И мама… Она так давно не приходила ко мне… Я так хочу её увидеть! Я хочу, чтобы она снова мне пела, чтобы гладила меня по лицу.
На щеке я чувствую сильное натяжение. Похоже, там тоже не обошлось без рук врача. Наверное, у меня, до сих пор, там швы.
Я снова на матрасе, на этом проклятым матрасе, которые уже изрядно пропитан моей кровью! И сегодня, моя кровь прольется вновь.
Я не знаю, приходил Сергей ко мне или нет, но я чувствую запах его одеколона. Наверное, совсем недавно ,он был здесь, но я спала. Моя голова и шея, по-прежнему, лежат на батарее, спина на матрасе, а задница на подушке.
Я не хочу разглядывать то, что творится у меня между ног, но глаза сами натыкаются, каждый раз, и ужасаюсь, снова и снова. В глубине души, я надеюсь, что сегодня Иосиф не будет меня кусать там, даст возможность моей ране зажить.
Почему я об этом думаю? Разве мне не должно быть все-равно, если я хочу умереть? Мне кажется, что я окончательно запуталась и сошла с ума.
Слышу шаги охранника, значит, сейчас уже больше девяти вечера. Обычно охранник делает обход с девяти до десяти.
А это значит, что Иосиф уже здесь, в этой комнате, и он где-то рядом…
Дверь в комнату открывается и входит… “Фея”. Я вижу, а как она летит ко мне, может быть, она пришла спасти меня? Она подходит ко мне и ужасается. Начинает плакать. Мне её так жалко, я не хочу чтобы она страдала из-за меня. Я улыбаюсь ей, чтобы она не переживала за меня. Я не хочу, чтобы из-за меня страдали хорошие люди или другие сущности, которые навещают меня. Мне не хочется расстраивать ее, но я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы она не переживала за меня.
Мне кажется, что я уже видела её где-то… Но не могу вспомнить, где именно. Она залезает в шкаф и прячется там. Наверное, она боится оборотня. Зачем она сюда пришла? Кто она?
Я лежу и пытаюсь вспомнить, но не получается. И вдруг, я вижу её, мою маму! Она снова пришла ко мне!
Я пытаюсь тянуть к ней руки но они не слушаются меня. Но я так счастлива её видеть, из моих глаз текут слезы, я пытаюсь сказать ей, как долго ждала, но у меня не получается.
– Доченька, родная моя, ты звала меня и я пришла! Сегодня твой последний день, тебе осталось потерпеть, ещё чуть-чуть, и все закончится! Я буду рядом с тобой, мама будет рядом не переживай! Смотри только на меня, слушай только мой голос! – мама садится рядом со мной и начинает гладить меня по моей поврежденной щеке. Она не ужасается моего вида, я знаю, что она любит меня такой, какая есть. Она не видит моего внешнего уродства, она видит мою душу.
– Милая, ты помнишь, как мы с тобой пели, когда ты была совсем маленькой? – Мама улыбается и кивает мне, точь-в-точь также, когда мы с ней гуляли в парке.
Я радостно машу головой, конечно же я помню! Как я могу такое забыть? Это самые светлые воспоминания в моей памяти, я была самой счастливой девочкой на свете, мы с мамой гуляли, разучивали песни, а потом долго катались на каруселях!
– Давай, начинай петь, я хочу снова слышать твой голос, надеюсь, ты не забыла ещё нашу песню? – Мама смотрит на меня и подмигивает, словно проверяет меня.
Я начинаю петь и она подпевает мне. Я улыбаюсь, и она подбадривает меня. Когда я забываю слова, она сразу же напоминает мне их, и я продолжаю петь. Мне становится легко и хорошо на душе. Я словно перенеслась в детство! И мне ничего не угрожает!
Мы снова вместе снова поем нашу любимую песню, и под наш дружный хор, чудовище выползает из-под кровати и начинает рычать.
