстительная, как и мой бывший босс, но я уже не могу остановиться, я хочу довести дело до конца!
Мой бывший босс и мучитель сидит на лошадке со связанными за спиной руками, и его ноги вытянуты подвязанными к ним импровизированными гирями. Он не может ими лишний раз пошевелить, теперь они прочно прикреплены к ножкам этого “чудо-устройства” для пыток.
– Смотри мне в глаза, ничтожество! – злобно шепчу я ему и подхожу в плотную.
Его покрасневшие глаза с трудом поднимаются и с ужасом смотрят на меня. В них читается отчаянье и мольба. Неужели, он еще рассчитывает на мое снисхождение?
Я с трудом отвязываю его ноги от “груза” и с большим усилием мне удается столкнуть моего пленника с его насиженного места. Он с грохотом падает на пол, словно мешок с картошкой и начинает дико выть, видимо сильно ударился при падении.
Медленно подхожу к нему, словно голодный зверь, играющий со своей добычей. Сергей лежит точно в той же позе на боку, как и свалился с коня.
Вдруг, он начинает громко и протяжно выть, как ребенок, сбивая меня с толку. Пока он воет и пускает слюни, теряя остатки достоинства, я продолжаю кружить вокруг него, высматривая, куда нанести следующий удар.
Сергей испуганно корчится, отчаянно пытаясь прикрыть ногами гениталии. Видя унижение своего злейшего врага, я гордо улыбаюсь:
– Помнишь, ты говорил мне, что я твоя тряпка и твоя вещь, что я достойна только лизать твой вонючий зад? Ты бы видел сейчас себя со стороны! – Я осторожно ногой начинаю придавливать распухшие и посиневшие яйца Сергея, вызывая у него очередной страх и ужас в глазах.
– Ну и где же твоя надменность и гордость? – издеваясь, спрашиваю я, – Отвечай, павлин недоделанный! Язык проглотил? Повелитель судеб, держащий в своих руках жизни женщин… А стоило только слегка сдавить тебе яйца и ты уже полное ничтожество, готовое пресмыкаться, чтобы продлить свою жалкую жизнь.
Сергей лежит, еле дыша и закрыв глаза. Только дрожащее тело и крупные капли пота выдают его страх.
Внезапно, он начинает активно дергать ногами, пытаясь оттолкнуть меня и сбить с ног. С моей стороны было непредусмотрительно развязывать ему ноги… От неожиданности, я начинаю отчаянно пинать его и бить руками, чтобы он поскорее угомонился.
Затем выхожу из подвала и зову на помощь мужа. Паша и Иван, уже через полминуты, дружно закидывают пленника на кровать и связывают его руки и ноги таким образом, чтобы он не мог ими шевелить. Теперь передо мной лежит распятый Сергей во всей своей красе и обреченно смотрит на меня.
Ребята затолкали в его рот старых грязных тряпок, предварительно намазав их какой-то пахучей дрянью. Мне даже страшно подумать, что они туда намешали, но судя по запаху, это что-то мерзкое и отвратительное. А потом обмотали его голову скотчем, чтобы он не смог ничего вытолкать языком.
Я жду, когда мои мужчины покинут комнату, чтобы продолжить свое развлечение. С радостью в сердце смотрю на замершего в ужасе Сергея сверху вниз, упиваясь унижением своего врага, потом … злобно улыбаюсь, поднимая ногу и смачно начинаю наступать прямо на его многострадальные яйца. Из всех доступных мне методов пыток, почему-то именно этот, вызывает во мне жуткий интерес.
– Я раздавлю твое достоинство! – озвучиваю я свою действия, стараясь напугать его еще больше, но пока не стремлюсь давить сильнее, мне нравится наслаждаться этим моментом ужаса в его теле. Сейчас он ждет своей порции боли и само ожидание неизбежного, для него, более крутая моральная боль!
И вот, наступает этот момент… Я начинаю давить ногой все сильнее и сильнее. Все тело Сергея играет подо мной, но этот негодяй уже ничего не может мне сделать! Матрас под моей ногой уже слегка продавился, представляю, что Сергей чувствует в данный момент. Продолжаю медленно надавливать, наслаждаясь процессом экзекуции и внимательно смотрю на Сергея.
