Я больше не хочу видеть, как всевозможные подонки совершают акты насилия над моим изуродованным телом. Не хочу больше переносить эти страдания! Это одно из худших проявлений нарушений прав человека в мире, учитывая полное чувство расслабленности всех моих мучителей и их уверенности в полной безнаказанности.
Он подходит и смотрит на мое “почти вывернутое наизнанку” анальное отверстие, затем берет шланг и вставляет его в задний проход. Включает воду. Ледяная вода ударяет по моим внутренностям и я снова начинаю кричать. Пытаюсь встать на руки, но падаю. Вода заполняет меня изнутри и сразу же вытекает обратно сквозь широкий вход.
Я ощущаю, как леденящая жидкость раздувает мой живот, старик закрепляет шланг, чтобы он не упал и убавляет вентиль. Теперь вода течет не таким сильным потоком, но мне и этого достаточно, чтобы внутри меня все онемело.
Мое тело трясет от адского холода. Меня даже при высокой температуре, так никогда не трясло! В меня затекает холодная вода, а вытекает уже, слегка, подогретая. Эта вода вымывает из меня кровь и все тепло моего тела.
Старик подходит ко мне и приподнимает за волосы мою голову. Долго вглядывается в забинтованное лицо, где видны только глаза и рот, а затем быстрым движением раздвигает губы и вставляет мне в рот металлический расширитель.
Он приближается всем телом и встает вплотную к ванной, пытается вставить мне в рот свой член.
– Деда, мы скоро домой поедем? – слышу я голос его внука за дверью.
– Скоро, Мих, мне нужно быстро помыться и сразу поедем, посиди пока в телефоне, поиграй во что-нибудь, я быстро, – старик начинает более отчаянно засовывать свой член в мой рот, обхватив обеими руками мою голову, в районе ушей.
Несмотря на все его усилия, ему удается засунуть только головку члена, потому что поза, в которую он меня поставил, не способствует нормальному оральному сношению. Он ругается и вытаскивает из меня шланг, не выключая воды. Сажает меня на колени и придерживает одной рукой за шею, а другой за голову.
Я уже плохо соображаю, мне настолько плохо, что я боюсь, могу отключиться. Ледяная вода течет мимо меня, задевая только колени. Но это уже не так страшно. Это ничто, по сравнению с тем, когда она наполняет изнутри.
Старик подкручивает расширитель во рту и я чувствую, как уголки моих губ рвутся от натяжения. Я кричу во весь голос, мои зубы хрустят, мне очень больно, а самое главное, страшно. Надеюсь, он не возьмется снова за скальпель! Старик фиксирует расширитель и быстро всовывает свой член, начиная, с ходу, активно долбить мое горло.
– Не ори, ато опять воду включу! – грозно шепчет он.
Я быстро замолкаю и зажмуриваюсь. Стараюсь не издавать звуков, но у меня это плохо получается. Время от времени, он делает мне больно и я снова вскрикиваю. Иногда он резко толкает меня, когда вытаскивает член и я падаю на расширитель в заднем проходе, который плотно сидит в моей прямой кишке, а он, в свою очередь, причиняет мне дополнительные страдания.
Член старика жутко разрывает мой рот изнутри и мне кажется, что сейчас я уже окончательно вырублюсь и уже никто не сможет меня привести в чувства.
Мои слюни, слезы и сопли, которые текут ручьем, заливают все мое лицо. А старик, уже окончательно входит в раж, его руки плотно сжимают мое горло и он буквально прыгает на моем лице, словно всадник на коне.
Старик яростно терзает мой рот, и эти дикие скачки, кажется, будут продолжаться до тех пор, пока я не помру, но подонок начинает биться в конвульсиях и судорожно дергать телом. Затем, вцепившись руками в мою шею, еще больше, он напрягает свой таз и выплевывает мощную струю из своего бывалого члена. Выдержав минутную паузу, старик одной рукой упирается в мой лоб, а другой вытаскивает свой член из моего раздолбанного рта.
Мои глаза горят, из носа продолжают течь ручьем сопли, а рот – полностью заполняет сперма старика, которую я не успеваю глотать. Спрыгнув с меня, он смотрит сверху-вниз, с довольной улыбкой. Я чувствую себя сейчас, перед ним, такой ничтожной, почему-то мне перед ним сейчас, так стыдно… Он обычный нормальный человек, а я просто тряпка, достойная только чтобы меня имели в рот с особой жестокостью.
Когда жизнь становиться пыткой
Измотанная пытками, которые мне пришлось пережить сегодня, я засыпала на ходу. Те пытки, которым меня подвергли, стали последней каплей. Больше я не буду бороться за свою жизнь и на что-то надеяться. Хватит. Я больше не верю, что прилетит вдруг волшебник и спасет меня…
Меня снова вернули в мою спальню и уложили. Я надеялась, что мне дадут время отдохнуть, после этих ужасных пыток и операции, но я ошибалась.
Вечером приходил Сергей и сказал, что сегодня у меня снова встреча с Иосифом. Я не удивлена. Не понимаю себя, разве мне уже все-равно? Я даже не отреагировала на это сообщение. Я просто взяла и снова уснула! Я помню, как меня куда-то несли, но мне так сильно хотелось спать, что я все теперь вспоминаю, как в страшном сне.
Тихо, почти бесшумно, открылась дверь спальни. Я спала. Я даже не шевелилась. Я лежала на животе, мои ноги были слегка раздвинуты, делая доступными мое разорванное и криво зашитое влагалище, которое теперь показывало мои внутренности, каждый мог и без гинекологического зеркала посмотреть, какое у меня наполнение.
Тоже самое и с моим анусом. Огромный кусок был съеден и еще кусок был вырезан и теперь, из огромной дыры, просто торчит красная кишка, которую, кстати, тоже достаточно сильно, покоцали. Кто именно, уже не имеет значения. Сегодня, Иосиф откусит все лишнее, что из меня торчит, но я стараюсь об этом не думать.
Несколько раз я просыпалась, уже находясь в комнате пыток. Осматривая себя, я вижу, что швы и повязки с моей груди, полностью сняты. Меня уже приготовили к встрече, значит, он скоро придёт.
Моя грудь затянулась, но выглядит, просто скверно. Этот врач Иосифа, сделал всё тяп-ляп. Я прекрасно понимаю, что ему плевать на меня, но всё же, можно же было сделать, хоть немного “с душой”? Такой ощущение, что я вся в заплатках!
Я вижу, что вместо промежности, у меня там – огромная впадина. И кожа, она совершенно другого цвета, я отчетливо вижу швы, они выполнены черными толстыми нитками. Сделано неумело. И кожа… Эта кожа с моих ягодиц. Она совершенно не подходит к этому месту.
Внутри я тоже ощущаю натяжение. Мне остается только догадываться, что происходит там. Сергей не говорит мне, почти ничего. Но по его взгляду я все понимаю, я вижу, как он смотрит на меня. Я для него – уже труп.
Наверное, сегодня я умру…
Я уже полностью смирилась с этим. Я жду этого момента, и больше не боюсь. И я понимаю, что это – единственный выход. Чем дальше я пытаюсь бороться, тем больше страданий навлекаю на свою голову. Не знаю, за что бог меня так наказывает, и почему он не наказывает таких мразей, как эти садисты?
Может быть, мысли о смерти греховны. Но разве то, что происходит со мной – не грех? Сколько ещё я смогу терпеть это?