Мой голос нервно дрожит, но мама настаивает, чтобы я не останавливалась и пела. Каждый раз, когда я останавливаюсь, она начинает кричать и злиться. Она очень редко на меня злиться, но когда она это делает, становится по-настоящему, страшно.
– Я тебе уже сказала, не смотри на него, продолжай петь, его здесь нет, это иллюзия! Здесь только мы с тобой! – я вижу, что взгляд мамы взволнованный. Она боится за меня, и я не хочу её расстраивать, поэтому продолжаю петь.
Смотрю на шкаф, где спряталась фея и неожиданно вспоминаю, кто это такая. Эта девушка, которую я видела на кухне, когда меня приносили мимо, однажды вечером. Мы пару раз встретились с ней взглядом. Она работает днём и живёт сейчас, скорее всего, с Сергеем, вместо меня.
Но что она тут делает? Зачем она пришла в эту комнату? Может быть, она хочет мне помочь? Но зачем тогда, она спряталась?
Оборотень начинает свой обход, он бегает, нюхает, метит углы и постоянно рычит. Если он найдёт фею, то все пропало. Он съест ещё и ее, и тогда, нас уже никто не спасёт.
Начинаю петь громче, чтобы этот подонок не унюхал неё, может быть, он и больной на всю голову, может быть, он думает, что он волк, но он, чертовски, опасен, особенно в этой комнате, где у него есть полная власть.
А нюх у этого гада, действительно, очень хороший… Кто знает, может быть оборотни и вправду существует? Может быть, они именно в таком виде и живут?
Мама видит, что я нервничаю и заставляет, с силой, повернуть голову на неё, начинает громче петь. Периодически, кричит на меня, чтобы я не отводила взгляд от неё.
Иосиф бросается и вцепается в мою ляжку. Там вроде нечего грызть, но он находит за что зацепиться. Резкая боль отупляет меня и я чувствую, как во мне все замерло, словно сердце остановилось. Несколько секунд я просто молчу. Но мама настаивает, приказывает продолжать песню. Мне сложно петь, мой голос дрожит, но я все еще пытаюсь, ради мамы.
Не знаю, отгрыз он мне там что-то или нет, боль сливается и я уже не различаю ничего. Он рычит и быстро вцепается в мою грудь. Он рвет, едва зажившие раны, и из меня снова начинает литься кровь. Я начинаю кричать, но мама рядом и она продолжает петь. Ее глаза горят, она держит мою голову и пытается перекричать меня.
– Родная, послушай! Успокойся! Представь, что это не твое тело! Слушай мой голос! – она снова начинает петь. Ее голос дрожит, но она старается, ради меня, петь громко и четко.
Мне сложно представить, что это не мое тело, ведь больно-то мне!
На этот раз, Иосиф не откусывает от меня ничего. Да, там, пожалуй, и откусывать уже нечего, все что можно было, он съел…
Он начинает пить кровь, которая из меня сочиться, словно фонтан.
Пока я смотрю на маму и слушаю, как она поет, Иосиф вцепается зубами в мою промежность. Он с легкостью отрывает там всё то, что “новичок-хирург” на меня сегодня наляпал.
Я так и думала, что выпадающую кишку, он не пропустит. Так оно и есть. Он вцепился в нее и тянет. А боже, это так больно! Я ощущаю, как он вытягивает из меня кишечник, все мои внутренности тянутся вслед за его зубами. Может быть, это всего лишь мне кажется, но меня начинает одолевать дичайший ужас, а что если он сейчас так сантиметр за сантиметром, вытащит из меня все мои кишки? Сколько их там, в метрах? Выдержу ли я это?
Я закатываю глаза к потолку, не могу больше смотреть на маму, адская боль пронзает мое тело, прокатываясь вдоль и поперек. Волнами от того места, где острые зубы Иосифа крепко держат кончик моего торчащей прямой кишки, и достигают самого сердца, мозга, кончиков пальцев.
