Для меня это было настоящим шоком, после всего того, что я видела, после такого количества извращенцев, у которых нет ни души ни сердца, я попала в мир, где есть нормальные люди. Может быть, поэтому я и плакала все то время, что находилась там, в хирургическом отделении.
Сейчас же, я чувствую себя гораздо лучше. Более того, я стараюсь помочь всем, кому гораздо сложнее, чем мне.
В этом я нахожу свое утешение. Иногда мне кажется, что хуже моей ситуации, быть просто не может. Но сейчас я вижу, что всё зависит ещё и от отношения к этой ситуации.
Некоторые люди настолько зациклились на том, что с ним произошло, что их память, снова и снова, возвращает их все жуткие моменты. Они не могут от них избавиться и постоянно кричат. А некоторым, даже врачи никак не могут помочь, я вижу, что моя поддержка, для них, очень значима.
Моя новая подруга Мария рассказывает, что с ней делали в семье, абсолютно спокойным тоном, за год, она смирилась и мечтает поскорее выйти отсюда и обнять сына.
Но иногда, она по ночам, так сильно кричит, что я просто подхожу к ней и обнимаю, начинаю петь, и она сразу же успокаивается.
Врачи говорят, что пока она не откроется до конца, это состояние её не отпустит. Ей нужно окончательно примириться и отпустить.
И тогда, начнется процесс выздоровления. Тоже самое, врачи советуют и мне. Вначале мне было сложно рассказывать всем о тех ужасах, которые произошли со мной. Но время идёт, и я вижу, что мне, реально, становится легче. Мои родители постарели за то время, пока я была числилась без вести пропавшей.
Мама сказала, что все знакомые, родные и друзья, говорили им, что я уже не вернусь. Говорили, что нужно забыть и двигаться дальше, но родители верили, что снова увидят меня и продолжали искать. Молились и продолжали верить.
Когда им позвонили и сообщили о том, что я нашлась и нахожусь сейчас в больнице, они примчались ко мне так быстро, как только смогли. Их не пустили ко мне, и почти сутки они ждали в приемном отделении, когда меня прооперируют и когда можно будет со мной увидеться.
Их предупредили, чтобы они не расстраивались меня, но мама не выдержала и начала рыдать прямо в палате, потом вскочила и выбежала. Я её не осуждаю, им тоже пришлось несладко, столько времени ждать и надеется, что их дочь живая, а потом увидеть ее в таком состоянии…
Врачи сказали, что потеря некоторых половых органов, не делает меня фригидной. Сказали, что я смогу получать удовольствие от секса, когда все заживет.
Но я не хочу ничего слышать о сексе! Больше никогда! Я ненавижу секс и все, что с ним связано! Именно из-за этого проклятого человеческого желания, всё это и произошло со мной. Если честно, я вообще ничего не хочу слышать о мужчинах! Мне ещё нет 20-ти лет, а я уже сыта по горло их обществом! Мне теперь, даже сложно общаться с врачами мужского пола и каждый раз, когда ко мне заходит кто-то из них, что-то внутри меня съеживается. Это происходит буквально на миг, но я это чувствую. Психотерапевт говорит, что со временем, это пройдёт.
Случайная встреча
Это клиника не только помогла мне восстановить душевное равновесие, но и подарила одну удивительную встречу, которая изменила все моё представление о мире, о судьбе, о любви.
Я смирилась с тем, что моё уродство, никогда не привлечет мужчину, и я вынуждена буду остаться навсегда – одна. Возможно, именно поэтому, я подсознательно, и избегаю общения с представителями мужского пола.
Но одна случайная встреча, изменила все. Здесь я встретила человека, с которым хочу быть вместе. И это не то чувство, которое я испытывала к Сергею. Сейчас я понимаю, что это чувство, было простой влюбленностью и животной страстью. Оно не имеет ничего общего с любовью.
Мы познакомились случайно. Обычно, я общаюсь только женщинами, которые находятся здесь. Мужчины для меня, словно размытые пятна. Я стараюсь не смотреть на них, потому что они – моя угроза. Каждый мужчина – это потенциальный самец, который может причинить мне боль, а я уже устала от боли.
Илья подошел ко мне первый и спросил, не хочу ли я сыграть с ним в шахматы. Я испугалась, но когда увидела его добрый взгляд, немного успокоилась.
Я честно призналась, что играю на уровне пятилетнего ребёнка. Не знаю почему, но в шахматах у меня, всегда были проблемы. Мне сложно принимать аналитические решения и грамотно выстраивать план победы.
Илья сказал, что шахматы это всего лишь повод, чтобы приятно провести время, и я согласилась. Он заверил меня, что сам играет “не намного” лучше.
Затем мы стали с ним читать и обсуждать русских классиков. Я никогда не интересовалась стихами Пушкина и Лермонтова, просто учила их, потому что в школе заставляли. Но с Ильей я снова окунулась в этот удивительный мир русской культуры.
Он так красиво читал стихи, что иногда, мне хотелось плакать. Я искренне полюбила всех тех поэтов, которых раньше не понимала. А потом, он предложил мне учить стихи наизусть и рассказывать их друг другу.
С этого момента, моя “призрачная мама”, стала приходить реже. И не потому что я этого хочу, просто, по какой-то причине, я вижу ее, теперь, не часто.
Но я отчаянно боролась за неё. Каждый раз, когда она снова появлялась, я уговаривала ее, приходить чаще. Я рассказывала ей, что мне говорят психиатры на ее счет. Иногда, ее это расстраивало, иногда – веселило.
Я рассказывала ей то, что не рассказывала своей настоящей матери. И она поддерживала меня. Она советовала мне, как мне лучше ответить, помогала учить стихи, чтобы я могла потом приятно проводить время с Ильей.
Она так искренне радовалась за меня, а самое главное, она помнила множество приятных моментов из моей жизни, которые были намертво похоронены в моей памяти. Без ее помощи, я бы никогда их не вспомнила!
Мне очень жаль, что ее вижу только я. Но иногда мне кажется, что психиатры не правы. Вдруг они ошибаются и она, действительно, на самом деле, какой-нибудь призрак? Может быть, даже и не моей мамы, или призрак какого-то прошлого, но ведь в мире столько необъяснимого! В нашем мире – возможно всё!
Вдруг она – не плод моего воображения, а реальное существо из другого мира? Почему мои врачи не допускают этого?
* * *
Я решаюсь рассказать об этом Илье. Наверное, он подумает, что я окончательно рехнулась. Я даже посоветовалась с призрачный мамой, и она одобрила мою идею. Сказала, что я не должна от него ничего скрывать.
Сегодня мы снова с ним встречаемся, во время тихого часа. Врачи разрешают нам сидеть в общей комнате, пока все спят, хотя, по распорядку, нам положено находиться в наших палатах.
Но медицинский персонал закрывает глаза даже на то, что мы, частенько вечером, засиживаемся и не идем спать.
Они видят, что эти встречи нам обоим на пользу.
Илья необычный человек, он попал сюда также, с жуткой депрессией. В этом месте – это самое распространенное заболевание. Я не сразу узнала, почему он здесь. Но когда он раскрылся, я ощутила, что мы с ним настолько близки, насколько это только возможно!
